Триптих - Фриш Макс

Крик попугая.

Бабетта. Ты понимаешь, чего он кричит?

Крик попугая.

Бидерман. Ты убивала? Я просто спрашиваю. Другим богам поклонялась? С йогами у тебя там был грешок. Ты прелюбодействовала, Бабетта?

Бабетта. С кем?

Бидерман. Ну вот видишь.

Звонит дверной звонок.

Стало быть, мы на небесах.

Появляется Анна, в чепчике и фартучке.

Бабетта. А Анна что тут делает?

Анна проходит мимо; волосы у нее длинные и ядовито-зеленые. Я надеюсь, она не видела, как ты давал спички, Готлиб. Она может заявить, с нее станется.

Бидерман. Спички!

Бабетта. Я тебе говорила, Готлиб, это поджигатели. Я тебе с самой первой ночи говорила.

Появляются Анна и полицейский с белыми крылышками за спиной.

Анна. Сейчас я его позову. (Выходит.)

Ангел-полицейский ждет.

Бидерман. Вот видишь!

Бабетта. Что?

Бидерман. Ангел.

Полицейский прикладывает руку к козырьку.

Бабетта. Я себе ангелов совсем по-другому представляла.

Бидерман. Мы не в средневековье.

Бабетта. А ты разве не представлял себе ангелов по-другому?

Полицейский отворачивается и ждет.

Может, нам упасть на колени?

Бидерман. Спроси его, точно ли здесь небеса. (Подбадривает колеблющуюся Бабетту энергичными кивками.) Скажи, что мы ждем уже целую вечность.

Бабетта (приближается к полицейскому). Мой муж и я…

Бидерман. Скажи, что мы жертвы!

Бабетта. Мы с мужем — жертвы.

Бидерман. Наша вилла лежит в руинах.

Бабетта. Мы с мужем…

Бидерман. Скажи, скажи!

Бабетта…в руинах.

Бидерман. Что мы пережили — он даже представить себе не может. Скажи, скажи! Мы все потеряли. Скажи, скажи! И что мы совершенно безгрешны.

Бабетта. Вы даже представить себе этого не можете.

Бидерман. Что мы пережили!

Бабетта. Все мои драгоценности расплавились!

Бидерман. Скажи ему, что мы безгрешны…

Бабетта. А мы совершенно безгрешны…

Бидерман…по сравнению с другими!

Бабетта…по сравнению с другими.

Полицейский (вынимает сигару). У вас есть спички?

Бидерман (бледнеет). Спички? У меня? То есть как?

Из-под земли взвивается язык пламени в человеческий рост.

Полицейский. Ах, вот и огонек. Спасибо, уже не нужно.

Бабетта и Бидерман, раскрыв глаза, смотрят на пламя.

Бабетта. Готлиб…

Бидерман. Тише!

Бабетта. Что это значит?

Появляется Мартышка.

Мартышка. Ну, что тут у вас?

Полицейский. Да вот, несколько грешников.

Мартышка надевает очки.

Бабетта. Готлиб! Мы же его знаем!

Бидерман. Откуда?

Бабетта. Да это же наш доктор философии.

Мартышка (берет списки и перелистывает их). Ну как там у вас наверху дела?

Полицейский. Да не жалуемся. Где живет Господь, никто не знает, но дела идут хорошо, не жалуемся, спасибо.

Мартышка. А почему этих к нам?

Полицейский (заглядывает в списки). Вольнодумцы.

У Мартышки десять штемпелей, и она каждый раз ставит соответствующую печать.

Мартышка. НЕ СОТВОРИ СЕБЕ КУМИРА!

Полицейский. Врач, вколовший не тот шприц.

Мартышка. НЕ УБИЙ.

Полицейский. Директор с семью секретаршами.

Мартышка. НЕ ПРЕЛЮБОДЕЙСТВУЙ.

Полицейский. Аборт.

Мартышка. НЕ УБИЙ.

Полицейский. Пьяный мотоциклист.

Мартышка. НЕ УБИЙ.

Полицейский. Беженцы.

Мартышка. А эти в чем согрешили?

Полицейский. Вот: пятьдесят две картофелины, один зонтик, два одеяла.

Мартышка. НЕ УКРАДИ.

Полицейский. Юрисконсульт по налогам.

Мартышка. НЕ ЛЖЕСВИДЕТЕЛЬСТВУЙ.

Полицейский. Еще один пьяный мотоциклист.

Мартышка молча ставит печать.

Еще вольнодумец.

Мартышка молча ставит печать.

Семь партизан. Они по ошибке попали на небеса, а потом выяснилось, что они грабили, пока их не поймали, не поставили к стенке и не расстреляли.

