Лопе де Вега - Звезда Севильи

В самое себя вглядитесь:
Передать стекло не может
Вашей дивной красоты.
У него не хватит силы
Отразить всю вашу прелесть.

Я в лице переменилась,
Щеки жаром разгорелись.

Это кровь к ним прилила:
Отгоняя страх невольный,
Отгоняя стыд девичий,
Счастье празднует свое.

Я в мечтах своих уж вижу,
Как, сияя светлым счастьем,
Милый мой жених мне руку
С нежной лаской подает
И твердит слова любви мне,
И душа глядит из глаз,
Заслоняя их зеницы.
День счастливый навсегда
Я запомню, Теодора,
Вот она, моя звезда!

Это музыка играет?
Чу!.. Ах, зеркало упало!
(Поднимает зеркало.)
Верно, с зависти разбилось,
И взамен одной луны
Стало много их.

Разбилось?

Да, сеньора.

И прекрасно:
Верно, поняло, что жду я
Зеркало к себе иное.
Мне других зеркал не надо,
Пусть они все разобьются,
Лишь бы мне всегда глядеться
В зеркало его очей.

Звуки музыки, сеньора,
Сердцу радость возвещают,
И султаны на сомбреро
Предвещают свадьбы час.
Я письмо сеньору отдал, –
Он сейчас же мне в награду
Этот перстень подарил.

Жди и от меня подарка.
Ты отдай мне этот перстень,
А взамен возьми алмаз.

Камень треснул посредине…
Вероятно, от печали!
Грусть топазы исцеляют,
Сами же всегда печальны.
Камень треснул пополам.

Что ж, что треснул камень грусти, –
Пусть навек погибнет горе
В блеске радости и счастья!
День счастливый навсегда
Я запомню. О Клариндо,
Вот она, моя звезда!

Во дворе толпа народу,
И по лестнице как будто
Поднимаются наверх.

Пусть разделят нашу радость!
Пусть войдут сюда!

Что это?

Горе, беды и несчастья –
Человеческий удел.
Наша жизнь есть море плача.
Брат ваш умер.

Рок враждебный!

И одно вам утешенье,
Что убийца, Санчо Ортис,
Схвачен, и казнят его
Завтра утром…

Прочь, жестокие враги!
Адской злобою сжигают
Ваши речи грудь мою!
Брат убит? Его убийца –
Санчо Ортис? Невозможно!
Кто сказал? Кто это мог бы
Слышать и не умереть?
Значит, каменное сердце
У меня, коль я жива.
День ужасный навсегда
Я запомню. Горе, горе –
Вот она, моя звезда!
Если только есть в вас жалость,
То скорей меня убейте.

Вне себя она от горя,
И понятно…

Злополучна
Ты была, звезда моя!
Брат убит! Его убийца –
Санчо мой! Одной душою
Были наши все три сердца!
Он их разделил навек.
Прочь! Погибла я, погибла!

Нет отчаянью предела!

Так прекрасна… Так несчастна!

Ты иди за ней.

Сеньора…

Прочь, неблагодарный раб!
Ты – слуга братоубийцы!
Раз конец всему на свете,
Кончена и жизнь моя!
День ужасный навсегда
Погубил меня. О горе!
Вот она, звезда моя!

Он сознается, что убил.
За что – сказать он не желает.

К убийству повод он скрывает?

«Не знаю» – только затвердил.

Как странно!

Он не говорил,
Что Бусто первый начал ссору?

О нет! Такого ничего.

Что повод дать могло к раздору?

Одно сказал он: что его
Убил он только оттого,
Что клятву дал убить Таберу.

Он, верно, был им оскорблен
И воздал мерою за меру?

Нет, это отрицает он
И сам глубоко потрясен.

Ступайте же к нему опять
И поспешите передать:
Пускай по моему веленью
Сюда придет, чтоб преступленью
Немедля объясненье дать.
Скажите, что я друг его,
Но что врагом жестоким стану,
Когда сейчас же, без обману,
Он не откроет мне всего:
За что он друга своего
Смертельным поразил ударом.
И пусть не остается нем,
Чтоб с жизнью не проститься даром,
Пусть скажет искренне совсем,
Чем был он вынужден, иль кем
Свершить такое злодеянье,
Иль за кого он мстить хотел.
Пусть принесет мне оправданье,
Иначе смерть – его удел.

Он только смерти и желает,
О ней он только умоляет,
Рассудок потерял, скорбя.
Он потрясен и, вне себя,
Свое злодейство проклинает.

Не обвиняет никого?

Нет. Он раскаяньем замучен
И с ним, как с другом, неразлучен.

Вот редкой чести торжество!

Винит себя лишь одного.

Двоих таких я не найду.
Скажите, что его я жду.
Пусть скажет мне без промедленья,
Кто был виновник преступленья,
Хотя б я сам – меня к суду!
Я знать хочу. Так мне угодно.
А если не откроет он,
То завтра будет всенародно,
На страх Севилье всей, казнен.

Иду!..

Сестра Таберы просит
Аудиенции у вас.

Да, я приму ее сейчас.

С ней просьбу весь народ приносит.

Дай кресло и ступай за ней.

Иду, иду.

Краса несчастной,
Как бы звезда сквозь мрак ненастный,
Блеснет огнем своих лучей.

Она в блистанье красоты
Восходит, точно солнце летом,
Хотя сияют бледным светом
Ее небесные черты.

Христианнейший дон Санчо,
Доблестный король Кастильи,
В подвигах непревзойденный,
В добродетелях великий!
Пред тобой в тоске и горе
Злополучная Звезда.
Жизни блеск ее затмился,
Точно страшной черной тучей,
Темным трауром печали.
Я молю о правосудье,
Но чтоб суд не ты свершил,
А по древнему закону
Мне бы в руки отдал месть;
Горьких слез не осушая,
Чтобы в них я утопала
И могла тебе поведать
Все отчаянье мое.
Я любила нежно брата,
Что в святой юдоли скорби,
Там, в лазоревых чертогах,
Попирает ныне звезды.
Он любил меня, как брат,
Как отца, его я чтила
И во всем повиновалась.
Я жила при нем счастливой,
Он не допускал и солнцу
Обижать меня, и были
От его лучей жестоких
Окна заперты мои.
Нам дивилась вся Севилья,
И в глазах у всех мы были –
Брат с сестрой – одним светилом.
Но охотник беспощадный
Поразил стрелою брата,
И удар его смертельный
Наше счастье поразил:
Я лишилась сразу брата
И любимого супруга,
И одна теперь я в жизни
За себя стоять должна.
Отказать ты мне не можешь,
Чтоб не заслужить упрека,
Что не пожелал исполнить
Долг священный короля.
По кастильскому закону
Мне отдай убийцу в руки,
Чтоб его судила я.