Владимир Пистоленко - Раннее утро
К р а й н о в. Нельзя. Погибнешь. Как-нибудь выкрутимся. Не враг же ты в конце концов, а советский человек.
В е р а П е т р о в н а (входя). Ну, Вася, ванна готова, пойдем, покажу, что и как.
К р а й н о в (Василию). Давай двигай.
Василий какое-то время стоит в нерешительности, затем уходит вслед за Верой Петровной.
Пауза. Прошло около часа.
В комнату входит В а с и л и й, счастливый, довольный и посветлевший. Здесь х о з я и н, х о з я й к а и Я ш е н ь к а.
Я ш е н ь к а (чуть вприщурку оглядывая Василия). Глядите, как прибарахлился, узнаешь не сразу. А может, ты совсем и не ты?
В а с и л и й (доволен произведенным впечатлением). Наполовину.
Я ш е н ь к а. Верно. Ну, будьте здоровы, живите богато. Закройте за мной, Вера Петровна.
Яшенька и Вера Петровна уходят.
К р а й н о в. Как самочувствие?
В а с и л и й. Вроде сто пудов сбросил.
К р а й н о в. Есть хочешь?
В а с и л и й. Недавно закусывал. Пить хотелось — сейчас надулся из крана.
К р а й н о в. Ну, займемся делами. Будешь помогать?
В а с и л и й. Так я — пожалуйста. А что делать?
К р а й н о в (взял со скорняжного стола и перебирает в руках манто). Надо распороть эту красавицу. И перекроить. Превратим ее в шапки и воротники.
В а с и л и й (удивленно). Эту шубу?
К р а й н о в. Воля заказчика.
В а с и л и й. Жалко добро портить.
К р а й н о в. Хозяину виднее. Яшенькин материал. А Яшенька, в общем, славный парень. Поближе познакомишься, сам узнаешь. Да, у меня вот какой к тебе вопрос: в артели у вас изготовляются номерки для раздевалок, верно?
В а с и л и й. Сколько угодно.
К р а й н о в. Если понадобятся несколько штук — сможешь?
В а с и л и й. Пожалуйста! Мастеру скажу, оформим заказ, и все.
К р а й н о в. Правда, дело не к спеху, а может, и совсем не понадобится. Видишь ли, Вася, у меня был друг, погиб на фронте. Осталась семья. Мать, жена, две сестренки. Как думаешь, должен я им помогать? Должен! Верно?
В а с и л и й. Верно.
К р а й н о в. Я и помогаю. Чем могу. На работу устроил. Они все работают гардеробщицами. Словом — в раздевалках. Ну и бывает — теряются номерки. Сопрет кто или невзначай унесет, а на них — штраф. Зарплата и без того — горькие слезы. Вот я и подумал: если вдруг случится подобное — сделаешь втихаря номерок-другой? Труд, мне кажется, небольшой, а люди спасибо скажут.
В а с и л и й. Номерки я словно орехи щелкаю. Для такого случая я пожалуйста.
К р а й н о в. Парень ты, видно, настоящий. Это хорошо, Вася.
КАРТИНА ДЕСЯТАЯЗима. Подгорск. Знакомая комната в общежитии. Е г о р играет на аккордеоне и поет грустную песню. Здесь Г о р я н о в, Б о р и с, К о л я, С е р г е й. Егор кончил петь, смущенно улыбается.
Е г о р. Все. (Садится.)
Б о р и с. Здорово у тебя получается!
Г о р я н о в. Хороший будет номер в концерте.
Е г о р. А мне кажется — вроде как чего-то недодаю.
С е р г е й. Это у тебя знаешь что? Мнительность. Не бойся!
К о л я. А я вам скажу, что Егор правильно улавливает. Мне, например, песня не понравилась.
Б о р и с. Чем же?
К о л я. У него так слезливо и тоскливо закручивается, хоть вой беги.
С е р г е й. Чудило, так песня-то вообще грустная.
К о л я. А я не хочу такого пения, и все. Я человек веселый.
Г о р я н о в. Кому что нравится. Ну-ка, давайте устроим антракт и потолкуем по другому вопросу.
Все усаживаются.
Вы знаете, что наша смена за декаду вышла на хорошее место. Так вот. Директор отметил это в приказе и как поощрение выдал несколько талонов на пошив одежды и обуви в ателье. Заказ оплатит дирекция. Из специального фонда. Вашей бригаде досталось три. Один — на обувь, этот — на пальто и один — костюм. Пожалуйста.
К о л я (обрадованно). Три талона?!
Г о р я н о в. Надо решить, кому что.
К о л я. Фантики потянем! На счастье!
Е г о р. А если одному все достанется?
К о л я. Ну и что? Значит — самый счастливый.
Е г о р. Это будет не по-товарищески.
К о л я. А как это «по-товарищески»?
