Жюль Верн - Одиннадцать дней осады
Обзор книги Жюль Верн - Одиннадцать дней осады
Жюль Верн, Шарль Валлю
ОДИННАДЦАТЬ ДНЕЙ ОСАДЫ
Действующие лица
Рокфёй де Севинье, нотариус.
Робер Мобре, тридцати лет.
Максим Дюверне, его друг, врач.
Батист, слуга.
Лоранс, жена Мобре, двадцати двух лет.
Леони де Ванвр, ее подруга, двадцати четырех лет.
Тереза, горничная.
Действие происходит в Париже.
Акт I
Гостиная в квартире: в глубине сцены, справа и слева, располагаются двери; между дверями — камин, часы с маятником, вазы с цветами, зажженные свечи; на переднем плане: с левой стороны сцены — дверь и круглый столик на одной ножке, в центре — стал, на столе — звонок, с каждой стороны стола — по стулу, у правой кулисы — еще одна дверь и диван.
Сцена 1Батист.
Батист (один; при поднятии занавеса выходит из левой двери в глубине сцены и прислушивается). Отсюда их слышно! (Идет на авансцену.) Честное слово! На мой взгляд, если уж господа заспорят за столом, слугам лучше уходить. (Слышен звонок колокольчика. Батист пожимает плечами и садится на диван.) По правде говоря, это мешает, ведь никогда не знаешь, серьезно говорят господин либо госпожа или шутят (звонок повторяется), никогда не поймешь, как вести себя: улыбаться или сохранять солидность.
Сцена 2Батист, Робер, потом Лоранс.
Робер (входя). А, так вот как вы спешите на вызов!
Батист. Месье, я…
Робер. Ладно… Принесите мне пальто и шляпу.
Входит Лоранс и жестом торопит Батиста.
Сцена 3Робер, Лоранс.
Лоранс. Итак, Робер, вы окончательно решились пойти на этот мальчишник? (Отходит к правой кулисе.)
Робер. Опять! Разве мы не договорились?
Лоранс. Напротив, я надеялась, что мои слова…
Робер. Но ваши слова — обыкновенная ребячливость, дорогая. Мне не хочется принимать их всерьез, иначе мы просто-напросто будем выглядеть смешными!
Лоранс. Смешными?.. И только потому, что вы кое-чем пожертвуете ради меня?
Робер. О, Боже мой! Да попросите о чем-нибудь разумном!.. Но, посудите сами, мешать мне пойти сегодня на эту встречу… Что за фантазия! Что за детский каприз!
Лоранс. Были времена, когда вы даже не подумали бы спорить.
Робер. Ах, черт возьми, вот тут-то я и ошибался! Отказавшись с первых дней от власти супруга, я допустил, что нынче вы тиран, а я скатился в бездну унижения!
Лоранс. О!
Робер (настаивая). Да! Унижения! В самом деле, позволив вам делать все что угодно, я перестал бы быть мужчиной и превратился бы в ребенка… Я не смог бы вопреки вашим желаниям ни выйти из дома, ни вернуться! Мне нельзя было бы по вечерам видеться с друзьями, иначе как тайком, крадучись вдоль стен, словно человек, идущий на преступление!
Лоранс. Это не преступление!
Робер. Спасибо, вы очень добры!
Лоранс. Это ошибка!
Робер. Неужели? Дорогая Лоранс, умный грешит по семь раз на дню, но я, оставаясь в границах благоразумия, совершил с утра только две ошибки.
Лоранс. Вы скромны! Ну и какие же?
Робер. Во-первых, рассказал вам о вечеринке, вместо того чтобы придумать какой-нибудь иной предлог. А во-вторых, обсуждаю с вами свое право пойти туда!.. Позволю себе совершить и третью ошибку: вернуться с вечеринки тогда, когда мне это покажется необходимым.
Лоранс. Вы слишком жестоко даете мне понять, что полностью свободны в своих действиях.
Робер. Не правда ли, Лоранс, все это несерьезно? Пустяковая ссора слишком затянулась! Дай мне ручку, и — хватит об этом! Я был слишком резок, увлекся… я был не прав… но будь же разумной… и не дуйся как девочка! Ты достаточно доверяешь мне, чтобы моя независимость огорчила тебя. Я согласен предоставить тебе такие же права, потому что тоже верю в тебя. А из всего сказанного, если хорошенько подумать, следует, что мы оба только что были столь же глупы, сколь и неловки. (Пытается обнять ее.)
Лоранс (вставая). Говорите только о себе!
Робер (слегка обидевшись). Как хотите. Батист!
