Жюль Верн - Одиннадцать дней осады
Леони. А день одиннадцатый?
Рокфёй. В этот день предстоит под каким-нибудь предлогом отвести Робера в мэрию, все еще ничего ему не говоря, а там… Он сразу узнает всю правду.
Леони. Как это? Так сразу?
Рокфёй. Бац! — и дело в шляпе!
Леони. В этом есть преимущество?
Рокфёй. Огромное! У него не останется времени для размышлений.
Леони. Но это…
Рокфёй. Ловушка. Я это хорошо понимаю, но другого средства нет. Потому что если предоставить ему одиннадцать дней на размышления… Ого!
Леони. Что за чудовище этот нотариус!
Рокфёй. Да, но как это чудовище поднаторело в своем ремесле!
Лоранс. Короче! Все устроилось таким образом, и я жалею только об одном: нет у меня ни матери, ни сестры, к кому бы я могла под надуманным предлогом уехать.
Леони. Зачем? Разве здесь тебе плохо?
Рокфёй. Угрызения совести молодой девы мне кажутся несколько запоздавшими!
Лоранс. Это вас не касается, дорогой Рокфёй, женские секреты не предназначены для ваших ушей… Если вы будете настолько любезны…
Рокфёй. Вам здесь больше нечего делать, Рокфёй!
Лоранс. Друг мой!
Рокфёй. Хорошо! Мне надо бы повидать Робера.
Лоранс. Спасибо!
Рокфёй. Можете говорить без опасений. Знайте: свою трость я здесь не забывал. (Выходит.)
Сцена 3Лоранс, Леони, потом Батист.
Леони. Что ты хотела сказать?
Лоранс. Войди в мое положение: с тех пор как я узнала о недействительности брака, всё в моей душе перепуталось, и я больше не могу считать себя замужней женщиной…
Леони. Ну и?..
Лоранс. В то время как муж, который ничего не знает, все еще искренне считает себя…
Леони. Ты что, серьезно полагаешь…
Лоранс. Но в конце-то концов вдумайся: я не замужем! Не знаю, что бы другая делала на моем месте, но я, даже рискуя показаться тебе смешной, поделюсь с тобой одним сомнением… странным, быть может… излишней щепетильностью, вероятно… но в конце концов… Нет!.. Нет!.. Нет!..
Леони. А что твой муж?..
Лоранс. Ровным счетом ничего.
Леони. Значит, он не на шутку рассердился?
Лоранс. В первый день я так и думала, я же говорила тебе. Но в тот же вечер его плохое настроение испарилось: ему как будто все равно, а мне очень трудно…
Леони. Как! Целых восемь дней… ты каждый вечер укрываешься в своих окопах?
Лоранс. Да.
Леони. А господин Мобре остается в своем лагере?
Лоранс. Да.
Леони. Наступает комендантский час, и всякое сообщение между позициями прерывается?
Лоранс. Да.
Леони. Это очень серьезное положение!
Лоранс. И оно еще более осложняется, поскольку в течение дня я становлюсь такой нежной, такой любезной, такой предупредительной, насколько это только возможно!
Леони. Ты покидаешь траншеи?
Лоранс. А вечером…
Леони. Ты уходишь за укрепления?
Лоранс. Ты сама об этом сказала.
Леони. Ну а что же осаждающий?
Лоранс (опуская глаза). Ах!.. Иногда он бывает крайне сердит.
Леони. Черт возьми! У него есть для этого все основания!
Лоранс. Вот это-то меня и пугает; именно поэтому мне нужна твоя помощь.
Леони. Говори!
Входит Батист с газетой в руках.
Лоранс. Что вам угодно?
Батист. Я несу месье газеты.
Лоранс. Оставьте их здесь.
Батист. Но, мадам, месье привык…
Лоранс. Ну я же вам сказала: положите их сюда!
Батист выходит.
Леони. Что ты намерена делать с этими газетами?
Лоранс. Рокфёй рекомендовал мне тщательно уничтожать их.
Леони. А зачем?
Лоранс. Не знаю.
Леони. А, это, конечно, из-за объявлений… (Берет одну из газет; тем временем Лоранс кладет остальные на тумбочку справа.)
Лоранс. Ты права.