Мартышка. Гм…

Полицейский. Грабили без униформы.

Мартышка. НЕ УКРАДИ.

Полицейский. Еще аборт.

Мартышка. НЕ УБИЙ.

Полицейский. А вот это остальные.

Мартышка. НЕ ПРЕЛЮБОДЕЙСТВУЙ. (Ставит печать по меньшей мере на двенадцати донесениях.) Опять сплошь середняк! Да-а, порадуется черт… Сплошь малявки! Боюсь уж и докладывать. Опять ни одной известной личности! Ни одного министра, ни одного маршала…

Полицейский. Ха!

Мартышка. Проводите всех их вниз; по-моему, Вельзевул там уже кончает разводить огонь.

Полицейский прикладывает руку к козырьку и уходит.

Бабетта. Готлиб! Мы в аду!

Бидерман. Не кричи!

Бабетта. Готлиб… (Разражается рыданиями.)

Бидерман. Господин доктор…

Мартышка. Чем могу служить?

Бидерман. Тут явно какая-то ошибка… Об этом не может быть и речи… Это надо изменить… Почему нас с женой направили в ад? (Бабетте.) Успокойся, Бабетта, тут явно какая-то ошибка… (Мартышке.) Могу я поговорить с чертом?

Бабетта. Готлиб…

Бидерман. Могу я поговорить с чертом?

Мартышка (указывает в пространство, как будто там есть кресла). Присядьте. Так в чем дело?

Бидерман предъявляет документы.

Что это такое?

Бидерман. Мои водительские права.

Мартышка. Это нам не нужно. (Возвращает документы не глядя.) Ваша фамилия Бидерман?

Бидерман. Да.

Мартышка. Бидерман Готлиб.

Бидерман. Торговец.

Мартышка. Миллионер.

Бидерман. А вы откуда знаете?

Мартышка. Проживаете Розенвег, тридцать три.

Бидерман. Да.

Мартышка. Черт вас знает.

Бабетта и Бидерман переглядываются.

Присаживайтесь!

Сверху опускаются два обугленных кресла.

Пожалуйста.

Бабетта. Готлиб! Наши кресла!

Мартышка. Прошу вас.

Бидерман и Бабетта садятся.

Курите?

Бидерман. Нет, больше не курю.

Мартышка. Ваши собственные сигары, господин

Бидерман… (Берет себе сигару.) Вы сгорели?

Бидерман. Да.

Мартышка. Вас это удивляет?

Из-под земли вырываются семь языков пламени в человеческий рост.

Мартышка. Спасибо, у меня есть спички. (Прикуривает сигару и затягивается.) Одним словом — что вам угодно?

Бидерман. Мы остались без крова.

Мартышка. Кусочек хлеба?

Бидерман. Хлеба?

Мартышка. Или стаканчик вина?

Бидерман. Мы остались без крова!

Мартышка. Анна! (Курит.)

Бабетта. Нам не нужно хлеба и вина…

Мартышка. Нет?

Бабетта. Мы не нищие…

Бидерман. Мы жертвы.

Бабетта. Нам не нужно жалости!

Бидерман. Мы к этому не привыкли.

Бабетта. Мы в этом не нуждаемся!

Входит Анна.

Анна. Что угодно?

Мартышка. Они не хотят жалости.

Анна. Как угодно. (Уходит.)

Бидерман. Мы хотим только того, что нам полагается по праву.

Бабетта. У нас был собственный дом.

Бидерман. Просто то, что нам полагается по праву.

Бабетта. Просто наш скромный собственный дом.

Бидерман. Мы требуем возмещения убытков!

Мартышка удаляется направо молча, как это обычно делают секретари.

Бабетта. Почему это он сказал, что черт тебя знает?

Бидерман. А я откуда знаю…

Бой часов.

Бабетта. Готлиб! Наши часы!

Часы бьют девять.

Бидерман. Мы потребуем полного возврата всего, что сгорело. Мы были застрахованы. Поверь мне, я не успокоюсь, пока они не восстановят все, как было.

Мартышка возвращается с левой стороны.

Мартышка. Минуточку, минуточку. (Уходит направо.)

Бидерман. Разважничались, черти!

Бабетта. Тсс!

Бидерман. Нет, в самом деле! Не хватало еще, чтобы с нас потребовали отпечатки пальцев. Как в консульстве каком! Все исключительно с целью внушить людям угрызения совести.

Бабетта гладит его по руке.

У меня совесть чиста, будь спокойна, я не волнуюсь, Бабетта, я буду говорить с ними строго по-деловому, строго по-деловому.

Крик попугая.

Строго по-деловому!