Александр Селин - Гюнтер Шидловски
Пфлюгер. – Да. Наверное, ты прав, Диц.
Диц вспоминает про Штаубе, который лежит сверху.
Диц. – Интересно, а Штаубе… А Штаубе проводит параллель между тем, кто он есть сейчас и кем был раньше? Я до сих пор почему-то убежден, что он бывший полковник.
Пфлюгер (вздохнув). – Да какую там параллель? Он лежит-то перпендикулярно.
Диц. – Ну хорошо. Пусть перпендикуляр. Пусть проводит перпендикуляр между профессиями. (Обращаясь к Штаубе.) Штаубе, ты был полковником или нет?
Штаубе молчит.
Опять молчит. Штаубе, говори, не бойся! Не притворяйся глухонемым. Я знаю, что ты умеешь связывать слова. Своими ушами слышал, как ты заказывал кружку молока у трактирщика. Говори! Обещаем, что на этот раз не будем тебя бить. Не будем, Пфлюгер?
Пфлюгер. – Не будем.
Штаубе молчит. Остекленелым взглядом по-прежнему смотрит в зал.
Диц. – Молчит, но я чувствую, как его тело наливается крепостью. О, да! Он не такая уже мякина. Его не так-то просто будет сбросить. А впрочем, и не надо пытаться. В конце концов, он выполняет указание Мастера, замкнув нас. Хорошо держит. Молодец! Вот чувствую, что полковник.
Пфлюгер. – Но ведь Мастер не нашел в его карманах ничего, что говорило бы о полковнике.
Диц. – А полковнику и не надо ничего носить в карманах. Никакого оружия. Ему достаточно приказать. И сотни солдат, перезарядив свои ружья, готовы будут выстрелить в ту сторону, куда он укажет.
Пфлюгер. – Все равно я этого не чувствую. Я не овладел ни пятым, ни даже четвертым измерением по Шидловски в отличие от тебя, Диц. Я не понимаю на расстоянии и даже близко не ощущаю, что Штаубе – бывший полковник.
Диц. – Ничего страшного! А мы еще потренируемся. Мне так понравилось. «Холмик! Бюст! Холмик! Бюст! Холмик! Бюст!» Если катафалк с Баумштайном задержится, давай потренируемся, проявим инициативу. И вот еще… я уверен, что Мастер в любом случае отдаст нам восемьдесят пять гульденов. Давай не будем ему об этом напоминать. Как-то нехорошо.
Пфлюгер. – Давай…
Диц. – В конце концов, мы же ничего не платим ему за науку.
Возвращается Мастер, сильно изменившийся в лице. Мрачный как туча. Присаживается. Пробует грунт. Берет горсточку земли в ладошку. Жует. Выплевывает. Обхватывает голову руками.
Диц. – Мастер. Мы тут решили проявить инициативу. (Подталкивает Пфлюгера.) Ну, давай, говори, не бойся!
Пфлюгер. – Можно мы наденем черные повязки?
Диц. – Чтобы лучше видеть!
Мастер. – Давайте-давайте! Но только в темпе. Штаубе, разомкни их!
Штаубе освобождает их. Диц и Пфлюгер надевают черные повязки и под известную музыку начинают изображать движения Шидловски. Штаубе в этом не участвует. Он подходит к Мастеру и встает рядом с ним.
Диц и Пфлюгер (танцуя). – Баумштайн! Холмик! Бюст! Баумштайн! Холмик! Бюст!
Мастер (не глядя на них, дает указания). Выше ногу! Мягче, мягче! Почему не синхронно? Школа Шидловски требует синхронных передвижений.
Диц. – Мы еще не научились, Мастер, отчетливо видеть через черные повязки, оттого и не можем добиться синхронности в передвижениях!
Мастер. – Попробуйте совершать движения порядком проще. Сомкнитесь плечами и внимательно слушайте счет! Раз! Два! Баумштайн! Раз! Два!
Диц и Пфлюгер. – Баумштайн!
Мастер. – Холмик! Бюст!
Диц и Пфлюгер. – Холмик! Бюст!
Мастер. – А теперь аллюром! Холмик! Бюст! Холмик! Бюст!
Диц и Пфлюгер перестраиваются. Идут аллюром.
Диц и Пфлюгер. – Холмик! Бюст! Холмик! Бюст!
Мастер. – А теперь по-пластунски!
Диц и Пфлюгер ползут по-пластунски.
Мастер. – Холмик! Бюст! Холмик! Бюст! (Делает жест рукой.) А теперь подъем с переворотом! Вы что, не понимаете моего жеста?
Диц. – Понимание жеста! Пятое измерение, Пфлюгер!
Диц и Пфлюгер поднимаются и делают кувырок.
Мастер. – А теперь вот это! (Делает рукой другой жест.)