Леони. Ну-ка посмотрим! (Читает.) «Парижские премьеры… Разное». Нет, это не то. А, вот! «Брачные объявления. Сообщает о заключении брака между господином Ленорманом, проживающим в доме пять по улице Кокийер, и мадемуазель Данжу, проживающей там же, между господином де Валуа, улицы Ройяль, и мадемуазель Лоран, проживающей там же».
Лоранс. Почему все время пишется «там же»?
Леони. Никогда нельзя знать… О, вот оно!
Лоранс. Продолжай.
Леони. «Месье Робером Мобре, дом номер восемь по Лондонской улице, и мадемуазель Лоранс де Круа». (Протягивает газету Лоранс.)
Лоранс (читает). «…проживающей там же»!
Леони. Теперь ты понимаешь, почему?
Лоранс. Ах, да!.. Будь осторожна! Муж! (Прячет газету.)
Сцена 4Те же, Робер.
Робер (в сторону). Всегда с кем-нибудь… (Громко.) Мадам!
Леони. Дорогой мой Мобре!
Робер. Вы так редко к нам заглядываете.
Леони. Вы так любезны, что заметили это!
Робер. А ты, милая Лоранс, все страдаешь от невралгии?
Леони. От невралгии?
Лоранс (Роберу). Да, все еще страдаю, друг мой.
Робер. Надо бы подлечиться, ты же знаешь, как мне дорого твое здоровье! (Подходит, чтобы обнять ее.)
Лоранс (вскрикнув). Ой, осторожней!
Робер (не скрывая раздражения). Просто удивительно, как прилипчива эта невралгия! Ты не видела моих газет?
Лоранс (пряча газеты за спину). Нет!
Робер. Странно. Вот уже два или три дня не приходят газеты… Мадам!.. (Про себя.) Ох, эта невралгия!.. Мне надо выяснить, как следует поступать.
Сцена 5Леони, Лоранс.
Лоранс (убедившись, что Робер ушел, снова берет в руки газету). «Месье Робером Мобре, дом номер восемь по Лондонской улице, и мадемуазель де Круа, тот же дом». Так, хорошо… О!.. «Месье Максимом Дюверне, дом номер семнадцать по улице Людовика Великого, и мадам де Ванвр».
Леони (забирает у нее газету). Как?! И я здесь?! И мы здесь!.. Ах, господин Дюверне не сдается! Он настойчив и хочет жениться на мне вопреки моему желанию!
Лоранс. Он тебя любит, и это его извиняет.
Леони. Хорошо. Но он зря потратился, потому что сегодня утром я получила письмо из Гавра. Меня извещают, что через три дня я должна быть на борту «Панамы».
Лоранс. Ты уезжаешь?
Леони. А ты хочешь, чтобы я вышла замуж за этого господина?
Лоранс. Я хочу… Я хочу, чтобы ты осталась!
Леони. Ты не понимаешь, что если я останусь, то наступит одиннадцатый день, и я…
Лоранс. А ты не понимаешь, что, если ты уедешь, я погибла!
Леони. Погибла?
Лоранс. Да, погибла!.. Робер сначала удивится, потом обеспокоится новым своим положением, а потом придумает что-нибудь такое… Так я считаю…
Леони. Ах, да! Невралгия!
Лоранс. Но сейчас…
Леони. Он перестал тебе верить?
Лоранс. Наоборот, верит больше прежнего.
Леони. Драма осложняется!
Лоранс. И осада продолжается!.. И я постоянно несу потери!.. Надо, чтобы моя позиция продержалась еще три дня. Понимаешь, три дня?.. Если ты не придешь мне на помощь, я погибну!
Леони. Каким образом?
Лоранс. Необходимо, чтобы ты отказалась уезжать, переселилась в этот дом и не покидала меня!
Леони. О! О! О!
Лоранс. Ты колеблешься?
Леони. Есть из-за чего!.. И потом, если эта комедия чуть-чуть продлится, то сама моя свобода окажется под угрозой, не говоря уже о злости, какую вызовет это решение у месье Мобре.
Лоранс. Значит, отказываешься?
Леони. Но, черт возьми, сама подумай… Да, ладно! Пусть не говорят потом, что мадам де Ванвр не помогла своей лучшей подруге! Я перееду к тебе с оружием и багажом. Мы укрепим нашу позицию и спасем все, даже честь![9]
Лоранс. Какая ты душка! (Целует подругу.)
Леони. Этого поцелуя я не крала!
Сцена 6Лоранс, Леони, Максим.
Батист (объявляет о приходе). Господин Дюверне!
