Эдвин Гилберт - Камни его родины
– Я больше не желаю проигрывать! – воскликнул Эбби с непривычной для него горячностью. – Хватит с меня! Я не хочу потерять Феби и не хочу терять заказы! Если мы откажемся от этой работы, ее подхватит другой архитектор. Чего мы этим добьемся? Если Милвин отказывается допускать в свой поселок нежелательных людей, мы не можем утверждать, что таких людей нет на свете. Мне, во всяком случае, на это наплевать, понимаешь, наплевать. И, пожалуйста, не вымещай на других свои неудачи и мировую скорбь.
Холодная, горькая обида сжала горло Раффу. Он отвернулся и распахнул дверь.
И сейчас же почувствовал на своем плече руку Эбби.
– Рафф... – Эбби старался удержать его.
– Оставь меня, – не поворачиваясь, сказал Рафф.
Эбби еще крепче сжал его плечо, еще сильнее потянул назад.
– Рафф... выслушай меня, Рафф... Ты ведь в лучшем положении, чем я. Тебе-то что!.. Ты не женат, не связан пс рукам и ногам. Кто знает, когда я выпутаюсь из этой петлр и выпутаюсь ли вообще? А ты свободен.
Рафф закрыл дверь и посмотрел на Эбби.
– Так вот в чем дело? Это и грызет тебя? Ты связан а я нет, и ты боишься, что Феби не станет ждать тебя и...
– Я потеряю ее. – Голос Эбби звучал хрипло. – Прежде я не боялся потерь, не придавал им значения. Н ( ведь я знаю, как она относится к тебе... и вообще к такш людям, как ты... Если она не захочет ждать, если вдруг...
Что ему ответить? Не может же он сказать: «Слушай Эбби, у меня ведь тоже было немало потерь, и всякий ра: это давалось нелегко. Быть свободным и неженатым еще № значит быть счастливым. Скорее это значит быть одиноким И бесприютным. Как я. Почему же ты думаешь, что это легко? Легко ничего не дается».
Он ответил совсем другое.
– Она по уши влюблена в тебя. Что тебе еще нужно?
Эбби смотрел на Раффа, и глаза его, казалось старались достать, схватить эти слова.
Рафф понимал, что озлобление Эба мгновенно улетучилось, но сам он все еще ощущал острую боль разочарования. Пусть поведение Эба было вызвано отчаянной любовью к Феби. Все равно в нем обнаружился скрытый изъян, который ослабит их дружбу, словно невидимый дефект в каркасе здания.
– Пожалуйста, не смотри на меня так, – сказал Эб. –. Мне бы только выбраться из петли, а все остальное для меня просто не существует. Наплевать мне на милвинов-скую работу! Откажемся от нее, и точка.
– Какое благородство! – с горечью произнес Рафф.
– Нет, я совсем не то хотел сказать... Рафф! – Тот ничего не ответил, и Эбби продолжал: – Просто теперь я... все неважно, кроме... Ты меня не понял, Рафф! Я вовсе не хотел обидеть тебя...
Дверь распахнулась, и вошел Винс Коул. Несмотря на ледяной ветер, он был без пальто. Захлопнув за собой дверь, Винс сказал:
– Мне сейчас звонил Флойд. Его компаньоны согласны. Они хотели бы встретиться с нами.
Рафф молчал.
– Флойд сказал, что все мы просто слишком нагрузились вчера вечером. А за ночь проспались, и теперь все в порядке, – добавил Винс.
– Для меня не в порядке, – сказал Рафф. Он выпрямился, готовый к финальному раунду.
– А ты что скажешь? – обратился Винс к Эбби.
– Ну... по-моему, мы должны забыть об этом, – рассеянно сказал Эбби. – Я... что ты ответил Милвину?
В наступившее молчание ворвался шум, и лязг, и грохот строительных работ, которые велись снаружи.
Винс смущенно кашлянул.
– Я решил отказаться.
– Отказаться? – Рафф и не пытался скрыть своего изумления.
– Безусловно, – сказал Винс. – Я много думал об этом. У нас должны быть чистые руки. Независимо ни от чего.
Рафф продолжал смотреть на него, и его уважение к Винсу росло с каждой секундой. Он восхищался им. Конечно, Винс принял это решение не без нажима Трой, но довольно и того, что он его все-таки принял.
Они вышли из будки и поехали в контору по Мэйн-стрит, мимо свежеокрашенных двухэтажных деловых потемневших особняков времен гражданской ойны, чистеньких георгианских домиков и банальных модернистских коробок.
Все как будто пришло в порядок. Но решающее слово сказал не Эбби, а Винс Коул, и от этого удара Рафф никак не мог прийти в себя.
В чертежной они молча сели каждый за свою доску.
Рафф закатал рукава, очинил два карандаша.
