Наталья Арбузова - Мы все актеры
ВАЛЕНТИН: Поговорил вчера с Карабасом… берет ее опять статисткой… ну, дублершей… отвлечь немножко…
САНЬКА: Ага, он Лизе сказал. Тонька должна вместо нее выходить под вуалью и падать трупом. А то у Лизы от этих падений скоро выкидыш будет. Не ко времени это всё – и с Тоней, и с Лизой… ну да ладно… как-нибудь.
ЛИЗА (обнимает сзади Саньку): От падений не выкидыши бывают, а наоборот. Ладно, пусть все падения достанутся Антонине, пока я разрожусь… (Уходит, утаскивая с собой Саньку.)
АНТОНИНА (выходит на авансцену в таком же костюме, как у Лизы, садится рядом с Валентином): Дай я тебе расскажу…
ВАЛЕНТИН: Не надо, Тонюшка, не рассказывай… пока не произнесено – вроде как не произошло… у нас теперь свобода… хоть в доску расшибись… ты не Катерина, я не Тихон… утихни, живи… не вали меня совсем-то… (Целует ее.)
АНТОНИНА (тоном спокойного отчаянья): Какие люди были, такие и остались. Без перемен. (Вздыхает так, что пыль поднимается со стола и стоит столбом в свете софита. Пугач высовывается из кулисы и тычется в руки Валентину. Тот его отталкивает. Пугач убирается в кулису.)
ПЕТРОВИЧ (проходит по авансцене): Перерыв окончен, пошли репетировать дубляж. (Уходят втроем.)
ЗАНАВЕС ОТКРЫВАЕТСЯ
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Театральные подмостки. Справа единственная обшарпанная ложа бывшего клуба. В глубине ее сидит, не афишируя себя, Михаил. По подмосткам носится, всплескивая руками, Санька в роли художника-любовника. Перед ним появляется Антонина в вуали и в Лизином платье. Михаил поглубже задвигается в ложу.
САНЬКА: Наконец-то… ты не спешила…
ВАЛЕНТИН (врывается в смокинге на подмостки): Я был почти уверен…
Санька выхватывает из кармана блузы пугач, стреляет в Валентина.
ПУГАЧ (как из гранатомета): ПИФ!
Валентин слишком натурально падает.
САНЬКА ( с неясным беспокойством, в роли и не в роли): Я не хотел… (Бросает пугач, тот ползет по сцене к лежащему Валентину, который из последних сил его отпихивает.)
ВАЛЕНТИН (тихо и очень серьезно): Он не успокоится… (Принимает настойчивый пугач, стреляет в Антонину.)
ПУГАЧ (еще громче прежнего): ПАФ!
Антонина падает так, будто бросается навстречу Валентину. По сцене расползается отчаянный дым.
ПЕТРОВИЧ (вбегает): ЧП! (Прикладывает правую руку к сердцу Валентина, левую – к сердцу Антонины. Поднимает их - обе в крови. Кричит в кулису): Лиза! звони 02!
САНЬКА (над телами): Мертвы… (Встает, пошатываясь.)
НАИЛЬ (вбегает с огнетушителем): Горим!
Направляет струю сначала на Саньку, потом в ложу. Михаил бросается к выходу из ложи. Санька одним прыжком перемахивает через барьер и наваливается на Михаила. Слышен шум борьбы в коридоре за дверью ложи. Через малое время Санька окольным путем осуществляет привод Михаила. Костюм обоих в беспорядке. Дым рассеялся. На подмостках, напоминающих эшафот, Валентин и Антонина теперь лежат рядом, ногами вперед, взявшись за руки. Над ними стоит таинственный Карабас-Барабас, надев на обе руки кукол, очень похожих на Досифеевых. Куклы обнимаются. Между подмостками и опустевшей ложей шарахается возмущенная публика. Несколько человек колотят в запертую теперь дверь с надписью «выход», через которую Санька приволок Михаила.
ВОЗМУЩЕННАЯ ПУБЛИКА: Открыть! выпустить! прекратить! вернуть! возместить!
САНЬКА (кричит им в лица): Любите стрельбу – вот вам стрельба! Любите кровь – вот вам кровь!
ПЕТРОВИЧ (мечется): Вернем… возместим…
ЛИЗА (вбегает на подмостки): Кабинет был заперт… звонила по чужому мобильнику…сейчас будут. (Склоняется над убитыми.) Не дышат. (К Саньке): Сердце чуяло… и у Валентина, и у меня… не могли мы под этим дулом играть… вон он, гад, лежит. (Хочет поднять пугач.)
СЛЕДОВАТЕЛЬ (входит на подмостки с помощником, врачом и двумя ментами): Не трогать! ни с места! (К Петровичу): Следователь Следокопытов. Мой помощник Овчаркин. Вот, Вы двадцать минут как позвонили, а наша мобильная бригада уже на месте происшествия.
ПЕТРОВИЧ: Я звонил? двадцать минут назад? Двадцать минут назад они еще живы были… (Затыкается.)
Врач осматривает трупы, Овчаркин еще и пугач.
ВРАЧ: Счет два ноль не в нашу пользу.
ОВЧАРКИН (глубокомысленно): Выстрелы произведены именно со сцены, а никак не из зала и не из ложи. И вроде бы из этого пугача, хотя теоретически из него и мухи не убьешь.
СЛЕДОКОПЫТОВ (пошептавшись с Петровичем, к ментам): Публику выпустить, за исключеньем задержанного. (К врачу): Пусть подадут носилки.
