Александр Гельман - Профессионалы победы
Маша. Да.
Ефим Макарович. Я даже один раз тебе сказал: если тебе трудно, остановись. Выйди из игры, скажись больной, беременной. Мы доиграем без тебя. Говорил?
Маша. Да.
Ефим Макарович. Почему же я слышу то, что слышу?
Маша. Правда и то, и это.
Ефим Макарович. Что и то, и это? Говори ясно, черт возьми!
Маша. И то, что я добивалась победы, и то, что я его люблю и хочу спасти… Я хочу его спасти!
Ефим Макарович. Спасти его — значит погубить все и всех. Это недопустимо. Мне самому не хотелось бы. Но выхода нет. Тут я ничем помочь не могу.
Маша. Отдайте его мне. Я лично буду отвечать. (Плачет, вытирает слезы.) Все равно, я с Олегом не смогу. И он не сможет. У меня есть план. Мама живет в Нью-Йорке, тяжело больна. Я поеду к ней. Меня срочно вызвали, она при смерти. Улечу с Володей. Он сделает пластическую операцию. Мама продолжает болеть, запускается слух: у Маши в Америке роман. Возьмут интервью. Я скажу: да, я не одна. А президент? Буду просить развод. Что делать, бывает. Любовь. Олег женится на Марине. Женщине с ребенком. Это лишь повысит рейтинг Олега. К тому же это его ребенок. А я выйду за Володю. (Становится перед ним на колени.) Пожалуйста, разрешите мне это сделать. Простите и разрешите.
Ефим Макарович (поднимает ее, усаживает). А если он твой план отвергнет? В чем я уверен.
Маша. Не отвергнет. (С силой.) Ефим Макарович, я первый раз полюбила человека. Я не могу без него жить. Я беременна.
Ефим Макарович. Это неправда! Ты повторяешь сейчас мои слова! Это неправда!!!
Маша. Правда. (Берет со стола ручку, пишет на листочке.) Это телефон врача, зовут Виктор Викторович.
Ефим Макарович. Маша, нет. Это невозможно. Ты его больше не увидишь.
Маша. Тогда уничтожьте и меня с ним вместе. А если вы это не сделаете, я сама это сделаю с собой. Я вас предупреждаю!
Ефим Макарович. О, Господи! Прекрати! (Кричит.) А если между вами что-то произойдет — разойдетесь, что тогда?
Маша. Я буду ему верна до смерти. А если он мне изменит, я его застрелю.
Ефим Макарович (глубоко, шумно вздыхает и этот вздох можно считать знаком того, что вопрос исчерпан: она своего добилась). Пресс-конференцию надо отменить — ему не стоит проводить, а Олег, как всегда, не в форме…
Маша. Нехорошо отменять. Журналисты такие вещи не прощают. Володя ее проведет. Заодно объявит, что я срочно вылетела в Штаты, в связи с тяжелым состоянием мамы…
Ефим Макарович. А он ничего не выкинет?
Маша. Все будет нормально.
Апартаменты.
Маша уже здесь. Только что вошла.
Володя (приглядываясь к Маше). Ну что, все плохо?
Маша. Почему? Нормально. (Снимает пальто.)
Володя. Кто? Не я? (Кричит.) Я спрашиваю — я или не я?
Маша. Не ты.
Володя (резко отходит в сторону). Все, больше меня ничего не интересует. И ты меня больше не интересуешь… Жид пархатый!
Маша. Успокойся. Ты же знаешь, что он не еврей… Зачем ты?
Володя. Шагом марш! Я не хочу тебя видеть! Ты должна была ему выцарапать глаза!
Маша. С тобой не собираются ничего делать. Не вопи.
Володя. Со мной уже все сделали!
Маша. Нас отпускают. Вместе. Версия такая: моя мама тяжело заболела. К сожалению, это так и есть. Я срочно вылетаю в Штаты. Ты со мной. Через какое-то время слух, будто у меня любовник. Дальше развод.
Володя. Кто это придумал?
Маша (чуть подумав). Я и Ефим Макарович.
Владимир хватает Машу, поднимает со стула, грубо выталкивает из помещения, буквально вышвыривает. Закрывает дверь. Подходит к кушетке, валится на нее головой вниз. Кряхтит, визжит, издает какие-то страшные звуки.
Володя (вдруг вскакивает, быстро подходит к двери, открывает). Ну-ка, зайди!
