Александр Гельман - Профессионалы победы
Маша. Это не тебя, это поздравляют фамилию Дубов. Фамилия уже стала президентом, а ты еще не стал. Тебя выбирает не народ, а Ефим Макарович Миндлер. Который, судя по всему, тебя не выбрал. Иначе бы он тебе позвонил и даже приехал. По такому случаю.
Володя. Я тебя слушаю, и такое впечателение, будто ты очень хочешь, чтобы Ефим Макарович со мной сыграл злую шутку.
Маша. Дурак ты. (Кричит.) То, что он не позвонил, не поздравил, это для тебя самое важное из всего, что сегодня произошло!
Володя. Не говори глупости. Даже если бы он захотел что-то изменить, он уже не может. Поздно! Твой бывший муж заменить меня просто не в состоянии. Народ привык к моему образу мышления, к моим интонациям, к мощи моего интеллекта, извини за нескромность… Разница между нами такая, что наше физическое сходство не имеет больше значения! Никто не поверит, что он — это я!
Маша. Сейчас будет отпуск — твоя интонация позабудется. К тому же, избранный президент имеет право на некоторую коррекцию. В новом качестве он может предстать перед публикой более сдержанным, более замкнутым. Менее говорливым. Менее конкретным. Мой бывший муж, как ты его называешь, человек не глупый, хоть и пьяница. Он сумеет вписаться в тот образ, который ты создал. Он будет несколько другим, но не настолько, чтобы люди заподозрили, что произошла подмена.
Володя. Я неделю назад спросил Ефима: «Как Олег, не рыпается?» Он спокойно ответил: «Пьет коньяк и спит с актрисой». О чем мы говорим? Уже назначена моя пресс-конференция на двенадцать. В два часа — «Бал победителей»…
Маша. О пресс-конференции ты откуда узнал?
Володя. Как откуда? Радио!
Маша. Радио? Это источник информации для президента страны? Почему ты уверен, что именно ты будешь проводить пресс-конференцию? На бал тебя тоже пригласили по радио? Кто тебя пригласил на бал?
Он молчит.
Ну, кто, кто?
Володя (помрачнел, насупился; после паузы). Позвони в охрану, скажи, что я хочу поехать в штаб.
Маша. Может, лучше тебе позвонить?
Володя (идет к телефону, вдруг останавливается, оборачивается). Все-таки лучше ты позвони…
Маша. Почему — лучше?
Володя. Я могу заплакать. Не хочу, чтобы они слышали, как я плачу.
Маша направляется к телефону.
На даче.
Олег Петрович в халате сидит в кресле, держит в руке бокал с коньяком. Марина стоит у него за спиной, очень серьезная. На лице напряжение.
Марина. Я хочу задать тебе один вопрос.
Олег Петрович. Пожалуйста, задавай.
Марина. Кто запретил мне два месяца назад сделать аборт?
Олег Петрович. Аборт?
Марина. Да, аборт.
Олег Петрович. Я запретил. Я.
Марина. А ты не считаешь, что этим самым ты взял на себя определенные обязательства передо мной и перед ним? (Ткнула себя в живот.) Ты ведь прекрасно понимаешь, что будет с нами, если ты станешь президентом? К тебе вернется Маша…
Олег Петрович. Я не стану президентом, успокойся. Сколько раз повторять: я не хочу быть президентом! Я видел, каково было моему отцу, мне это не надо!
Марина. Я тебе не верю. Почему ты отказываешься позвонить Ефиму Макаровичу? Чтобы он знал, что ты категорически отказываешься. Ты же обещал!
Олег Петрович (шепотом, на ушко). Потому, что я думаю о нашем с ним (ткнул ее в живот) и с тобой будущем…
Марина. Это неправда!
Олег Петрович (шепотом, на ушко). Ефим не должен знать, что я не хочу. Он должен думать, что я хочу. Тогда за то, что я отступаюсь, я получу с него столько, что нам с тобой и с ним (ткнул ее в живот) хватит до конца наших и его дней.
