Дмитрий Мережковский - Романтики
Там весна живет;
Жизнь для нас иная
Там, в долине рая,
Розой расцветет…
Митенька (пьет). «Небесная гармония»… Эх-ма! Взять бы все за хвост да стряхнуть к черту!
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Большие сени в Премухинском доме. Деревянная лестница наверх в мезонин. В сенях, посередине — дверь в прихожую; налево — во внутренние комнаты, направо — во флигель. Печь с лежанкой. Большое окно, закрытое ставнями. Вынесенная из дома ветхая мебель, клавикорды, арфа. Наверху лестницы — площадка с тремя дверьми: в Сашину комнату, в спальню Варвары и барышень. Ночь. В сенях темно, горит ночник.
IСавишна и Феня. Савишна за столом, при свете огарка вяжет чулок. Феня метит белье.
Савишна. Выдь-ка за ворота, девушка, погляди, не едут ли.
Феня. Ни за что не пойду, Фекла Савишна, хоть убейте!
Савишна. Чего же ты дура, боишься? Светло на дворе, месячно.
Феня. Мало. что светло! В такие ночи нежить пуще бесится. В саду у нас — не к ночи будь сказано — Федька беглый ходит, удавленник; веревка на шее, лицо как чугун. язык высунут, пальцем грозит: «Ужо я вас всех!» Страсть!
Савишна. А ты скажи: «Аминь, рассыпься!» — он тебя и не тронет.
Молчание. Феня снимает со свечки.
Феня. А что я вас хотела спросить, матушка, правда ли, говорят, будто барин наш молодой, Михаил Александрович, тоже из таковских — не к ночи будь помянуты — как бишь их, вот и забыла…
Савишна. Фармазоны, что ли?
Феня. Вот-вот, они самые. Это кто ж такие будут?
Савишна. А которые господа, книжек начитавшись, ум за разум зашедши, в Бога не веруют, властей не почитают, против естества живут, хуже язычников.
Феня. Ужли ж и он из таких? И что это с ним попритчилось?
Савишна. Мало, видно, учили смолоду. Такой был ребенок брыкливый, такой хохорь — просто беда! Ни лаской, ни сердцем. Мишины-то эти проказы мне вот где! Раз целую деревню чуть не спалил, огнем играючи… Да погоди, ужо беды наделает!
Феня. Ай-ай-ай! Все одно, значит, как порченый?
Савишна. Порченый и есть. И барышень всех перепортил. Ошалели, сердечные. А Варенька, та совсем от рук отбившись. Мужняя жена в девках живет. «Не хочу. говорит, в законе жить. Я, говорит, вольная…» Срам!
Феня. А ведь жалко! Какие барышни хорошие! И что ж, от этой самой порчи вылечить нельзя?
Савишна. Отчего нельзя? Свести к угоднику Задонскому, аль к Митрофанию, отслужить молебен у раки, икону поднять — выйдет из них порча, и все как рукой снимет.
Внизу, в прохожей, шаги и голоса.
Феня. Никак приехали?
Савишна. Ну, слава Богу. Пойдем, Фенюшка!
Феня. Нет, матушка, ступайте вы, а я не пойду. Как барыня узнает про Сашеньку. — со свету меня сживет. Вы с Апельсиной Лимоновной кашу заварили, — вы и расхлебывайте.
Убегает.
Савишна. Куда ты? Постой! Ах, негодная!
IIСавишна, Варенька, Ксандра, Душенька и Михаил.
Варенька. Нянька, где Сашка?
Савишна. Ах. барышни, голубушки, а я и не слышала, как подъехали.
Душенька. Мы потихоньку, чтоб не разбудить папеньку.
Варенька. Отвечай же, няня. Сашка где?
Савишна. Чтой-то, барыня-матушка, вы убиваться изволите о Сашеньке. Не у чужих, чай, дитя. — у своих, как у Христа за пазушкой…
Варенька. Да говори толком. Здоров? Хорошо заснул? Не плакал?
Савишна. Как уехали давеча, маленько покапризничал, а потом затих. Как ангелочек, спит. Такой паинька. С вами-то больше балует.
Варенька. Ну. слава Богу!
Ксандра. Видишь. Варька, незачем было скакать сломя голову — переночевали бы у тетки, ничего с твоим Сашкой не сделалось.
Михаил. Доброй ночи, девочки.
Душенька. Очень болят?
Михаил. Нет, немножко.
Душенька. Дай повяжу тепленьким, припарочку сделаю.
Михаил. Ничего, и так пройдет.
Ксандра поднимает раму на окне и открывает ставни.
Ксандра. А в саду-то какая прелесть — луна, звезды!
Михаил. Да, звезды… однако, сыростью пахнет, лягушками.
Ксандра. Ах, Мишка, какой ты несносный!
Душенька. А я люблю…?
Ксандра. Что? Чтоб зубы у него болели?
Душенька. Да, когда у него что-нибудь болит не очень, а так, чуточку. Смешной у нас Мишка — забывает всю свою философию. И ухаживать можно за ним, вот как Варька за Сашкою. Ну, не сердись, миленький! Погоди, дай в самое местечко поцелую, заговорю. Вот здесь?
Михаил. Здесь.
Душенька (поцеловав и пошептав). А как теперь?
