Милан Кундера - Жак и его господин
ТРАКТИРЩИЦА. Аминь. Уже слишком поздно и наверняка там, наверху записано, что мы многовато выпили и нам пора на боковую...
Занавес.
Действие III
1-я сцена.
Сцена пуста; ГОСПОДИН с ЖАКОМ находятся на авансцене.
ГОСПОДИН. И вообще, где наши лошади?
ЖАК. Оставьте эти глупые вопросы, мой Господин.
ГОСПОДИН. Такая бессмыслица! Как будто французский дворянин когда-нибудь ходил пешком! Кто нас, собственно говоря, инсценировал, Жак?
ЖАК. Какой-то идиот, мой господин. Но если уж он так решил, ничего не попишешь.
ГОСПОДИН. Да сгинут все инсценировщики. Да будут они посажены на кол и зажарены на медленном огне. Пусть их выпотрошат и отрежут им уши! У меня болят ноги!
ЖАК. Господ драматургов никогда не зажаривают. И все им верят.
ГОСПОДИН. Ты думаешь, поверят и тому, кто вытащил нас на сцену? И даже не посмотрят в книгу, какие мы были на самом деле?
ЖАК. Мой господин, переделывались вещи и почище нас с вами. Все произведенное на свет божий переписывалось по сто раз, и никому и в голову не приходило посмотреть, как там все было на самом деле. Людей столько раз перекраивали на разные лады, что они уже не знают, какие они на самом деле.
ГОСПОДИН. Ты меня пугаешь. Ведь они (жест в публику) могут поверить, что у нас на самом деле не было лошадей и мы передвигались по своей истории на манер пешеходов?
ЖАК (жест в публику). Они? Они поверят и не таким бессмыслицам.
ГОСПОДИН. Мне кажется, ты сегодня в каком-то отчаянии. Нам бы следовало остаться в “Большом олене”.
ЖАК. Я не возражал.
ГОСПОДИН. Однако... Она родилась не в трактире. Это я тебе говорю.
ЖАК. А где?
ГОСПОДИН. Не знаю. Но не в трактире. Потому что — эта дикция, эта походка, этот аристократизм, — нет, это неподражаемо...
ЖАК. Сдается мне, мой господин, вы влюбились.
ГОСПОДИН (пожимает плечами). Было ли и это записано там, наверху... (После паузы). Однако ты до сих пор не закончил рассказ о своей любви!
ЖАК. Вам не следовало вчера отдавать предпочтение истории госпожи де Ля Поммерей.
ГОСПОДИН. Вчера я отдал предпочтение великолепной женщине. Ты никогда не поймешь, что такое хороший тон. Но теперь, когда мы остались наедине, я отдаю предпочтение тебе.
ЖАК. Благодарю вас, мой господин. Итак, слушайте. Потеряв невинность, я надрался. Когда я надрался, отец мне как следует врезал. От обиды на него я сдуру дал себя завербовать...
ГОСПОДИН. Повторяешься, Жак!
ЖАК. Я? Повторяюсь? Мой господин, нет ничего оскорбительнее повторений. Вам не следовало этого говорить. Клянусь, что до конца спектакля не произнесу теперь ни единого слова.
ГОСПОДИН. Жак, прошу тебя...
ЖАК. Просите? В самом деле просите?
ГОСПОДИН. Ну да.
ЖАК. Ладно. На чем я остановился?
ГОСПОДИН. Отец тебя поколотил, ты дал себя завербовать и, наконец, попал в дом, где тебя приняли и где была та красивая молодка с большим задом... (Приходит в замешательство). Жак... послушай, Жак... Скажи мне откровенно... только совсем откровенно... У той женщины действительно был такой большой зад или ты говоришь так лишь ради моего удовольствия?..
ЖАК. Мой господин, к чему эти напрасные вопросы?
ГОСПОДИН (меланхолично). У нее не было большого зада, ведь нет?
ЖАК (нежно). Не спрашивайте меня, мой господин. Вы же знаете, я не хочу вам лгать.
ГОСПОДИН (меланхолично). Так ты мне солгал, Жак.
ЖАК. Не сердитесь на меня за это.
ГОСПОДИН (тоскливо). Не сержусь, Жакобушка. Я ведь знаю, ты солгал мне из любви.
ЖАК. Да, мой господин. Уж я-то знаю, как вам нравятся женщины с большими задницами.
ГОСПОДИН. Ты хороший. Ты хороший слуга. Хорошие слуги говорят своим господам то, что господа желают слышать. Никакой излишней правды, Жак.
ЖАК. Не беспокойтесь, мой господин. Я не люблю излишней правды. Излишняя правда — это самая глупая вещь на свете.
ГОСПОДИН. Например?
ЖАК. Например, то, что я умру. Или что этот мир основательно прогнил. Как будто все это и так не известно. Вы ведь знаете тех, кто героически выходит на подмостки, чтобы выкрикнуть:” Этот мир прогнил!” Пусть публика аплодирует, — Жака это не интересует. Жак знал это на двести, четыреста, восемьсот лет раньше них, и поэтому пока они кричат свое “мир прогнил”, он с большим удовольствием постарается своему господину...
ГОСПОДИН. ...своему прогнившему господину...
ЖАК. ...своему прогнившему господину придумать женщин с огромнейшими задницами, — такими, какие ему нравятся...