Марина. Если ты ему сейчас не позвонишь, он может сделать тебя президентом, и тогда Маша…
Олег Петрович. Не может! (Шепотом, на ушко.) Я уже перечислял, почему не может. Потому что дублер больше подходит, чем я. Потому, что у нас с Машей не получится так, как получалось у них. Я не смогу изображать любовь, которую привыкли видеть избиратели. Я не артист. А кроме всего, если президентом стану я, то Ефиму придется его убить. Иначе он Ефима задушит… за обман. Или всему миру расскажет, что это были за выборы. У Ефима не будет другого выхода, кроме как замочить. А ему на старости лет очень не хочется крови… А со мной, он знает, можно договориться. Но договариваться со мной ему должно быть трудно, а не легко. Поэтому я не звоню. (Притягивает ее к себе, целует.)
Марина (плачет). Я тебе все равно не верю. Я вижу: ты надеешься… я вижу… это скрыть невозможно… Ты Маше все простишь ради власти… Я два раза была королевой Англии… я разбираюсь…
Олег Петрович. (в изумлении). Кем? Кем ты была?
Марина. В театре, на сцене… играла! Почему ты не отказался с самого начала, если так не хочешь… почему впутался в эту авантюру?
Олег Петрович. Потому что не мог отказать Ефиму. Он очень многое делает для нашей семьи. Фактически содержит маму, моего старшего брата с его детьми от четырех жен, дочку моего отца, о которой никто не должен знать… Он обладает уникальной способностью: запутывать отношения с людьми в свою пользу…
Марина (вытирает слезы). Я прошу тебя, позвони. Откажись сам. Не нужно нам больших денег, я прошу тебя… мы не умрем с голоду… Позвони, позвони! (Рыдает.)
Апартаменты.
Владимир сидит за столом — в пальто, мрачный, с тяжелым лицом. Факс не стрекочет, телефоны молчат. Только «Эхо Москвы» вещает.
Голос Диктора.…Наш корреспондент передает из Центризбиркома. Уже подсчитаны восемьдесят процентов всех голосов — на первом месте по-прежнему Олег Дубов, его уже считают фактически избранным президентом. Все ожидают его пресс-конференцию, которая…
Володя. Выключи!
Маша (выключает радио, подходит к Владимиру, нежно обнимает его, целует в висок). Успокойся.
Володя. Мы арестованы, что значит — «успокойся»?! Факс молчит, телефон молчит. Со штабом не соединяют. Машину не дают. (Вдруг.) Я могу тебе задать один вопрос?
Маша. Конечно.
Володя. Ты, надеюсь, отдаешь отчет, что если поставят его, а не меня, сразу встанет вопрос о тебе? Тебя заменить некем. Обойтись без тебя нельзя. Ты готова вернуться к Олегу?
Маша (подумав). Не знаю.
Володя. Не знаешь? Как это, не знаешь?
Маша. Я об этом не думала.
Володя. Я хочу знать: у Ефима Макаровича в случае такого подлого решения возникнут с тобой проблемы или проблем не будет? Ты готова из моей постели перебраться обратно в постель Олега?
Маша. Надеюсь, он не поставит меня перед подобным выбором.
Володя. А если поставит? Что тогда?
Маша. Тогда видно будет.
Володя. А я хочу, чтобы это видно было сейчас. Звони и скажи: «Ефим Макарович, вы сейчас принимаете окончательное решение. Я хочу, чтобы вы имели в виду: я к Олегу не вернусь ни при каких обстоятельствах». Или звони, или шагом марш отсюда.
Она не реагирует.
Я сказал: «Шагом марш!»
Она молчит.
Владимир подходит к ней и начинает толкать ее к двери. Раздается резкий телефонный звонок.
(Бросается к телефону, останавливается.) Подними трубку.
Маша (подчиняется). Слушаю…
Володя. Кто это?
Маша (отворачивается от него; по телефону). Поняла… Хорошо, сейчас приеду. (Кладет трубку.) Меня вызывает Ефим Макарович.
Володя. Куда?
Маша. В штаб.
Володя. Тебя одну?
Маша. Да.
Володя. Как было сказано? Повтори дословно, как было сказано?
Маша. «Немедленно приезжай ко мне, без него. Машина у подъезда».
Володя. Он сам звонил?
Маша. Да.
Володя. Это был он?
Маша. Да, это был он.
Володя. Значит, «без него»? Неужели ты и сейчас откажешься сказать ему, что ты к Олегу не вернешься? Это единственное, что его может остановить? Позвони!
Маша (подходит к телефону, поднимает трубку). Нет связи.
Владимир подходит к аппарату, берет у нее трубку, подносит к уху, нервно стучит по рычагу аппарата — сигнала нет — бросает трубку.