Батист приносит пальто и шляпу, кладет и уходит.
Лоранс. Полагаю, эта скромная гулянка начнется не раньше девяти, а сейчас только…
Робер. Именно тот час, когда запертые в клетке мужья улетают.
Лоранс. Как остроумно!
Робер. Дух свободы, вот и всё! У меня было бы еще желание разделить вашу компанию, если бы вы изволили быть полюбезнее, но я предпочитаю покинуть вас, чем продолжать разговор в том же духе. Я иду, так как мой друг Максим Дюверне назначил мне свидание с целью, чтобы я представил его еще одному своему другу — Орасу. Когда вернусь, не знаю, потому что понятия не имею, сколько продлится эта римская оргия. А теперь, дорогая Лоранс, ответив на вопросы следователя, имею честь откланяться вашим «почему»! (Уходит в дверь в глубине сцены.)
Сцена 4Лоранс.
Лоранс. Нет… он уходит!.. (Прислушивается.) Ушел! Впервые он не вернулся, не поцеловал меня и не попросил прощения. Может быть, я была слишком строга на этот раз? А если я позову его?.. Нет, он уже слишком далеко… В конце-то концов, это он не прав, а не я! Бросить меня одну! На целый вечер! О, если бы мне об этом сказали всего год назад! Хотя я все-таки могла бы предположить, что третий год нашего брака пройдет труднее двух предыдущих, таких сладостных… Счастливые дни не могут длиться вечно.
Слышен звук открывающейся входной двери.
Кто бы это мог быть? Меня нет ни для кого!
Сцена 5Лоранс, Рокфёй.
Рокфёй. Даже для вашего старого друга Рокфёя?
Лоранс. Конечно, не для вас! (Протягивает ему руку.)
Рокфёй. Благодарю за любезность! Но позвольте избранному протестовать от имени отверженных: красивая женщина не имеет права скрываться от света и лишать себя всеобщего обожания. Вот это от меня. (Целует ей руку.) А это от остальных! (Несколько раз целует другую ее руку.)
Лоранс (отнимая руку). Ну, ладно, ладно! Еще?
Рокфёй (продолжая). Черт возьми! Да их целая толпа!
Лоранс. Сегодня вы очень любезны, дорогой мой нотариус!
Рокфёй. Это слово действует на меня как лед! Не называйте меня нотариусом, если хоть сколько-нибудь цените мою обходительность. Разве я похож на нотариуса? Здесь меня должен был встретить Максим. Где же он?
Лоранс. Его нет.
Рокфёй. А Робер?
Лоранс. И его тоже нет.
Рокфёй. О! Что вы такое говорите?
Лоранс. Ах, дорогой мой Рокфёй, попытайтесь развлечь меня и веселитесь вдвойне — за нас обоих. Мне очень грустно.
Рокфёй. Возможно ли такое? Сейчас же расскажите мне обо всем!.. Что с вами?
Лоранс. Да ничего… право же… Мой муж!
Рокфёй. Роберт-дьявол![1]
Лоранс. Вы всё шутите!
Рокфёй. Ах, ах! Тяжелый случай. Вы сказали: «Будьте веселы», даже не справившись о моем настроении! Я стараюсь изо всех сил, а вы всё недовольны. Случилось что-нибудь серьезное?
Лоранс. Да.
Рокфёй. Ах, вот оно что! Ну, исповедуйтесь! Я знаю не одно ухо, готовое послушать про дивные женские грешки! Предоставляю вам свое. Признайтесь, что ваш муж ушел после небольшой перепалки.
Лоранс. Да.
Рокфёй. Я так и думал. А перепалка возникла из-за того, что вы так и не поняли сущности роли супруги. Ну-ка взгляните на первую проезжающую коляску. В ней сидит человек, а везет ее лошадь в упряжке.
Лоранс. Но это ее место!
Рокфёй. Согласен. А почему? Лошадь сильнее и, если захочет, повезет и карету, и человека, который ею правит. Правда, умный человек поостережется сердить лошадь; он нежно с ней обходится, гладит, говорит ласковые слова, и по взаимному согласию карета движется без происшествий. Итак, милая дама! Вы слишком натянули поводья, и ваш муж встал на дыбы.
Лоранс. Боюсь, что так!
Рокфёй. Я в этом уверен! Робер не ушел… Он убежал… Он закусил удила!
Лоранс. Вы так думаете?
Рокфёй. Это же очевидно! Как прав был один великий моралист, когда сказал: «Брак — это борьба не на жизнь, а на смерть, и, начав ее, супруги просят у неба благословения!»