ГОСПОДИН. Только я и тот, кто над нами знаем, что ты — лучший слуга из всех, кто когда-либо служил...
ЖАК. И поэтому ни о чем не спрашивайте, не доискивайтесь правды, а слушайте: у нее была большая задница... Подождите, о ком мы говорим?
ГОСПОДИН. О той, что взяла тебя на постой.
ЖАК. Ага. Значит, пролежал я там, наверно, с неделю, пока доктора не выпили у них все вино, так что мои благодетели уж и не знали, как от меня поскорее избавиться. К счастью, один из тех докторов, что меня пользовали, был лекарем в замке и его жена похлопотала, чтобы забрать меня к себе.
ГОСПОДИН. Так с той прекрасной молодкой у тебя действительно ничего не было?
ЖАК. Нет.
ГОСПОДИН. Очень жаль. Ну, да ладно. А та жена врача, что хлопотала за тебя — как она выглядела?
ЖАК. Блондинка.
ГОСПОДИН. Как Агата.
ЖАК. Длинные ноги...
ГОСПОДИН. Как Агата. А зад?
ЖАК. Вот такой, господин!
ГОСПОДИН. Точь-в-точь Агата! (Огорченно). Ах, эта чертова шлюха! С ней бы я поступил совсем иначе, нежели маркиз дес Арцис с той маленькой авантюристкой! И совсем иначе, нежели молодой Отрапа с Жюстиной!
СЕНТ-ОУЭН незадолго до этого поднимается на подиум и с интересом слушает разговор ЖАКА с ГОСПОДИНОМ.
СЕНТ-ОУЭН. Почему же вы с ней так не поступили?
ЖАК. Слышите, как он над вами потешается? Он прохвост, мой господин, и я вам это сказал сразу, как только вы впервые о нем упомянули.
ГОСПОДИН. Я допускаю, что так оно и есть, но до сих пор он не совершил ничего похожего на то, что ты подсуропил своему дружку Отрапе.
ЖАК. Но при этом совершенно очевидно, что он прохвост, а я — нет.
ГОСПОДИН (смеется). Это правда. Оба вы соблазнили женщин своих лучших друзей. И при этом он — прохвост, а ты — нет. В чем же тут дело?
ЖАК. Не знаю. Но сдается мне, за этой загадкой кроется какая-то глубокая тайна жизни.
ГОСПОДИН. Конечно! И я знаю какая! Схожи ваши поступки, но никак не души! Ты, наставив своему лучшему другу Отрапе рога, от раскаяния...
ЖАК. Не хочу вас лишать иллюзии, но я надрался не от раскаяния, а скорее от радости.
ГОСПОДИН. Ты надрался не от раскаяния?
ЖАК. Это отвратительно, мой господин, но именно так.
ГОСПОДИН. Жак, ты можешь для меня сделать кое-что?
ЖАК. Для вас — все, что угодно.
ГОСПОДИН. Тогда давай будем считать, что ты тогда надрался от раскаяния.
ЖАК. Если вам так угодно, мой Господин.
ГОСПОДИН. Угодно.
ЖАК. Так и быть, мой господин, я надрался от раскаяния.
ГОСПОДИН. Благодарю тебя. Я хочу, чтобы ты как можно больше отличался от того негодяя, (оборачивается при этих словах к СЕНТ-ОУЭНУ, все еще стоящему на подиуме), которому было не достаточно того, что он наставил мне рога...
ГОСПОДИН поднимается на подиум.
2-я сцена.
СЕНТ-ОУЭН. Мой друг! Теперь я думаю только о мести! Та нечестивка провинилась перед нами обоими и мы отомстим ей сообща!
ЖАК. Да, припоминаю, на этом вы и закончили. Но что же вы, мой господин? Что вы ответили этой крысе?
ГОСПОДИН (обращается с подиума к ЖАКУ, с жалобным пафосом). Что я? Смотри на меня, Жак, смотри на меня, мальчик, и плачь надо мной! (К СЕНТ-ОУЭНУ). Послушайте, рыцарь, я передумал. Если вы хотите, чтобы я забыл о вашей измене, вы должны выполнить одно условие...
ЖАК. Хорошо, мой господин! Только не поддавайтесь!
СЕНТ-ОУЭН. Я сделаю все, что угодно. Прикажете выпрыгнуть из окна?
ГОСПОДИН улыбается и молчит.
Повеситься?
ГОСПОДИН молчит.
Утопиться?
ГОСПОДИН молчит.
Вонзить этот нож в грудь? Да! Да! (Распахивает рубаху и приставляет нож к груди).
ГОСПОДИН. Оставьте в покое нож. (Вырывает его у него из руки). Идемте прежде выпьем, а уж потом я сообщу о том страшном условии, при котором вам простится ваше прегрешение. (ГОСПОДИН берет и бутылку). Скажите, Агата сладострастна, а?
СЕНТ-ОУЭН. Как бы я желал, чтобы вы убедились в этом сами.
ЖАК (СЕНТ-ОУЭНУ). У нее длинные ноги?
СЕНТ-ОУЭН (тихо, ЖАКУ). Я бы не сказал.
ЖАК. Но при этом красивый большой зад?
СЕНТ-ОУЭН (тихо, ЖАКУ). Плоский.
ЖАК (ГОСПОДИНУ). Вы мечтатель, мой господин, но я люблю вас за это еще больше!
