Пьер Шено - Будьте здоровы!
Людовик. Значит, вы согласны?
Профессор Гаррон. Знайте, только из-за всех этих людей, которые с таким доверием смотрят мои передачи… только из-за них я становлюсь вашим сообщником.
Людовик. Мы же не совершаем никакого преступления. Просто человек, официально скончавшийся, оказался живым.
Профессор Гаррон. Мы очень рискуем.
Людовик. Если все откроется, можно всегда сказать, что он только что вышел из коматозного состояния, и никто не сможет доказать обратное.
Профессор Гаррон. Подождите! Я соглашаюсь быть заодно с вами только при одном условии – я продолжаю его лечить!
Людовик. Дотяните его до ста лет, если вам так нравится, а когда он снова будет на ногах, он сможет продать или подарить эту квартиру кому захочет…
Профессор Гаррон. Вы считаете, что он на это способен? Конечно, он такой сумасброд, что, узнав о моем желании получить эту квартиру, обязательно продаст ее кому-нибудь другому. Боже мой, как это глупо! Что мне делать? Нельзя же все-таки его убить!
Людовик. Профессор! Я никогда не думал об этой возможности, хотя… Поскольку смерть зарегистрирована в мэрии, не вижу никакого риска… Но, не заходя так далеко, я все же нахожу, что все ваши уколы и укрепляющие средства не соответствуют нашей задаче.
Профессор Гаррон. Я выполняю свой врачебный долг!
Людовик. Ваш долг – излечивать больных, но когда они умирают, никто не требует от вас, чтобы вы их оживляли. В данном случае вы слишком усердствуете.
Профессор Гаррон. Вы находите?
Людовик. Вы пытаетесь стимулировать его сердечную деятельность, чтобы он дожил до ста лет, но вы же не знаете, согласен ли на это Стефан! А может быть, ему надоели ваши старания. Может, он получил большой аванс от своего издателя и надеялся исчезнуть потихоньку, не сдав рукопись.
Профессор Гаррон. Вам не кажется, что вы заходите слишком далеко?
Людовик. Докажите, что я не прав.
Профессор Гаррон. Вы считаете, что Стефан не хотел больше жить?
Людовик. Я только сказал, что нам это неизвестно.
Профессор Гаррон (в замешательстве). Значит, что же?…
Людовик. Предоставим решать этот вопрос ему самому. Отныне никаких уколов, никаких укрепляющих, и мы увидим, сможет ли Стефан Буасьер выкарабкаться без посторонней помощи. Если это ему удастся, что будет безусловным достижением, я склонюсь перед ним: не высоко поднялся, может быть, но абсолютно самостоятельно!
Занавес опускается
…и тотчас же снова поднимается. Людовик у телефона отвечает на соболезнования. С грохотом хлопает входная дверь, и в кабинет врывается Луиза. Она в негодовании, бросает сумку с продуктами и смотрит на Людовика, закончившего разговор и положившего трубку.
Луиза. Мсье Мерикур, посмотрите на меня, посмотрите на меня внимательно. Разве я похожа на сумасшедшую?
Людовик. Что?
Луиза. Разве вам кажется, что с вами разговаривает сумасшедшая?
Людовик. Конечно, нет.
Луиза. Ну так вы первый человек, который за последний час считает меня нормальной.
Людовик. Расскажите, что с вами произошло.
Луиза. Все началось в булочной. Эта толстуха меня спрашивает, правда ли, что похороны господина Стефана назначены на понедельник. Я ей говорю, что нет, и рассказываю все: его воскрешение и так далее. Когда я закончила, она посмотрела на меня очень странно и сказала: «После похорон вам необходимо поехать отдыхать, мадам Луиза!» А выходя, я увидела в зеркале, что она стучит по лбу, указывая на меня продавщице. Прихожу к мяснику Марселю, делаю заказ и рассказываю всю историю воскресения мсье Стефана. За моей спиной он тоже делает знаки и стучит себя по лбу!
Людовик. Может быть, у них. тик… какая-то эпидемия в вашем квартале?…
Луиза. Вы тоже считаете меня сумасшедшей, я понимаю. И везде, во всех лавках, было одно и то же… «Вы должны отдохнуть» и тому подобное. Возвращаясь домой, я столкнулась с нашим швейцаром, мсье Перезом, мы знакомы с ним уже семь лет. Я его спросила так же, как вас: «Мсье Перез, разве я похожа на сумасшедшую?» Я ждала, что он захохочет. Ничуть не бывало. Он смущенно отвернулся и сказал: «Да нет, вы только немного переутомились». И тогда я почувствовала, что действительно схожу с ума.
Людовик. И замечали такую реакцию каждый раз, когда говорили о воскресении мсье Стефана?
Луиза. Это происходило каждый раз. Как вы считаете, что мне делать?
Людовик. Не говорить об этом больше.
Луиза. Вы правы. Отныне, если меня спросят, состоятся ли похороны в понедельник, я отвечу: да! А когда через несколько дней они увидят, как мсье Стефан идет покупать газеты, пусть тогда самих себя считают сумасшедшими.
