Николай Языков - Стихотворения

                         Свобода странно воспитала
                         Мою поэзию: она
                         Ее пристрастно поливала
                         Струями славного вина;
                         Сама, нетрезвыми руками,
                         Ее прямила и порой
                         Благоуханными устами
                         С нее сдувала прах земной.
                         Я благодарен горделиво
                         Ей за радушные труды;
                         И сам я вижу — и не диво,
                         Что пьяны вызрели плоды.

                          Поэта пламенных созданий
                          Не бойся, дева; сила их
                          Не отучнит твоих желаний
                          И не понизит дум твоих.
                          Когда в воздушные соблазны
                          И безграничные мечты,
                          В тот мир, всегда разнообразный
                          И полный свежей красоты,
                          Тебя, из тягостного мира
                          Телесных мыслей и забот.
                          Его пророческая лира
                          На крыльях звуков унесет,
                          Ты беззаботно предавайся
                          Очарованью твоему,
                          Им сладострастно упивайся
                          И гордо радуйся ему:
                          В тот час, как ты вполне забылась
                          Сим творческим, высоким сном,
                          Ты в божество преобразилась,
                          Живешь небесным бытием!

                         Там, где картинно обгибая
                         Брега, одетые в гранит,
                         Нева, как небо голубая.
                         Широководная шумит,
                         Жил был поэт. В соблазны мира
                         Не увлеклась душа его;
                         Шелом и царская порфира
                         Пред ним сияли: он кумира
                         Не замечал ни одного:
                         Свободомыслящая лира
                         Ничем не жертвовала им,
                         Звуча наитием святым.

                         Любовь он пел: его напевы
                         Блистали стройностью живой,
                         Как резвый стан и перси девы,
                         Олимпа чашницы младой.
                         Он пел вино: простой и ясной
                         Стихи восторг одушевлял;
                         Они звенели сладкогласно,
                         Как в шуме вольницы прекрасной
                         Фиал, целующий фиал;
                         И девы русские пристрастно
                         Их повторяют — и поэт
                         Счастлив на много, много лет.

                         Таков он, был, хранимый Фебом,
                         Душой и лирой древний грек. —
                         Тогда гулял под чуждым небом
                         Студент и русский человек;
                         Там быстро жизнь его младая,
                         Разнообразна и светла,
                         Лилась. Там дружба удалая,
                         Его уча и ободряя,
                         Своим пророком назвала,
                         И на добро благословляя,
                         Цветущим хмелем убрала
                         Веселость гордого чела.

                         Ей гимны пел он. Громки были!
                         На берег царственной Невы
                         Не раз, не два их приносили
                         Уста кочующей молвы.
                         И там поэт чистосердечно
                         Их гимном здравствовал своим.
                         Уж нет его. Главой беспечной
                         От шума жизни скоротечной,
                         Из мира, где все прах и дым,
                         В мир лучший, в лоно жизни вечной
                         Он перелег; но лиры звон
                         Нам навсегда оставил он.

                         Внемли же ныне, тень поэта,
                         Певцу, чью лиру он любил,
                         Кому щедроты бога света
                         Он в добрый час предвозвестил.
                         Я счастлив ими! Вдохновенья
                         Уж стали жизнию моей!
                         Прими сей глас благодаренья!
                         О! пусть мои стихотворенья
                         Из милой памяти людей
                         Уйдут в несносный мрак забвенья
                         Все, все!.. Но лучшее, одно
                         Да не погибнет: вот оно!

                       Огнем и силой дум прекрасных
                       Сверкал возвышенный твой взор;
                       Избытком чувств живых и ясных
                       Твой волновался разговор;
                       Грудь вдохновенно трепетала,
                       Надежды славой горяча,
                       И смелость гордо поднимала
                       Твои могучие плеча!
                       Потухли огненные очи,
                       Умолкли вещие уста,
                       Недвижно сердце; вечной ночи
                       Тебя закрыла темнота.
                       Прощай, товарищ! Были годы,
                       Ты чашу сладкую пивал;
                       В садах науки и свободы
                       Ты поэтически гулял;
                       Там создал ты, славолюбивый,
                       Там воспитал, направил ты
                       Свои кипучие порывы,
                       Свои широкие мечты.
                       И в дальний шум иного мира
                       Тебя на громкие дела
                       Моя восторженная лира
                       Благословляла и звала;
                       Ее приветственному звуку
                       Как суеверно ты внимал,
                       Как жарко дружескую руку
                       Своею схватывал и жал!
                       Под сенью сладостного света,
                       Красуясь дивною красой,
                       В твоих очах грядущи лета
                       Веселой мчались чередой;
                       В их утомительном обмане
                       Ты ясно жребий свой читал,
                       Им надмевался — и заране
                       Торжествовал и ликовал.
                       Пришли — и вот твоя могила!
                       Крылатых мыслей быстрота,
                       Надежды, молодость и сила —
                       Все тлен, и миг, и суета!

                       Да, как святыню, берегу я
                       Сей перстень, данный мне тобой
                       За жар и силу поцелуя,
                       Тебя сливавшего со мной.
                       В тот час (забудь меня Камена,
                       Когда его забуду я!)
                       Как на твои склонясь колена,
                       Глава покоилась моя,
                       Ты улыбалась мне и пела,
                       Ласкала сладостно меня;
                       Ты прямо в очи мне глядела
                       Очами, полными огня.
                       Но что ж? Так пылко, так глубоко,
                       Так вдохновенно полюбя
                       Тебя, мой ангел черноокой,
                       Одну тебя, одну тебя…
                       Один ли я твой взор умильной
                       К себе привлек? На мне ль одном
                       Твои объятия так сильно
                       Живым свиваются кольцом?
                       Ах, нет! но свято берегу я
                       Сей перстень, данный мне тобой,
                       Воспоминанье поцелуя,
                       Тебя сливавшего со мной!