Маша входит. Она, как ни странно, очень спокойна.
Меня отпускают под твою гарантию?
Маша. Вроде этого.
Володя. А если бы ты…
Маша. Тебе оставалось бы жить несколько часов. Я не должна была сюда возвращаться. (Помолчав.) Я пригрозила самоубийством. Он отступил. В отличие от тебя, я не считаю его дурным человеком. У него не было выбора. Что ему оставалось?
Володя. Ему оставалось выполнить обещание.
Маша. Володя, это я тебя обманула, а не он.
Володя. Не понял?
Маша. Это была моя идея — обещать тебе президентство. Чтобы ты весь выложился. Я отвечала за этот проект.
Володя (потрясен услышанным). Ты тогда легла со мной потому, что нужно было для дела?
Маша. Но то, что произошло между нами в ту ночь, все изменило. Я не знала до этого, что так может быть. Ты уснул, лицо во сне было счастливое. А я сидела и смотрела на тебя… Гладила тебя, целовала, боялась разбудить. Это было наше общее счастье, только ты его испытывал во сне, а я — глядя на тебя. Утром я пошла в церковь — первый раз в своей жизни — и долго про себя благодарила Господа за то, что он послал мне такую ночь.
Володя. Как ты могла?
Маша. Я молилась, просила прощения.
Володя. Я верил тебе больше, чем себе. (Начинает плакать, лицо быстро делается мокрым от слез.)
Маша. Ты что… милый… ну, перестань…
Володя (глотая слезы). Это было, как в сказке: никому не известный сотрудник областного музея вдруг становится кандидатом в президенты. Я предощущал: что-то случится, и я вместо него стану президентом. Мне мерещилось, что Олег внезапно умирает, его тайно хоронят под моей фамилией, и я волею судеб оказываюсь во главе страны. Что-то в этом роде искрилось, мелькало в моей голове. Я понимал, что Ефиму Макаровичу доверять нельзя. Но думал про себя: все равно это мой шанс. Пускай он меня обманывает, пускай. Но, когда он увидит, на что я способен, разве он сможет не оценить это? Я репетировал свою первую президентскую речь. Боже, как она была прекрасна! Но не судьба. Судьба оказалась не судьбой… Прости. Ты спасла мне жизнь, а я тебе жалуюсь на судьбу…
Маша. Тебя ждет машина. На пресс-конференцию.
Володя (удивлен, даже растерян). Я буду проводить?
Маша. Олег напился. На пресс-конференции ты скажешь, что моя мама при смерти, и я срочно улетела в Штаты. Не забудешь?
Володя. Я никогда ничего не забываю. (Надевает пальто.)
Маша. Володенька, я не хотела сегодня говорить об этом, но теперь решила сказать: я в положении… это мальчик…
Володя (у него перехватывает в горле). Господи… все в один день. (Обнимает Машу, целует.) Почему сразу не сказала? Разве можно такие вещи скрывать?
Маша (застегивает пуговицы на его пальто). Будешь говорить о моем отъезде, не говори «мы должны»… я одна улетаю.
Володя. Да, да… я привык такие вещи помнить…
Маша. Я приду тебя послушать… Оттуда в аэропорт, на самолет Ефима Макаровича…
Володя (направляется к выходу, оборачивается). Я тебя люблю… Спасибо…
Маша. Я тоже… мы тоже. (Показывает на живот.)
Владимир уходит.
Аппаратная.
Сюда входят парадно-принаряженный, в бабочке, Олег Петрович и Марина — в длинном вечернем платье, обвешанная украшениями, с сумочкой. У Олега Петровича лицо хмурое, несколько одутловатое, пальцы рук чуточку дрожат. Видно, что последние два часа Марина поработала над ним, чтобы он выглядел вполне пристойно. Настроение у него неплохое, он доволен тем, как повернулись события. Марина взволнована, несколько скованна, не знает, как себя держать.
Марина. А я буду как кто при тебе?
Олег Петрович (пожимает плечами). Ну… как секретарь… личный секретарь… В этом роде…
Марина. Может, как подруга жены…
Олег Петрович. Нет! Это не надо. Ты кто-то из окружения… из аппарата…
Марина. Быть возле тебя или…
Олег Петрович. Вообще не подходить… но быть поблизости…
Марина. А если меня кто-то узнает, могут быть актеры знакомые…
Олег Петрович. Скажешь «здрасьте»…
Марина. А если спросят, как я сюда попала?
