Наталия Бортко - Выпуск 1. Петербургские авторы конца тысячеления
ДАНИИЛ. Вы меня ударили! Вы!..
ПИРОГОВ. Вставай к столбу! Держись за него. Что ты такой тупой?
ЮНОНА. Ну, Пирогов, ты умница. (Даниилу.) Сейчас он нас оторвет. Если и он не оторвет…
Даниил, вздохнув, обхватывает фонарный столб. Пирогов берет Юнону на руки, делает шаг. Даниил падает.
ПИРОГОВ. Зайди за столб.
Даниил, страдая, заходит за столб. Пирогов напрягается. Даниил кричит от боли. Столб чуть шатается.
МАТЬ. Юра! Столб качается!
ЮНОНА. Все! Хватит! Отпусти меня!
Пирогов отпускает.
ЮНОНА. Ничего не получается! Что мы только не пробовали!
ПИРОГОВ. Юнк, а может распишемся, а потом чего-нибудь придумаем?
МАТЬ. Тридцать четыре человека приглашенных! Дядя из Владивостока прилетел! Что им теперь скажешь? Что? Доцента из университета вызывать, чтобы он про магнитные поля рассказал? Юнона! Едем!
ЮНОНА. Ну, хорошо. Мы распишемся. Потом поедем в кафе. Танцевать я, конечно, не буду. Потом мы поедем домой. Расстилаем постель. И втроем…
ПИРОГОВ (рычит). Юнка!
ЮНОНА. Это ты предлагаешь? А вы о нем подумали? У него жена есть. Ждет его. Он же, наконец, тоже человек! А вот он пойдет сейчас и в милицию заявит! Как его здесь избивают среди бела дня!
МАТЬ. Но кто ж знал?.. (Даниилу.) Вы уж нас простите… Вы же поймите — такой день, а невесты нет. И гости… Что гостям скажешь? Мы вот сюда приехали, а они там ждут, не расходятся… Вы уж — войдите в положение, поедемте с нами!
ДАНИИЛ. Но как же я поеду? Я уже о булочной и не вспоминаю… У меня жена, понимаете, она… всегда так расстраивается, если я не во время, или что-то случится такое… неприятное… Когда она плачет, у меня… что-то внутри делается… как будто меня кто-то изнутри ест… Я тут с вами разговариваю, а у меня одна мысль…
МАТЬ. Так давайте и ее позовем!
ЮНОНА. Мама! Ну, от тебя не ожидала! Просто шедевр!
МАТЬ. Вы скажете, что Юра ваш друг, вместе учились…
ЮНОНА. И синяк еще со школьных времен. Ты бы хоть извинился, Пирогов.
ПИРОГОВ (мучается). Ну ты… не бери в голову… Пошутил я…
ЮНОНА. Пока он не извинится, я никуда не поеду.
ПИРОГОВ. Ну… извини за то, что я тебя, ну… за то, что так сильно… я не хотел… (Подает руку.)
ДАНИИЛ (нехотя дает свою). Ладно…
МАТЬ. Вот и хорошо! А при регистрации они свидетелями будут.
ЮНОНА. А что ты Генке с Людкой скажешь?
МАТЬ. Ну, это уж моя печаль. Это уж не так страшно. Так. (Отцу.) А ты что стоишь? Видишь, мы в такси все не поместимся? И жена этого вот, как его?..
ЮНОНА. Даниил его зовут.
МАТЬ. Ну и имя… Быстро лови машину! Ну что ты у меня за тюфяк! Пшенка!
Отец в раздражении бормочет что-то совершенно непонятное.
МАТЬ. Прямо китаец какой-то. Юра, давай!
Пирогов быстро уходит.
МАТЬ. Да… вот еще!.. (Даниилу.) Мы ведь кафе занимаем для торжества!
ДАНИИЛ. Ну… что ж…
МАТЬ. Да. Все у нас… все у нас, как у людей. Оркестр. За аренду помещения хочешь — не хочешь, а триста рублей отдай. Мой вот этот — мастером работает, чистыми сто двадцать приносит…
ОТЕЦ. Сто сорок пять!
МАТЬ. Вот — и голос прорезался. А так — и видит плохо, и не слышит ничего, и говорить разучился… Юночке приданое собрали, сережки золотые… А ты что босиком?
ЮНОНА. Там пряжки железные. (Даниилу.) Пойдемте, я обуюсь.
Подходят к скамейке. Все садятся. Отец остается стоять, иногда очень бурно дышит, стиснув зубы.
МАТЬ. И гости… Дядя из Владивостока прилетел…
ЮНОНА. Да брось ты, мама. Он же в командировку прилетел.
МАТЬ. Юнона. Ты еще при гостях не ляпни! (Даниилу.) Все потратились.
ДАНИИЛ. Ну… что ж… Свадьба.
МАТЬ. Все потратились. Стол богатый. Сейчас ведь так просто ничего не купишь. Вы думаете, если Юночка в ресторане работает, так все даром? Все по госцене. А у Юры папа заслуженный тренер, о нем в газетах пишут! С их стороны, знаете, какие там люди будут? Спортсмены! Боксеры и борцы!