Михаил. Лучше. Совсем прошло.
Душенька. Ну, вот видишь! Спи же с Богом. А если опять заболит, разбуди, припарочку сделаю.
Михаил уходит. Савишна идет к двери и останавливается у Сашиной комнаты, Душенька и Ксандра стоят у открытого окна.
IIIВаренька, Душенька, Ксандра и Савишна.
Варенька. Пойдемте же. девочки…
Душенька. Постой, Варька… Что ты, Сашка, как можно сравнить! Луна вон какая холодная, а солнышко тепленькое…
Ксандра. А тебе бы все тепленького? Эх ты, ничего не понимаешь! Солнце — злое, грубое, бесстыжее, а луна — добрая нежная, чистая. Солнце ранит, а луна исцеляет.
Душенька. Сомнамбула ты, — оттого и любишь луну. Когда была маленькая, вставала ночью с постели и ходила ·по комнате, раз в окно чуть не вылезла — хотела к луне.
Ксандра (подымая руки). Да, к ней — к моей прекрасной, возлюбленной — к сестре моей небесной!
Варенька. Ну, пойдемте же, девочки. Спать пора.
Ксандра. Ах, Варька, какие вы все, право! То спать, то Сашка, то зубы, то припарочки. Не любите когда хорошо.
Душенька. Слишком хорошо было, оттого и раскисли.
Ксандра. Зачем же раскисать?
Душенька. А так уж всегда… Сначала экстаз, а потом и раскиснешь.
Ксандра. А не раскисать нельзя?
Душенька. Нельзя, душа не вынесет. Как струна, оборвется. — и конец.
Ксандра. Ну, и пусть конец. А так-то разве лучше — все начинается и не кончается? Скучища какая. Господи! И кому это нужно? А ты, Варька, как думаешь?
Варенька. Помните, раз Мишка сказал, что Душенька ясное утро, а Ксандра — звездная ночь. Вот вы и спорите.
Ксандра. А ты сама кто?
Варенька. Я — вечер осенний…
Гляжу ль в туманну даль вечернею порой
К клавиру ль приклоняюсь, гармонии внимаю, —
Во всем печальных дней конец воображаю…
Душенька. Нет, Ксандра, не так: ты — тихий свет вечерний, который лучше всякого утра и звезд.
Ксандра. А кто же день?
Душенька. Ну, конечно, Мишка: он — наше солнышко!
Варенька. И еще я о Любиньке думаю. Она ведь тоже все хотела конца, — и душа не вынесла, оборвалась, как струна… Вон там, на луне, это облачко, — как будто смотрит на нас… И ветерок шелестит в листьях — тоже она… «Эолову арфу»[26] помните?
И вдруг из молчанья
Поднялся протяжный, задумчивый звон
И тише дыханья
Играющий в листьях прохлады был он…
Душенька. А вот и опять хорошо. Опять не раскисли… Ксандра. голубушка, ну-ка. «Эолову арфу»!
Ксандра. Сашку не разбудим?
Душенька. А ты потихоньку.
Варенька. Ничего, он привык музыку, еще слаще спит под музыку.
Ксандра садится за арфу и тихо играет.
Ксандра (поет).
Свершилось! Свершилось!
Земля опустела! Уж милого нет!
С тех пор унывая,
Минвана, лишь вечер, ходила на холм
И, звукам внимая,
Мечтала о милом, о свете другом.
Где жизнь без разлуки.
Где все не на час —
И мнились ей звуки.
Как будто летящий от родины глас…
Савишна (на площадке лестницы). Ишь, греховодницы! Воют на луну, как сучки, аль ведьмы, прости Господи! И впрямь будто порченые — с нами сила крестная!
Ксандра (поет).
О, милые струны!
Играйте, играйте, мой час недалек;
Уж клонится юный
Главой неотцветшей ко праху цветок…
А вот и лопнула струна… Конец…
Душенька. Что ты, Варька? Плачешь?
Варенька. Плачу? Нет. Мне сейчас так хорошо, так легко. Не знаю только, что это, грусть или радость. Но если и грусть, то лучше всякой радости…
Савишна. Барышни, а барышни? Аль почивать не будете?
Варенька. Идем. нянька, идем. Не ворчи.
Варенька идет к двери Сашиной спальни. Савишна стоит на пороге.
Савишна.· Сашеньку разбудите.
Варенька. Это еще что?
Савишна. Дверь, говорю, со скрипом — не смазано: скрипнет и разбудите.
Варенька. Ну, ладно, пусти.
Савишна. Не пущу.
Варенька. Да что такое? Что у тебя на уме? Пусти же, говорят тебе, пусти!
Отталкивая Савишну, Варенька входит в комнату, слабо освещенную лампадкою и месяцем.
IVСавишна и Варенька
Савишна. Ох лихо-лишенько! Помилуй. Матерь царица Небесная.
Варенька (выбегая из комнаты). Нянька! Нянька! Что же это? Где он?
Савишна. Не извольте, сударыня, гневаться. Мы тут непричинны, как папенька велели, так и сделали. Воля господская…
Варенька. Что ты плетешь? Говори, где Сашка? Что вы с ним сделали?
Савишна. Да чтой-то, право, барыня, матушка. Христос с тобой, не цыганам, чай, отдали, к отцу отвезли…
