Алексей Толстой - Том 2. Драматические произведения

Как же, матушка Мамелфа
Димитровна! Перед его уходом
Твой посланный нам повестил, что ты
Пожаловать изволишь.

Дивно мне,
Что он не поторопится; чай, знает —
О вечевом услышать приговоре
И мы хотим! Ну, а невеста где ж?

Вишь, у ее кормилицы вчера
Убили мужа; утешать вдову
Она пошла, сударыня.

Да; много
Теперя есть в Новегороде вдов,
Да и сирот не мало. И затем-то
Советовал Фома Григорьич мир
Нам учинить. Он дело говорил.
Его же вздумали сменять. Пустое
Затеяли!

Да, говорят, он город
Сбирался сдать?

Кто это говорит?
Не верь тому! На всей новогородской
На воле он хотел мириться с князем!
От самого слыхала.

Статься может.
Его-то, чай, ты лучше знаешь.

Знаю,
Сударыня: благочестив и вежлив;
Почтителен и скромен; вхож ко мне
Не первый год; а я ведь не со всяким
Вожу хлеб-соль.

Кто ж этого не знает!
Кого к себе примаешь ты, того
Весь город чтит.

Да, матушка; на деньги
Да на породу не смотрю. Кто прям,
Боится бога да живет по правде,
Хоть черный будь он — милости прошу!
Кто ж в чем не чист, так будь он хоть сам князь —
Не прогневись, ворота на запоре!
Боярину намедни Аввакуму
Дверь указала.

Право? А за что?

Проведал, вишь, что корабли разбило
Путятины, да с долговым листом
Пристал к нему; притиснул так Путяту,
Что тот ему за полцены товары
Свои отдал; а Аввакум возьми их
Перепродай да ссуду ровно вдвое
И выручи!

Ах, стыд какой!

И после
Бессовестного дела своего
Он, скаредник, еще не побоялся
Ко мне прийти; да я ему при всех:
Пей, батюшка, свою сегодня чару
И помни вкус — вперед не поднесут!

Что ж? И ушел?

Небось не засиделся.

Жена-то, бедная!

Та ни при чем;
Я в тот же день сказать велела ей:
По-прежнему ко мне пускай-де ходит,
Ей рада-де!

Да как же ей теперь-то
Ходить к тебе?

А держится за мужа,
Ино вольна и не ходить. Одно
Могу сказать: Варуху моему
Буслаичу покойному жена
Покорная и добрая была я;
Но если б он, господь меня прости,
Что студное бы учинил, я с ним бы
Не стала жить, пошла бы в монастырь!

Так, матушка; но ведь сама же ты
Пускать к себе, кажися, перестала,
Как бишь ее?.. Что с мужем-то не ходит?

Якуниху? Я выгнала ее
За то, что стыд и обык позабыла:
Пока Якун в Новегороде был,
Они ни разу с Чермным не видались,
А только лишь уехал муж в Торжок,
Что день, то к ней таскаться начал Чермный!
По моему жена по разуменью
Должна пред мужем голову держать
Поклонную: хранить не только верность,
Но так вести себя, чтоб про нее
Никто не смел худого и подумать.
Но если муж бесчестный — брось его,
Вернись к родным, не то — вселися в пустынь
Иль постригись!

Так, матушка, вестимо…

И матерям твержу, для дочерей
Чтоб женихов богатых не искали;
Напред всего, чтоб зять боялся бога
И правду блюл!

Вестимо…

А не то
Пусть лучше в девках дочери сидят!

Вестимо так; да где ж найти такого,
Чтоб не было на нем укору?

Значит,
Есть и на вашем?

Грех его винить,
А посмирней, конечно бы, хотелось
Для нашей Веры.

Значит, сорванец?
Зачем же ты дала согласье?

Я-то?
И, матушка! Да мне ль со Глебом спорить
С Миронычем? Согласья моего
Не спросит он. К тому ж и полюбились
Друг другу молодые…

Не причина!
Опричь тебя, тут некому решать;
Коль матери не по сердцу жених,
Так прочь его! Тебе, чай, лучше ведать,
Что дочери пригодно. Не хочу —
И кончено!

Да не за что его
Корить-то, матушка.

Благочестив?

Благочестив, сударыня.

И вежлив?
Почтителен как следует к тебе?

Уж как же зятю к теще нареченной
Почтительну не быть!

Одно мне в нем
Не нравится: в повольниках бывал.

Что ж делать, матушка! Муж говорит:
Не удержать боярам молодежи;
Коль нет войны, где ж удаль показать?

Да удаль-то безбожная. На Волгу
Твой, что ль, ходил?

На чудскую, кажись,
Ходил на емь аль на Студено море.

А то поход затеяли на Волгу
Повольники при муже. В Костроме
Урвали девок, отвезли в Сарай,
Да там и продали татарам. Что?
Чай, добрая повольница?

Помилуй,
Какие же повольники то были!
То воры, матушка!

Не велика
Меж ними рознь. Повольнику до вора
Рукой подать. И Чермный вот, что ноне
Толкается по женам по чужим,
Он также был в повольниках; на Пермь,
Никак, ходил.

Что, Верушка, с тобой?
Чего дрожишь ты?

Что те приключилось,
Сударыня? Не видишь, что ль, меня?

Прости, прости, боярыня Мамелфа
Димитровна! С испугу я… прости!
На улицах такая давка, крик,
Бегут, шумят, толкаются, чуть с ног
Не сшибли…

Только? Больно ты труслива,
Сударыня. Всегда бывает так,
Когда народ от веча по домам
Расходится.

Хлебни водицы, Вера,
Да расскажи, не слышала ль чего?
Чем кончилось?

Поставлен воеводой
Боярин Чермный.

Чермный? Воевода?
На Фомино на место?

Меж собой
Так говорили встречные; о том-то
У них и спор.

Ну, нечего сказать!
Ну, признаюсь! Не чаяла того!
Еще б кого другого — пусть бы так!
Но Чермного!