Валентина Любимова - От избытка чувств
Костя (застенчиво). Он мне сказал один раз, что встретил Марью Кирилловну, когда ей тринадцать лет было, а ему пятнадцать. И сразу полюбил. А их сына на войне убили, он только-только кончил школу. У Марьи Кирилловны с тех пор что-то с сердцем случилось.
Анюта. Она ведь от сердца умерла. (Помолчав.) А еще он сказал…
Костя (смущенно). Он сказал… Любовь бывает только одна… (Как бы оправдываясь.) Он так сказал. Он, наверно, знает. Он ведь учитель.
Анюта (уверенно). Конечно.
Рита (с сомнением). Ну да — одна! Это какой человек. У меня не может быть одна.
Костя (с огорчением). Не может…
Анюта. Чего хочешь на себя наговорит.
Рита. Если мне каждый день другое нравится… Разве я виновата? (Встает.) Вы тут самовар ставьте. Иван Степаныч придет, чтоб именинный стол был готов. (Уходит с ведром в дом.)
Анюта и Костя хлопочут около самовара, накрывают и украшают стол. Входит Стасик.
Анюта. Стасик пришел! (Заботливо.) А ты не рано вышел после болезни?
Стасик. Мне с завтрашнего дня в школу разрешили. И мама поправляется.
Анюта. Смотри не простудись. (Усаживает Стасика.) Здесь не дует. Если б ты не пришел сегодня, Иван Степаныч нисколько не обиделся бы.
Стасик. Мне очень хотелось.
Выходит Рита, отжимает тряпку.
Рита. Пришел Стасик? Правильно сделал. В такой день нельзя не прийти. Все придут.
Стасик. И Валерий придет. Он обещал.
Анюта (с удовольствием). Ну конечно. Он теперь по-настоящему вошел в класс. Как будто всегда был с нами.
Рита (запела). «Слыхали ль вы?..»
Входит Макаров. Высыпает из всех карманов шишки.
Макаров. Шишек для самовара набрал. А вот эта — смотрите — чистая кикимора. Сидит на сучке и замышляет что-то, носом вынюхивает.
Анюта (ласково). Точно. Точно. Толя Макаров сразу все разглядит. (Подкладывает шишки в самовар.) Закипел.
Рита. Несите на стол. Я заварю.
Макаров вносит самовар на террасу. Рита заваривает чай.
Анюта. Пошли за тортом. Мама на нем цифры кремом писала — шестьдесят пять — и инициалы Иван Степаныча. Наверно, все готово. Кто со мной?
За Анютой идут Рита, Костя, Макаров. Стасик тоже встал, чтоб идти.
Нет! Ты, Стасик, оставайся. Мы скоро. Валерий придет, вели ему дорожку размести.
Все, кроме Стасика, уходят. Стасик рассматривает кормушки. Возвращается Костя.
Костя. Мне Анюта велела с тобой побыть.
Стасик. Это для птиц?
Костя. Ага. Кормушки. Вот эту под свое шефство бери. Засыпай корм, не жалей. Имей в виду, синицы до сала охотницы. (Услышал посвист птицы, похоже подражает. Птица отвечает. Перестала.) Улетела.
Стасик. Как ты с птицей… Будто она спрашивает, а ты отвечаешь. Будто понимаете друг друга.
Костя. Неужели нет?
Стасик. Это тебя Иван Степаныч научил?
Костя. Он.
Стасик. Он так к тебе относится…
Костя. Он ко всем. (И вдруг притих.) Тс-с… Слышишь?
Стасик. Дятел?
Костя (таинственно). Ага! (Слышен стук дятла. Костя прислушивается, высматривает; у него прекрасное выражение глаз.) Смотри… Черный дятел… Желна. Это самый крупный из дятлов, которые живут в Советском Союзе. Смотри, какой у него клюв… На конце как долото… Слышишь, работает?
Оба мальчика слушают стук дятла.
Стасик. Ты все знаешь, Костя.
Костя. Что ты… (Помолчав.) Ты побудь один, Стасик. Я на озеро сбегаю. Лебедей покормлю. Я их не кормил сегодня. (С добрым чувством.) Они знают меня. Ждут. Из рук берут. Не боятся. (С грустью.) Они вот-вот улетят. Через неделю, не позже. Я сбегаю.
Стасик. Беги.
Костя уходит. Стасик пробует подсвистывать птице. У него это не получается. Входит Валерий. Почти одновременно входит Иван Степанович. Он стоит у калитки. Ребята его не видят.
