Франк Макгиннес - Тот, кто присмотрит за мной
Адам. Пиво.
Эдвард. Как насчет одного Мартини?
Адам. В таком случае, водку с Мартини.
Эдвард. Смешать или отдельно, сэр?
Майкл. И так и так, пожалуйста. Я фанат водки с Мартини.
Эдвард. Майкл, что тебе?
Майкл. Просто Шерри, пожалуйста.
Эдвард. Шерри? Хорошо. Сладкий?
Майкл. Средний, пожалуйста.
Эдвард. Один маленький полусладкий Шерри, на подходе.
Майкл. Что за дела, — я хочу большой.
Эдвард. Да, дела.
Адам. Эй, я слышу какой-то экзотический аромат, переходящий из одной руки в другую в этом высоком обществе? Подайте это сюда. А затем принесите мне водку с Мартини.
Эдвард. Минуту, сэр. Я буду тоже. Ваше здоровье.
(Вскрикивает) Стойте. Тихо.
Майкл. Что такое?
Эдвард. Послушай. Слышишь? Закрой глаза. Ты это услышишь. Дверь, она открывается. Кто-то входит.
(Пауза)
Это они. Они услышали, как мы забавлялись. Они уверены, что мы напились. Не открывайте глаза. Они здесь. Они смотрят на нас. Они рассержены. Вы видите?
(Пауза)
Им это не нравится. Они хотели бы помешать нам. Что будем делать?
(Пауза)
Адам. Пить.
(Пауза)
Эдвард. Пить?
Майкл. Пить.
Эдвард. Пить.
(Они изображают, что пьют)
Мы не сделали что, что нам было приказано. Они в шоке. Теперь они наши. Что нам делать с ними? Посмотрите сюда, ребята. Полный бочонок Гиннеса. Достаточно, чтобы накачать кого угодно. Накачать их пивом? Накачать их? Хотите?
(Пауза)
Майкл. Жалко Гиннеса.
Эдвард. Майкл, добрая душа. Как ты можешь говорить такое. Может нам позволить им присесть? Освободим им место? Ты не пригласишь их к столу?
(Адам кивает)
В ногах правды нет, ребята. Представьте, что это свадьба или что-нибудь в этом роде, не важно. Немного песен. Разговоры. Как везде в мире. Выпейте, если хотите. Мы не будем вам предлагать. Присоединяйтесь к нам.
Адам. Что они?
Эдвард. Это их дело. Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного. Вам ваша религия, а мне моя религия? За что бы? За счастливый день, когда я выйду от сюда живым. Ваше здоровье, ребята. Просто за этот вечер, за праздник. Давайте. Вы не присоединитесь к нам?
Майкл. Что они делают?
Эдвард. Стоят. Они любят песни., эти арабы. Они слышали, что мы замечательные певцы.
(Эдвард поет 'The Water Is Wide')
The water is wide, and I can't cross over,
And neither have I wings to fly.
Give me a boat that can carry two,
And both shall row my love and I.
For love is gentle and love is kind,
And love is sweet when first it's new,
But love grows old and waxes cold
And fades away like morning dew.
There is a ship and its sails the sea,
She's loaded deep, as deep can be,
But not as deep as the love I'm in
I now not how I sink or swim.
(Адам присоединяется к пению Эдварда)
Адам и Эдвард. The water is wide? And I can't cross o'er,
And neither have I wings to fly.
Give me a boat, that can carry two,
And both shall row. My love and I.
(В конце песни Майкл гремит цепями, Эдвард и Адам следом. Внезапная тишина)
Эдвард. Опять тихо. Ребятки арабы, должно быть, уснули.
Майкл. Им понравилось?
Эдвард. Они не сказали.
Майкл. От их невоспитанности у меня перехватило дыхание.
Эдвард. Эти ребята никогда ничего не говорят. Их сила в молчании. Болтовня может стоить жизни. Это написано на каждой стене от Белфаста до Дерри. Больше всего похожим на них, из тех кого я встречал, был один чудовищный и глупый субъект, которого я подобрал подвезти, думая, что он без денег. Он забрался в машину и тут я увидел, что у него рюкзак. Я не говорил о рюкзаке, я старался завязать обычный разговор, но не тут то было. Он не вымолвил ни слова, кроме да или нет. В конце концов, я спросил, что у него в рюкзаке. Меня прошибал пот. Мы проезжали мимо контрольного поста полиции. Я остановил машину и спросил его о рюкзаке еще раз. Не твоего сраного ума дело, ответил он. Я сказал, — убирайся сам вместе со своим рюкзаком из моей машины. Он открыл дверь, и рванул, как подорванный, рюкзак остался лежать рядом. Пот застилал мне глаза. Я открыл- я открыл рюкзак. Я открыл его.