Б о р и с. Кому нужнее.
К о л я. Каждый скажет — мне нужнее.
С е р г е й (насмешливо). Товарищ проявляется.
К о л я. А знаете что? По труду! Лучшим! Верно, Виктор Степанович?
Г о р я н о в. В принципе верно. Что ты скажешь, бригадир?
Б о р и с. Я? В принципе — да. Но в данном случае он не подходит. Все работали как звери. В бригаде у нас нет сейчас худших. Нет!
С е р г е й. Ну, правильно, Борька. Точно.
К о л я. Точно? Может, потому что мы все свои? А если со стороны глянуть? Вот вы, Виктор Степанович, и скажите. Вы партийный, мы комсомольцы — обиды не будет.
Г о р я н о в. Я бы сказал и без приглашения. Но ругать кого-то из вас — язык не поворачивается. Хвалить — директор в приказе на весь завод похвалил, уж куда больше. Я только могу добавить: если и дальше пойдут так дела — хорошие из вас мастера получатся. И скоро. Относительно талонов — увольте. Сами с усами, разберетесь…
К о л я (вдруг). Братцы, придумал! Предлагаю все отдать одному человеку. (Встал в позу, читает стихи.)
Подружка дней моих суровых,
Старушка бедная моя.
Ольге! Пускай наша девчонка будет самая нарядная. Согласны, мужики? Кто за?
С е р г е й. Ты просто гений!
Все голосуют. Вбегает раскрасневшаяся с мороза О л я.
О л я (размахивая письмом). Сережка, письмишко! На! Читай!
С е р г е й (читает про себя, потом говорит). Ребята, это… ответ из Оренбурга. От Васькиной тетки.
Е г о р. И что там?
Б о р и с. Читай вслух!
С е р г е й (читает вслух). «Получила я от племянника Василия письмо, он пишет, что работает уже не в Копинске, а в Подгорске, на вашем машиностроительном заводе, и живет там же, где и вы. А сюда не приезжал». Дальше подпись. Вот и все.
Е г о р. Погодите, как же это получается?
Б о р и с (решительно). В Подгорске Василия нет. Я узнавал в адресном бюро.
О л я (садится). Я ничего не понимаю.
К о л я. А мне все ясно. Сбежал и следы путает. Ну и шут с ним! (Меняет тон.) Тут тебе, Ольга, даровщинка, талоны… талончики…
О л я (прерывает). Отстань ты со своими талонами.
К о л я. Глядите, ей как добренькой, а она нос воротит.
Входит Н а т а ш а.
Н а т а ш а. Я сейчас Ваську потеряла!..
О л я. Чего?!
К о л я. Как потеряла?
Б о р и с. Нашего, да?
Н а т а ш а. Ну конечно, нырнул в ворота, и все.
Б о р и с. В какие ворота?
К о л я. Слушай, Наташка, ты можешь по-человечески?
Н а т а ш а (Борису). Рядом с кинотеатром Пушкина. Домина стоит, конца-краю нет.
С е р г е й. Ну, расскажи ты все по порядку.
Н а т а ш а. Ездила я на толкучий рынок. Ладно, все скажу. Словом, хотела купить пуху, чтоб связать Сережке на день рождения перчатки. Вот. Народищу там — видимо-невидимо! И всего дополна! Только дорогое все, просто ужас берет. Так оно и понятно — спекулянты там.
К о л я (деланно мягко и нежно). Нат, покороче можно?
Н а т а ш а. Глядь — личность знакомая. Кто такой, думаю? А это он! Шапками торгует. Даже не поверила. Стала пробираться к нему, а он в толпу. Я следом, он в трамвай, я тоже, только в другой вагон. Прямо на ступеньке висела. Он соскочил возле кинотеатра, я за ним. Там сеанс, должно, кончился. Он меж людей, а тут буран, как назло. Совсем потеряла. Вижу — нырнул в ворота. Кинулась туда — никого.
Б о р и с. А не обозналась?
Н а т а ш а (удивленно). Так я же его видела, вот как вас!
С е р г е й. Вот это уравнение со многими неизвестными…
Е г о р (Наташе). И ты запомнила дом, где он нырнул в ворота?
Н а т а ш а. Хоть сейчас покажу. Двое ворот там.
С е р г е й. Все понятно! В одни нырнул, в другие вынырнул.
Н а т а ш а. Не успел бы добежать, те другие ворота аж вон где. Он, должно, живет в этом самом доме.
Б о р и с. А во что он одет?
О л я. Ну какое это имеет значение?!
Н а т а ш а. На нем такая одежда — просто гляди я завидуй.
О л я. Неужто Васька может пойти на толчок торговать…
Н а т а ш а. Или я вру, думаешь?
О л я. Да нет. Я совсем о другом.
Г о р я н о в. Загадка, ребята, с вашим другом получается.