Валерий. Не получается? На это Костя мастер. По-человечески у него разговор не больно красноречив, а по-птичьи он может. Близок по уровню. Ты один?
Стасик (смущенный словами Валерия). Один. Они сейчас. Самовар готов. За тортом пошли. Анюта велела тебе дорожку размести. Листом засыпало.
Валерий (деловито и торопливо). Какую еще дорожку? А время где? Может, свое подаришь — тебе его некуда девать, я вижу. Нагрузок никаких. Это с меня одни требования. Тебя они жалеют. Мне жалости, конечно, не нужно. Не из слабишек. По-моему, жалость унижает человека. Верно? (Не отдавая отчета в жестокости того, что говорит.) Небось по себе знаешь?
Стасик (удрученно). Я?..
Валерий. Если разобраться, один я с тобой на равных. (Кого-то передразнивая.) «Стасика надо жалеть», «Стасик больной», «Стасик слабый»… От одного этого помереть можно. Верно?
Стасик трудно молчит.
Я двинулся. Не люблю зря время терять. Чао!
Стасик (растерянно). Ты ведь на рожденье пришел… к Ивану Степанычу… Вот самовар…
Валерий. Еще чего-нибудь доисторическое сообразите. Самовар! Теперь порядочные люди электрические самовары включают, а вы шишками ставите. Последнее достижение науки и техники.
Стасик (обескураженно). Ребята нарочно придумали… для интересу… Ты оставайся. Не пожалеешь.
Валерий. Говорю, времени нет. На тренировку спешу. В воскресенье соревнования. Всего неделя осталась. Каждая минута дорога. А с вами тут до самого вечера проволынишься.
Стасик (огорченно). Все соберутся… А ты уйти хочешь.
Валерий. Я ведь пришел? Пришел. Я вежливый. Скажешь — нет? Отдал дань. Передашь поздравление и все, что полагается. Понятно?
Стасик (замкнуто). Понятно.
Валерий. А чего надулся? Я рекорды за школу собираюсь ставить. Это что? Для себя? Я спрашиваю — для себя?
Стасик (удрученно). Для других…
Валерий. Ну и все. Я лучше все призы отхвачу на соревнованиях, а вы тут потолкуйте, как чижей ловить… или там щеглов. Кстати, будь другом, передай Ивану Степанычу. Маленький подарок.
Стасик. Значок?
Валерий (добродушно). Ага. Фараон Аменехмет Третий. Жил в какую-то там эпоху. Я их путаю, эти эпохи. Скажешь, Валерий не мог, очень сожалеет. И тэ дэ… Ты все усвоил?
Стасик (с обидой). Нет. Не все. (Настойчиво.) А ты приходи! Ты слышишь? Ты приходи! Приходи!
Валерий (чтоб отделаться). Я постараюсь. На всякий случай запомни — фараон Аменехмет Третий. Запомнил?
Стасик (сухо). Запомнил. Наверно, этот фараон имеет сходство с Иван Степанычем?
Валерий (беспечно). А что? Идея. Определенное сходство. (Уходит.)
Валерий проходит мимо Ивана Степановича, не заметив его, подпрыгивая и напевая. Стасик огорчен. Сидит на скамье, рассматривает значок. Увидев входящего Ивана Степановича, спрятал значок в карман, приободрился. У Ивана Степановича свертки, коробки. Он делает вид, что не заметил Валерия.
Стасик. Иван Степаныч… А ребята… они ушли по одному делу. Они скоро.
Иван Степанович. То, что ты пришел ко мне в гости, это я особенно ценю, Стасик. Как мама?
Стасик. Поправляется. Она велела вас поздравить, Иван Степаныч…
Иван Степанович. Спасибо. Давай-ка вместе распакуем эти свертки, авось найдется что-нибудь вкусное. Конфеты, печенье, виноград. И самая свежая отличная колбаса.
Иван Степанович поднялся на террасу. Вместе со Стасиком развязывает свертки, раскладывает на столе. Потом садится на ступени террасы и за руку притягивает к себе Стасика.
Ты чего скис?
Стасик (уклончиво). Так…
Иван Степанович (помолчав. Серьезно). Я вот что тебе скажу, Стасик… Люди очень разные. Один человек может много видеть и даже вроде бы знать, и у него может быть много удач и всякого богатства, а он все-таки бедный человек. Душевно бедный. Равнодушный к миру, к людям. Быть рядом с таким человеком неинтересно и даже скучно… И даже мучительно. Тебе непонятно, что я говорю?