Диц делает двойной аксель.
Мастер. – Правильно, Диц. Двойной аксель! А вы, Пфлюгер, почему стоите? Смотрите, как усваивает пятое измерение ваш друг! А вы ведь примерно одного возраста! Одних способностей.
Пфлюгер пробует сделать двойной аксель. Не получается. Падает.
Если не получилось с первого раза, надо повторить. Повторить!
Пфлюгер встает, вновь пытается сделать двойной аксель. Опять не получается. Падает.
Еще разок! Еще разок! Ну что разлегся?
Диц. – Давайте я за него! (Делает двойной аксель.)
Мастер. – Нет. Пусть встает и делает сам! Вы примерно одинаковых способностей.
Пфлюгер не может встать.
Мастер. – Ну!
Пфлюгер. – Мастер… я никогда раньше не видел, чтобы кто-то на кладбище делал двойной аксель. Неужели действительно Шидловски этому учил?
Мастер (после тяжелой паузы). – Вы неверно истолковали Гюнтера Шидловски и навязываете мне какую-то мертвую диалектику, Пфлюгер. Если бы все хоть частично понимали Шидловски, как гармонично было бы все вокруг! Вспоминаю, как терзался Гюнтер, оставаясь непонятым. Может быть, поэтому и не захотел больше оставаться.
Диц. – Какой ужас, Мастер!
Пфлюгер. – А кто хоронил? А кто хоронил самого Гюнтера Шидловски? Удалось ли найти достойного ученика? Замену? Так называемое доверенное лицо?
Мастер. – Я вас не понимаю, Пфлюгер. Неужели вы думаете, что такой человек, как Гюнтер Шидловски, мог доверить себя пусть даже самому прилежному воспитаннику? Это было бы прямым подрывом не только его личного авторитета, но и всей школы в целом!
Пфлюгер. – Но должен был кто-то его похоронить?
Мастер. – Вы изобретаете очередную лживую версию, Пфлюгер. Кстати, очень вредную для молодежи. Запомните раз и навсегда: Гюнтер Шидловски похоронил себя сам и проделал все по наивысшему разряду.
Пфлюгер. – Но как же это возможно? Я не могу себе представить. Ведь должен кто-то, ну хотя бы помогать?
Мастер. – Вы еще скажите, бельгийцы ему помогали! Обратитесь к своему другу Дицу за помощью. У него, кажется, воображение побогаче.
Пфлюгер. – Диц, друг, ты можешь себе представить, чтобы человек сам себя обслужил?
Диц. – Н-не знаю. Я сейчас попробую представить, Пфлюгер. Я попробую. Успокойся. (Шепотом.) А может, это и есть шестое измерение, когда человек сам себя…
Пфлюгер. – Все равно не могу представить. Ну как это я сам себя?
Мастер. – Ничем не могу помочь, Пфлюгер. Существуют, по-видимому, вещи, лежащие по ту сторону вашего восприятия. И прекратите реветь. С минуты на минуту привезут Баумштайна. Давайте заниматься делом. Баумштайн!
Диц. – Баумштайн!
Мастер. – Пфлюгер, я вас не слышу. Дица слышу, а вас нет. Баумштайн!
Пфлюгер. – Я не могу этого понять. Ну как это человек может сам себя? Путается вся последовательность действий. Ну, выкопал яму, ладно. Потом тут же скончался – понятно. Упал в яму – ничего еще. А навалить холм? А поставить бюст? Это как?
Мастер. – Вы еще про гроб забыли, Пфлюгер. Позор! «Выкопал и упал». Позор!
Диц. – Ну если чуть-чуть последовательность поменять, друг, то все вроде бы ничего, а?
Пфлюгер. – Но не мог же Шидловски менять последовательность. Есть же правила. Их знает каждый школьник!
Мастер. – Вами я тоже недоволен, Диц. Детский лепет. Не может убедить расслабленного друга. Прямо-таки хочется пригласить самого Шидловски. Уж он-то вправит вам мозги!
Пфлюгер. – Но ведь Шидловски умер!
Мастер. – Кто вам сказал, что Гюнтер Шидловски умер? Кто вам сказал? Как у вас язык повернулся на такое? Кто сказал?
Пфлюгер. – Как-то само получилось, Мастер…
Мастер. – Замолчите, замолчите… иначе я выгоню всех троих!
Пфлюгер. – Но нас же двое, Мастер! Двое! Пфлюгер и Диц! Вернее нет, четверо: Диц, Пфлюгер, Мастер, Штаубе. Раз, два, три, четыре!
Мастер. – И это все?
Пфлюгер. – Можно и наоборот: Штаубе, Мастер, Диц, Пфлюгер. Раз, два, три, четыре!
Мастер. – Вы закончили проверку, Пфлюгер? Или может, еще?