ДАНИИЛ. Ну… что ж…
МАТЬ. А вы знаете, как они едят!
Отец воет сквозь стиснутые зубы.
МАТЬ. Не вой! Как только услышу, что он воет, так детство вспоминаю блокадное… Подарки, конечно, с их стороны — понимать надо. Импортные. Они за эти подарки…
ЮНОНА. Все у тебя вокруг…
МАТЬ. Ты еще жить не умеешь, помолчи!.. И здесь: сюда такси, обратно — два. В общем так. Вы будете с женой, двое, вы там с ней посоветуетесь, и в конвертике…
ЮНОНА. А со свидетелей не берут.
МАТЬ (раздраженно). С тех не берут, с этих не берут! Что у меня — Монетный двор?
ДАНИИЛ. Так вы полагаете, что я должен заплатить за место на свадьбе?
МАТЬ. Ну вот так сразу — заплатить! Разве речь о деньгах? Обычай такой.
ДАНИИЛ. Ну, хорошо. Мы приедем со своей кастрюлькой.
МАТЬ. Вы нас поставили в такое положение и еще!.. Пользуетесь тем, что здесь Юры нет.
Отец воет.
МАТЬ. Нет, он дождется, что я с ним разведусь! (Даниилу.) Ну, ладно, бог с вами. Только вы там ведите себя по-человечески, чтобы гости не поняли ничего… Что это Юры так долго нет?
ЮНОНА. А ты подумала, мама, о том, что дорогой Даниил теперь жить у нас будет?
МАТЬ. Что?!
ЮНОНА. Может, ты с него еще за угол будешь тридцать рублей в месяц брать? И на питание?
МАТЬ. Ну это уж… выдумала! Завтра вас отвезем к профессору, мигом разлетитесь!
ЮНОНА. А если нет? Нам же и спать придется в одной комнате. А может, и в ванной?.. И… и… (Плачет.)
МАТЬ (гладит ее по голове). Ну! Ну, девочка? Да что ж я, не понимаю? Я как только все это увидела, я же сразу все поняла… Ну? Ширму купим… Ох, боже мой… Так все хорошо было… Такой зять, непьющий, а тебя-то как любит… И на тебе… (Всхлипывает.) Отец, ну что ты стоишь? Садись… Вырастили… Пылинки сдували… Красавица какая… одетая вся…
Вбегает Пирогов.
ПИРОГОВ. Пока за бампер не схватил, ни один не остановился. Успеем. (Подходит, берет Юнону на руки.) Кто тебя обидел?
ЮНОНА. Нет… мы так… с мамой…
Входят двое рабочих в спецовках.
1 РАБОЧИЙ. Здесь, что ли?
ЗЕВАКА (выскакивает из-за будки). Здесь, здесь! (Всем.) Это я вызвал. У меня шурин в трамвайно-троллейбусном тресте диспетчером работает. Сейчас будем размагничивать.
ПИРОГОВ (Юноне). Можно, я его куда-нибудь заброшу?
ЮНОНА. Ну-ка, отпусти меня. (Встает.) У нас еще минут двадцать есть. Дорогой Даниил, говорите, что делать.
ДАНИИЛ. (Рабочим.) У вас сак есть?
1 РАБОЧИЙ. Привезли.
ДАНИИЛ. А кабель?
1 РАБОЧИЙ. И кабель.
ДАНИИЛ. Тогда заводите сак и тяните сюда кабель.
2 РАБОЧИЙ. Вы бы объяснили — что, куда, зачем.
ДАНИИЛ. Это долго объяснять. Я вам в процессе все объясню.
Рабочие уходят, вскоре раздается треск двигателя.
ПИРОГОВ. Я чувствую, скоро начну деревья рвать.
ЮНОНА. Помолчи. Может, сейчас весь этот кошмар и кончится. У нас железо в костях, понял?
МАТЬ. Ужас какой!
ЮНОНА. У тебя тоже, не расстраивайся. Нас надо просто размагнитить, и все кончится. Ну? Пирогов?.. Ну?.. Рыбка?.. (Гладит его по голове.) Бедненький мой, может, ты кушать хочешь?
ПИРОГОВ. Я чувствую, сегодня будет море крови.
ЮНОНА. Дорогой Даниил, у вас там колбаски не найдется? Когда он сытый, он (Гладит Пирогова по голове.) хороший.
Даниил достает из сумки колбасу. Пирогов ест.
ЮНОНА. Он очень любит мясо. Однажды в трамвае, поздно вечером, после тренировки, так кушать захотел, что у соседа взял килограмм сырого мяса из авоськи и съел. Хорошо, в милиции капитан сидел, который эти вещи понимает. А так бы плохо было Пирогову. (Гладит его по голове, тот урчит.)
Отец воет.
МАТЬ. А этому все равно, что есть. Любую пшенку. И спасибо не скажет.