Внезапно перед его глазами возник образ Трой, искаженный беременностью и все-таки прекрасный, Трой, маленькой воительницы, которая храбро бросилась в атаку, а потом повернулась к нему, припала к его плечу и сейчас же отошла в сторону.
Рафф закрыл глаза, затем снова открыл и посмотрел в угловое окно. Ветер утих.
27Зима на этот раз не принесла с собой ни мороза, ни колючего ветра, ни слякоти: как добродушная старушка, она разбрасывала хлопья снега, окутывая белым покровом черные ветви деревьев, подоконники, крыши и шиферные трубы.
Календарь, висевший в простенке между занесенными снегом окнами чертежной, худел с каждым днем; он показывал уже: «Вторник, 9 декабря». К этому времени у молодой фирмы появилось столько заказов, что в лихорадке работы исчезла или, во всяком случае, временно ослабела напряженность в отношениях между компаньонами. Рабочая атмосфера в конторе, как пелена снега за окнами, смягчила, приглушила режущие диссонансы минувшей осени.
В чертежной было тепло и накурено. Рафф Блум с головой ушел в рабочие чертежи дома Вертенсонов; Винс Коул и Бинк Нетлтон заканчивали эскизный проект Дневной загородной школы сестер Татл в Дарьене – заказ, которого Винс ловко добился, заручившись поддержкой приятельницы Трой, Анджелы Лавринг; Эбби с помощью Лема Херши тоже занимался новым заказом, который он получил, вернее – надеялся получить: это был проект задуманного в Тоунтоне Дворца искусств и ремесел. Комитет по сбору средств решил, что лучший способ Раздобыть деньги на постройку – это продемонстрировать публике, как будет выглядеть здание. Тоунтонское общест-во благоустройства города выделило тысячу долларов на оплату предварительных чертежей и поручило эту работу Эбби.
Постепенно капитал фирмы рос. Общая стоимость объектов, проектируемых компаньонами, достигла 221 000 долларов. Зима обещала быть удачной.
Так, во всяком случае, казалось Винсу Коулу. Неторопливо затачивая карандаш, он думал о том, что рождество уже на носу и по этому случаю следовало бы преподнести Трой какой-нибудь сногсшибательный пода-рок. Да, как только предварительные чертежи школы будут готовы, придется поехать в Нью-Йорк и что-нибудь купить. Эбу тоже нужно сделать подарок. И Раффу. И Рут. Пожалуй, можно назначить поездку на четверг, благо этого требуют и дела фирмы.
Но подарок Трой важнее всего.
Ведь холодок между ними до сих пор не рассеялся.
До сих пор у Винса мурашки по спине пробегали, стоило ему вспомнить о событиях того вечера, когда Трой и Рафф прикончили милвиновский проект. Едва Винс вернулся в спальню, как Трой, все еще не овладевшая собой, заявила:
– С Флойдом Милвином покончено. Пусть он даже близко не подходит к нашему дому.
– Ладно, – сказал Винс, – не будем ссориться. Я считаю, что архитектор несет ответственность только перед...
Задыхаясь от гнева, она перебила его:
– С Милвинами покончено. С обоими.
Он не сообразил тогда, что к чему, и начал ее урезонивать:
– Постой, постой. Не можем же мы вдруг взять и рассориться с такими друзьями, как Милвины. Когда мы приехали сюда, Пэт и Флойд из кожи вон лезли...
Она снова не дала ему договорить.
– Мы больше не будем с ними встречаться. Во всяком случае, я.
Все еще ничего не понимая, он нетерпеливо возразил:
– Послушай, Трой, неужели ты думаешь, что мне нравится эта идея насчет ограничений? Я так же против нее, как и ты, и Рафф, и все остальные. Конечно, это нехорошо. Но пойми, это не имеет никакого отношения к архитектуре. Что мне за дело до взглядов моего клиента? Если мы перестанем встречаться с Флойдом и Пэт...
– А мы уже перестали, – сказала Трой. Она стояла у кровати босиком, в одной пижаме. Голос ее, обычно такой мягкий и чистый, звучал хрипло от подавленного волнения. – Во всяком случае, я перестала. А если ты намерен продолжать, то предупреждай меня заранее, чтобы я могла вовремя уйти до того, как сюда явится Пэт.
– Да успокойся ты, Трой. Предположим, ты зла на Флойда, но нет никакой причины злиться на такую милую женщину, как Пэт...
– Ах вот как!
– Она просто обожает тебя, – сказал Винс.
– Прекрати, Винс. Сейчас же прекрати!.
– Что прекратить?
– Зачем вы это сделали? – спросила Трой.
– Что сделали? – У него было такое ощущение, словно ему в желудок налили свинца.
– Ты и Пэт?
С трудом оправившись, он попытался все отрицать. Даже рискнул рассмеяться, а когда это не подействовало, выдвинул в качестве заслона удивление и негодование.
Но Трой положила его на обе лопатки.