Людовик. Мудрое решение!
Луиза. Знаете, это очень неприятно! Ладно. Я уже немного успокоилась, пойду готовить ему тушеную капусту.
Людовик. Почему не рубцы по-каннски?
Луиза. Нет, рубцы я приготовлю ему позже. А сегодня вечером ему еще нужна легкая пища.
Людовик. Пожелайте ему от меня хорошего аппетита.
Луиза. А вы что хотели бы съесть?
Людовик. Ничего. Я единственный человек в этом доме, который плохо себя чувствует.
Луиза. Ну, подумайте еще! (Уходит.)
Вивиан выходит из спальни Стефана. На ней великолепные красные сапоги.
Людовик (пристально глядя на сапоги). Неужели его состояние настолько улучшилось?
Вивиан. Нет. Но я же знаю, что это ему доставляет удовольствие… Луиза вернулась? Он хочет есть.
Людовик. Только что вернулась. Кстати, поздравляю вас – все лавочники посоветовали ей поехать отдохнуть.
Вивиан. Это так просто. Стоит только сказать, что человек сошел с ума, как все этому верят. Вы завтракаете с нами?
Людовик. Завтракать? Не знаю. Я не двинусь с места. Я послал Люси узнать, что делается у нас дома. Если мы хотим сохранить нашу тайну до послезавтра, нам необходим дирижер.
Звонок во входную дверь.
Черт возьми! Кто там еще?
Вивиан. Возможно, профессор. Время делать укол.
Людовик. Нет. Он решил их больше не делать.
Вивиан. Он пробует новые средства?
Людовик. Да. Сильнодействующие.
Входит Луиза.
Луиза. Мсье Марешаль спрашивает мсье Мерикура.
Людовик (подскакивает). Марешаль! Марешаль! Действительно, он же говорил, что зайдет! Спасибо, Луиза. Скажите ему, что я приму его через минуту.
Луиза уходит.
Будем вести себя абсолютно непринужденно. Эти банкиры так недоверчивы, когда дают в долг под наследство. Будем естественными.
Вивиан. Примите здесь этого господина. Я буду в своей комнате на случай, если вам понадоблюсь.
Людовик (принимая свободную позу). Приведите его сюда.
Вивиан уходит и сразу же возвращается с Марешалем. Этот человек выглядит очень энергичным. Он хочет казаться обаятельным, но под его живостью скрываются подозрительность и беспощадность. Он входит с подходящим к случаю выражением лица.
Марешаль. Мой бедный друг!
Людовик. Так мило с твоей стороны, что ты побеспокоился.
Марешаль. Но это абсолютно естественно при данных обстоятельствах.
Людовик. Андре Марешаль. Мадам Буасьер, жена моего тестя.
Марешаль. Примите, мадам, мои глубочайшие соболезнования. Я восхищался этим писателем. Несмотря на то, что мы не знакомы, у меня такое чувство, будто я потерял друга.
Вивиан. Да, у всех такое ощущение. Это так тяжело, так тяжело, но меня утешает сознание, что он не страдал! Простите, у меня еще тысяча дел.
Марешаль. Прошу вас извинить меня.
Вивиан. Нет, вы правильно поступили. Жизнь продолжается для всех нас. Людовик не должен пренебрегать своими делами.
Марешаль. Благодарю вас.
Вивиан. До свидания. (Уходит.)
Марешаль как загипнотизированный смотрит ей вслед. Она идет, покачивая бедрами.
Людовик. Это мужественная, смелая и умная женщина. Она еще устроит свою жизнь.
Марешаль. Я в этом убежден… Скажи-ка, у него великолепная квартира, у этого Стефана Буасьера!
Людовик. Да. Он был очень богат.
Марешаль. Я знаю. Я навел справки. Это не значит, что я тебе не доверяю, но когда собирается административный совет и в кассе не хватает десяти франков, сразу же несколько человек падают в обморок.
Людовик. Итак! Мои дела?
Марешаль. Когда я поставил вопрос о займе под наследство, они нахмурились, но так как ты мой друг, я за тебя поручился, и они согласились.
Людовик. Деньги деблокированы?
Марешаль. В понедельник с утра я лично этим займусь.
Людовик. Не забудь! Чек должен быть заверен! Ты же знаешь судебные дела!
Марешаль. Он будет заверен.
Людовик. А ты пробовал снизить проценты?
Марешаль. Конечно, ты же меня знаешь, я спорил с ними битый час. Все безрезультатно, на меньшее они не соглашались.
Людовик. Они имеют право брать столько?
Марешаль. А почему нет? Если ты найдешь более выгодный вариант, я не обижусь. Хочешь, я аннулирую контракт?
Людовик. Нет. Зачем… Я считаю эту сумму несколько завышенной, но когда это так срочно…
![Алан Эйкборн - Дверь в смежную комнату [=Тайна двери отеля «Риган»]](/uploads/posts/books/228832/228832.jpg)