Майкл. И что было в рюкзаке?
Эдвард. Не твоего сраного ума дело.
(Они прыскают от смеха. Майкл выглядит сконфуженным)
Майкл. Эдвард, что было в рюкзаке?
Эдвард. Майкл, это шутка.
Майкл. О, я понял. Я понял. Там вообще ничего не было, в этом рюкзаке. Замечательно.
(Смеется) Замечательно, Эдвард.
Эдвард. Самое время для рассказа. Майкл, ты в хорошей форме. Расскажи нам.
Майкл. Есть очень печальная история в древнеанглийской литературе. Это поэма, под названием «Скиталец».
Эдвард. Мы хотим веселую историю.
Майкл. Есть одна очень веселая история в средневековой английской литературе, она называется «Господин Орфео.» Она основывается на Овидиевском мифе об Орфее и вариациях из классических источников, обнаруживающих существенный оптимизм средневекового интеллекта и его веру в человеческую способность победы над отчаянием. Я нахожу эту философию гораздо глубже, чем рефлексию Возрождения. Порой сомнения бывают так разрушительны. Что поделаешь, недостаток веры, я сам от этого иногда страдаю -
Эдвард. Ты хотел рассказать нам историю?
Майкл. Давным — давно жил рыцарь по имени Орфео, который был женат на леди по имени Эродис, и они любили друг друга. Они жили в Англии, в Винчестере, точнее. Средневековые поэты имеют обыкновение мифологизировать родные места. В этом их обаяние. Так о чем это я? Эродис была полна любви и добродетели, ее красота была неописуема. Однажды, Эродис спала под сенью волшебного дерева и, если быть кратким, то была похищена смертью, которая явилась к ней под видом царя подземного царства.
Эдвард. Он тоже жил в Винчестере?
Майкл. На островке Уайт, если быть точным. Не будь ироничным. Она была похищена смертью. Орфео, который, кстати, был великолепным музыкантом, оплакивая свою жену, ушел в лес, там он встретил призрак смерти, Я проведу тебя, но куда бы я ни пошла, следуй за мной…Да, да… Он вошел в Аид и играл музыку, и получил назад свою жену, и благополучно вернулся в Винчестер. Таким образом, Сэр Орфео избавился от несчастий. Бог награждает нас по заслугам. Аминь.
Эдвард. Очень мило, Майкл.
Адам. Действительно, замечательно.
Майкл. У нас есть еще выпить?
Эдвард. Шерри?
Майкл. Я думаю, что попробую Водку с Мартини.
Эдвард. Три водки с Мартини на подходе. Держите, ребята. За ваше здоровье.
Адам. За здоровье.
Майкл. Действительно. Довольно вкусно.
(Пауза)
Эдвард. Но, ты что-то примолк, Адам. Просто молчун какой-то.
(Адам поет)
Адам. Amazing grace? How sweet it sounds,
That saved a wretch like me.
I once was lost but now I am found,
Was blind, but now I see.
Through many dangers, tall and stern
We have already come.
We have this day to sing God's praise,
Then when we first begun.
That saved a wretch like me.
I once was lost but now I am found,
Was blind, but now I see.
(Пауза)
Майкл. Спасибо.
Адам. Спасибо.
(Свет гаснет)
Сцена шестая
Майкл ест из чашки. Эдвард сидит, не притронувшись к пище. Цепь, которая сковывала Адама лежит свободной.
Майкл. Хорошо.
(Он продолжает есть в тишине)
Здесь цыпленок. Свежие овощи. По мне, так немного переваренные. Для тебя, я бы сказал, недоваренные. Но все равно, хорошо.
(Пауза)
Не хочешь поесть? Ты же голоден.
(Пауза)
Ты не ел три дня. Им это не понравится.
(Пауза)
Молчание и голодовка ни чем не могут нам.
Мы действительно в опасном положении, мягко выражаясь. Ты скажешь, и не надо выражаться мягко. Но мы не можем давить на них чересчур. Мы можем давить на них настолько, насколько можем, не так ли? Иначе, они вынуждены будут проявить всю свою гнусность. Они оценивают ситуацию. Они понимают, что совершили. В данный момент они колеблются между извинением и надменностью. Постарайся, как и я, взглянуть на ситуацию трезво, утешься тем, что они не хотели убивать Адама- Он умер. У меня есть, как и у тебя, тому доказательство. Мое доказательство- это то, что один из них действительно плакал-
