Михаил Лермонтов - Том 5. Драмы

Загадка несколько темна!
В деревню ль, в монастырь сокроется она?

Она жила довольно пышно
И многим здесь была должна.

Нет, я не думаю, ведь это было б слышно.

Но может быть любовь, измены весть,
Отчаянье.

Отчаянье? да, есть
И это слово в дамском лексиконе,
Благодаря романам и творцу
Оно довольно звучно даже в тоне
И многим женщинам к лицу:
Ведь носят же супиры, сувениры*
И репантиры?
Дивлюся, как давно не превратят
Отчаянье в какой-нибудь наряд.
Но успокойтеся, в числе других товаров
На днях Париж сюда пришлет
Несметное число премилых дезесепоаров.

Вы вечно против женщин или мод.

Прошу вас, начинайте.

Мы дамам не дадим присесть.
Но вы собой пример подайте.

Вальс — божество мое.

Угодно сделать честь?

(В сторону) Не будет случая другого,
Теперь от всех мы с ней удалены.
(Ей) Я должен вам сказать два слова,
И вы их выслушать должны.

Должна?

Должны для вашего же счастья.

Какое странное участье!

Я вас молю!

И просьба как приказ.
Вы нынче дерзки, как в тот раз.

Тогда я мог таким казаться.
Но нынче должен оправдаться!

Такой же дерзостью, от лишнего труда
Я, князь, охотно вас избавлю.

Но вы не знаете! — но вам грозит беда.
Я сделал глупость и ее поправлю,
Я не шучу… Послушайте — назад
Тому дней шесть я ездил в маскерад.
Там в знак любви браслет мне дали.
Конечно, где-нибудь его вы потеряли,
Но я вообразил, что это были вы.
Обманутый безумным подозреньем,
Я вас преследовал и принят был с презреньем,
И вздумал отомстить орудием молвы!..
Теперь я всё узнал — теперь я перед вами
Готовый казнь принять — и посудите сами,
Как мог я вдруг расстаться сам собой
С моей божественной мечтой?

Я всё простила б вам, когда бы вы молчали.

Я знаю сам, мне извиненья нет,

Еще минута, вот браслет.
О, если б вы его судьбы вовек не знали,

О, если б прошлое я уничтожить мог!
Ваш муж.

Мой муж.

Ему всё рассказали.

Мой муж не знает ничего.

Дай бог.

Холодкий едкий взгляд — то был упрек в боязни.

Дай бог, чтоб ничего вовеки он не знал!

Но я достоин этой казни.

Всё кончено — я слишком много ждал.

Как много съехалось — здесь право будет тесно.
Прошу вас в залу, господа,
Mesdames, пожалуйте туда.

Я сомневался? я? — а это всем известно!
Намеки колкие со всех сторон
Преследуют меня… Я жалок им, смешон!..
И где плоды моих усилий?
И где та власть, с которою порой
Казнил толпу я словом, остротой?
— Две женщины ее убили!
Одна из них… О, я ее люблю,
Люблю — и так неистово обманут…
Нет, людям я ее не уступлю…
И нас судить они не станут…
Я сам свершу свой страшный суд…
Я казнь ей отыщу — моя ж пусть будет тут

Она умрет, жить вместе с нею доле
Я не могу… жить розно?

Решено.
Она умрет. Я прежней твердой воле
Не изменю! ей, видно, суждено
Во цвете лет погибнуть, быть любимой
Таким, как я, злодеем, и любить
Другого… это ясно! как же можно жить
Ей после этого!.. Ты, бог незримый,
Но бог всевидящий… возьми ее, возьми.
Как свой залог тебе ее вручаю.
Прости ее, благослови.
Но я не бог и не прощаю!

Тому назад лет десять, я вступал
Еще на поприще разврата.
Раз, в ночь одну, я всё до капли проиграл, —
Тогда я знал уж цену злата,
Но цену жизни я не знал!
Я был в отчаяньи — ушел и яду
Купил — и возвратился вновь
К игорному столу — в груди кипела кровь.
В одной руке держал я лимонаду
Стакан — в другой четверку пик.
Последний рубль в кармане дожидался
С заветным порошком… риск, право, был велик;
Но счастье вынесло — и в час я отыгрался.
С тех пор хранил я этот порошок,
Среди волнений жизни трудной,
Как талисман таинственный и чудный,
Хранил на черный день, и день тот недалек.

Не худо бы немного отдохнуть.

Так жарко здесь, что я растаю.

Настасья Павловна споет нам что-нибудь.

Романсов новых, право, я не знаю,
А старые наскучили самой.

Ах, в самом деле, спой же, Нина, спой.

Ты так мила, что верно не заставишь
Себя просить напрасно целый час.

Но слушать со вниманьем мой приказ, —
Хоть этим наказаньем вас,
Авось, исправишь!

«Когда печаль слезой невольной
Промчится по глазам твоим,
Мне видеть и понять не больно,
Что ты несчастлива с другим.

Незримый червь незримо гложет
Жизнь беззащитную твою,
И что ж? я рад, что он не может
Тебя любить, как я люблю.

Но если счастие случайно
Блеснет в лучах твоих очей,
Тогда я мучусь горько, тайно,
И целый ад в груди моей».