Лопе де Вега - Собака на сене

Любезный друг! Твои слова
Как будто отдают бутылкой.

Верней, от молодости пылкой
У вас кружится голова.

Тристан! Для всех, кто в мире дышит,
Черед счастливый настает.
Не знает счастья только тот,
Кто зова счастья не расслышит.
Иль я приму конец ужасный,
Иль буду графом де Бельфлор.

В былые времена, сеньор,
Жил Цезарь, герцог своевластный.
Он начертал в своем гербе:
«Иль Цезарь, иль ничто». И вот
Такой случился оборот
В его заносчивой судьбе,
Что написали вслед за тем:
«Иль Цезарь, иль ничто, – сказал ты;
И то и это испытал ты:
Был Цезарем, и стал ничем».

И все ж я принимаю бой,
А там судьба решить вольна,
Как ей угодно.

Ни одна
Из тех, кто служит здесь с тобой,
Так не сочувствует, Марсела,
Твоим несчастиям, как я.

В моей тюрьме любовь твоя
Таким теплом меня согрела,
И я за все твои услуги
Перед тобой в таком долгу,
Что лишь одно сказать могу:
Верней ты не найдешь подруги.
Анарда думает, наверно,
Что я не знаю, как она
В красоты Фабьо влюблена.
Поэтому она так скверно
Себя со мной и повела.

Смотри, кто здесь.

Мой дорогой!

Не подходи, Марсела, стой.

Мой милый, как? Я так ждала,
Я так хотела этой встречи!

Не преступай строжайшей меры.
В дворцах и самые шпалеры
Подчас владеют даром речи.
Ты знаешь, почему на них
Изображаются фигуры?
Чтобы напомнить: кто-то хмурый,
Быть может, за ковром притих.
Немой царевич речь обрел,
Отца увидев умерщвленным;
Так и вещам неоживленным
Внушен таинственный глагол.

Ты прочитал мое письмо?

Его порвал я, не читая,
А с ним – причина тут простая –
И чувство порвано само.

А это вот обрывки?

Да.

И ты порвал мою любовь?

Не лучше ль так, чем вновь и вновь
Ждать, что обрушится беда
И уничтожит нас с тобой?
И если ты того же мненья,
Оставим эти объясненья
И примем данное судьбой.

Ты говоришь…

Что я намерен
Ни в чем не причинять отныне
Неудовольствия графине.

Что ты любви моей неверен,
Уже давно читала я
В твоих глазах.

Прощай, Марсела.
Любовь сегодня отлетела,
Но мы по-прежнему друзья.

Прийти к решению такому,
Прийти к жестокости такой!..

Я соблюдаю свой покой,
А также уваженье к дому,
Которому я с юных лет
Обязан всем.

Постой, минутку!

Отстань.

Скажи, ты это в шутку?
Послушай…

Просто силы нет!

Тристан, Тристан!

Тебе чего?

Что это значит?

Прихоть чувства.
Он тайнам этого искусства
У вас учился.

У кого?

У женщин, жалящих без жала.

Скажи ему…

Скажи сама.
Я подпись этого письма,
Я ножны этого кинжала,
Я рукоятка этой шпаги,
Я камень этого забора,
Я пляска этого танцора,
Я обувь этого бродяги,
Я только дышло этой фуры,
Я только цифра этой сметы,
Я только хвост его кометы,
Я только тень его фигуры,
Короче – я давным-давно
На этом пальце только ноготь,
И я прошу меня не трогать,
Пока мы вместе с ним одно.

Ну, что ты скажешь?

Что тут можно
Сказать?

И это твой ответ?
А я скажу.

А я так нет.

А я так да.

Неосторожно
Так забываться. О коврах
Мы слышали с тобою обе.

О нет! Любовь в ревнивой злобе
Не знает, что такое страх.
Не будь графиня столь надменной,
Я бы могла предположить,
Что Теодоро, может быть,
Живет надеждой сокровенной;
Он что-то у нее в чести.

Молчи! Ты говоришь с досады.

Пусть он теперь не ждет пощады!
Я знаю, как себя вести,
Не так глупа. Я отомщу.

Здесь секретарь? Большая спешка.

Что это? Новая насмешка?

Ей-богу, я его ищу.
Графиня, я боюсь, заждалась.

Ну, может подождать хоть раз.

Спроси у ней, как я сейчас
О Теодоро отзывалась.
Как он, такого тунеядца
Второго нет, – ищи где хочешь.

Ты это что ж меня морочишь?
Вы сговорились притворяться,
Я знаю, для отводу глаз,
Да только это все напрасно.

Мы? Сговорились? Что ты!

Ясно;
Подстроен заговор у вас.

Я Теодоро от себя
Не отгоняла, да, конечно;
Но в сердце жил другой, жил вечно,
Во всем похожий на тебя.

Похожий на меня?

Ведь ты
Сам на себя похож?

Похож.

Когда мои признанья – ложь
И не с тобой мои мечты,
Когда не ты – мой клад заветный,
Когда я не твоя, мой друг,
Пусть я умру средь страшных мук,
В терзаньях страсти безответной.

Здесь все – обман, ты все наврала.
А впрочем, если ты умрешь,
Ты только душу мне вернешь,
Которую давно украла.
К чему весь этот вздор трескучий,
Не понимаю, хоть убей.

Любезный Фабьо! Не робей,
Не упускай столь редкий случай.
Тебя Марсела поневоле
Сегодня любит.

Нам ценна
Любовь, когда она вольна.

Наш Теодоро – ветер в поле;
Его давно пропал и след.

Иду его искать. Ну что ж!
Он сплоховал – я стал хорош.
Любовь-то, стало быть, – пакет:
Надписано секретарю,
А нет его – вручить другому.
Но я не горд, я по-простому,
И на обиду не смотрю.
В добре и в зле – я твой до гроба;
Пусть так и будет решено.

Ты это что ж?

Мне все равно,
Во мне кипит такая злоба!
Скажи: Анарда Фабьо любит?

Да, любит.

Отплачу двоим.
Нет, бог любви неумолим:
Он за обиду мстит и губит.

Так было надо, повторяю.
Оставим этот разговор.

Сеньора! С некоторых пор
Я вас совсем не понимаю.
Ах, посмотрите: здесь Марсела,
И Доротея вместе с ней.

Она за эти пять-шесть дней
Мне хуже смерти надоела.
Марсела! Выйди вон.