САНЬКА (к Лизе): Нет повести печальнее на свете.
ЗАНАВЕС
По авансцене проходят мягкой походкой уже знакомые зрителю призраки. Пугач плавает между ними, и наконец его прибирает к рукам парень в косоворотке. Появляется бледная Антонина в костюме безумной Офелии, с распущенными волосами, в венке из водяных лилий. Валентин в костюме Гамлета тычет шпагой в кулисы. Из каждой кулисы при его уколах доносятся душераздирающие вопли. Парень с пугачом коршуном кидается отодвигать кулисы – там никого нет. Пугач вырывается у него из рук и сам щелкает, наставив дуло в зал: осечка… осечка… осечка… За стеной бьют часы. Призраки скрываются за занавесом, пугач шлепается на пол.
НАИЛЬ (входя, спотыкается о пугач): Опять тут лежит, шайтан. Его ж забрали отпечатки снимать.
ПЕТРОВИЧ (идет следом, подбирает пугач): Приобщили к делу, пронумеровали, бирку нацепили… Нет, видно нам в этом помещении не играть – и аренда не под силу, и страх берет. Очень старый клуб. (К входящему Саньке): В этом зале, говорят, шли троцкистские процессы… если не самые показательные, то, во всяком случае, рядовые.
САНЬКА: Отпустили Михаила. Никаких возможностей подмены пугача настоящим оружием не прослеживается. (Пугач в руках Петровича пытается целиться в Саньку. Петрович, не справившись с ним, роняет злую игрушку на пол.) Вот он где, дьявол, лежит. Как-то ловко сам себя подменяет. То так, то эдак. В прорубь что ли его закинуть… (Хочет подобрать пугач.)
ПЕТРОВИЧ: Не тронь.
САНЬКА: Да что нам, святой водой здесь покропить? Чего там… на нем мои отпечатки сто раз есть…
Опять хочет нагнуться. На улице слышна стрельба. Пугач подхватывается и залетает в шторы. Слышен звон стекла.
ПУГАЧ (снаружи): Пиф! паф! пуф!
ПЕТРОВИЧ: Наиль, неси стеклорез! Вставлять надо – небось не лето. (Наиль уходит.)
САНЬКА: Не лето… тогда июнь был… светлая ночь – когда я на Валентина наехал…
ПЕТРОВИЧ: Досифеева покойного разыгрывал? Он, сердешный, последнее время куста боялся. Всё равно ты дурак… скоро отцом будешь, а ума…
САНЬКА: Вот и хорошо… будет кому вместо меня на свете жить…
На улице воют сирены. Петрович, махнув рукой на Саньку и уже не обращая вниманья на уличные события, идет вслед за Наилем. Пугач возвращается, целится из воздуха в Саньку. Гоняет его, прижатого к занавесу.
ГОЛОС ИЗ РУПОРА: Приговор, вынесенный врагу народа Александру Верхозину…
ПУГАЧ (под сурдинку): Пффф…
ГОЛОС ИЗ РУПОРА: …приведен в исполнение.
ЗАНАВЕС ОТКРЫВАЕТСЯ
На сцене зеленое лето, на заднике между двух рощ крутая радуга. Под нее уходит Лиза, уводя за руку сына. Валентин, Антонина и Санька смотрят им вслед, стоя вместе у кулисы.
ЭЙ, ТАМ, НА ХУТОРЕ!
Сцены с участием потусторонних сил
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
СТАРЫЙ ДЖЕНТЛЬМЕН (призрак) – покойный хозяин хутора Тетеревищи, бывший управляющий именьем Катуар Павел Иннокентьевич Бобровский.
ДАМА С ПОРТРЕТА (призрак) – его покойная жена Юлия Николаевна.
Их дети: АПОЛЛОН ПАВЛОВИЧ (тень) – расстрелянный физик.
АНАТОЛИЙ ПАВЛОВИЧ – профессор, ныне здравствующий, но на сцене не появляющийся.
АРИАДНА ПАВЛОВНА – владелица щитового домика.
Их внуки: РАДИЙ АПОЛЛОНОВИЧ БОБРОВСКИЙ, он же
РУДОЛЬФ АЛЕКСАНДРОВИЧ БОБЫКИН, без определенных занятий.
КОНСТАНТИН (КОСТИК) – сын Ариадны Павловны, прежде ассистент кафедры общей химии, теперь, в 1980-ом году, разнорабочий дома отдыха Катуар.
Их правнучка АСЯ, дочь Константина, подросток.
ИННА – жена Константина, зубной врач.
МАРУСЯ – гостья Ариадны Павловны.
ЗАХАР – друг Маруси.
КИРА – внучка вовремя умершего старого большевика, до недавних пор воспитательница колонии для несовершеннолетних преступников.
ЛЕШКА – воспитанник колонии.
ЧЕЛОВЕК ИЗ РЕСТОРАНА.
ИВЕТТА – рыжая кобыла.
ЗЛОДЕЙ – дворовая собака.
ЛИСА (без имени).
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Перед закрытым занавесом Маруся сражается со stocken-pferd. Лошадка наклонила рыжую голову, палочка задралась сзади между джинсовых штанин Маруси. За сценой из магнитофона доносится по ходу дела настоящее ржанье. Ася из последних сил сдерживает огромную игрушечную собаку Злодея. Его лай тоже звучит за сценой.
