Ульяна Гицарева - Спичечная фабрика (сборник)
Пауза.
Просто нужной очень хочется быть. А вчера я узнала, что вы живёте одна. Думаю, так чего же-то я? Вот девочка же добрая, хорошая, одинокая…
Люда. Ой… это вы к чему клоните?
Бабушка. Людонька… (косится на Грыжева, он не шелохнётся) давайте я буду вашей мамой.
Люда. …Вы очень большая молодец…
Бабушка (радостно, с облегчением). …спасибо!
Люда. Но вы так говорите, как будто я нуждаюсь…
Бабушка. А разве человек в человеке не нуждается?
Люда. Но ведь не самый я одинокий на свете человек…
Бабушка. Да как же не одинокий? Вы же одна, все знают.
Люда (с обидой). Ну знаете ли…
Грыжев. Вовсе она не одна (многозначительно). Здесь я.
Бабушка. Ох!
Люда (бабушке). Не обращайте внимания, это наш автор внештатный. Он так шутит.
Пауза.
Бабушка. Люда, ты не молчи. Я ж волнуюсь. Согласная ты?
Люда. Вы извините. Это лишнее.
Бабушка. Значит, и тут я лишняя получаюсь…
Люда. Ну почему… Давайте я вам по-другому помогу, давайте напишу об этом?
Бабушка быстро мотает головой.
Грыжев. Всем будет интересно…
Бабушка. Да я не хочу, чтобы интересно…
Грыжев. А чего? Городок маленький, далеко не разнесут. А вдруг найдется кто-нибудь, прочтёт и скажет: «Вот моя родная душа!» и позвонит вам. Это как «Жди меня» будет. Соглашайтесь!
Бабушка. Я прямо не знаю…
Люда. Можно попробовать.
Бабушка. Да? И в самом деле, люди добрые… не станут же за это обижать. Я и так всю жизнь людей пробоялась…
Грыжев. Последний-то раз в жизни, бабушка, можно и рискнуть!
Песня 1
Люда
Когда в переулке играют мандолины,
А в моём дворе воет пёс,
Я закрываю все окна,
Чтобы мои кошки не слышали звуков
И не рвались на улицу.
Да! Да! Да! Пусть я не слышу, как поют мандолины,
Лишь бы мои кошки были спокойны!
Когда Горан касается моей руки,
Моё сердце не бьётся чаще.
И я говорю ему: Горан, иди к своей матери,
Ведь я никогда не полюблю тебя,
Так как она.
Да! Да! Да! Пусть я не слышу, как поют мандолины,
Лишь бы мои кошки были спокойны!
Когда меня зовут танцевать,
Я говорю, что сердце моё не хочет танцев.
Оно тяжело, потому что занято.
Я вру, моё сердце свободно,
Но очень тяжело.
Да! Да! Да! Пусть я не слышу как поют мандолины,
Лишь бы мои кошки были спокойны!
Да! Да! Да! Моё сердце свободно,
Потому и тяжело.
Когда моя мать говорит,
Что Горан и его сломанная машина
Очень пойдут нашему двору,
А мне уже сто миллионов лет
И он – уже чудо, я отвечаю:
Да! Да! Да! Моё сердце свободно,
Потому и тяжело.
Да! Да! Да! Пусть я не слышу, как поют мандолины,
Лишь бы мои кошки были спокойны!
Когда умирают мои кошки
И я хороню их в цветочных горшках на балконе,
А Горан давно уж уехал за Карпаты,
Я закрываю окна при звуках мандолин.
Мне так спокойно.
Да! Да! Да! Мама, ты была не права!
Лучше сидеть в тишине,
Чем Горан и его сломанная машина!
Да! Да! Да! Моё сердце свободно,
Потому и тяжело.
Да! Да! Да! Мне так спокойно.
Сцена 2
Комната с плотно закрытыми шторами, сквозь которые солнце почти не пробивается, темно и душно. В углу без звука моргает телевизор. На кровати под одеялом лежит Зоя. Стук в дверь.
Голос Бабушки. Зоя! Я пришла! Открывай!
Ничего не меняется. Стук начинает сопровождаться звонками с птичьей щебечущей мелодией.
Зоя! Ты оглохла? Зо-ой-а! Отпирай! Я пришла!
Зоя не шевелится. Слышны удары ногой в дверь.
Зойка! Родненькая! Открой! Ты живая там?! Зойка, помычи хоть! Скорую вызвать? Зоенька! Миленькая, отопри!
Слышен уже другой звонок, очевидно в соседнюю дверь.
Помогите! У вас соседка не открывает. Я боюсь, плохо ей.
Голос соседа. Так её, может, дома нет.
Голос Бабушки. Она там. Я ж к ней шла, она дома. Помогите.
Голос соседа. Да чё я вам, бабушка, сделаю-то?
Голос Бабушки. Выломайте дверь! Вы же мужчина!
Голос соседа. Ага, а кто потом будет платить за порчу двери? А ну идите отсюда, уберите руки.
Звук закрывающейся двери. Снова щебечущие звонки и удары в дверь.
Голос Бабушки (уже жалобно, не так громко). Зоя! Открой, Христа ради! Зоя, я не могу уже… Зоя…
Молчание. Третий звонок в другую соседскую дверь.
Помогите! Ваша соседка не открывает!
Голос пожилого соседа. Зоя Константиновна? Боже мой. А у меня и телефона-то нет позвонить. И сами, видите, не ходячий.
Голос Бабушки. Позовите кого-нибудь!
Голос пожилого соседа. И детей дома нет. Ой, беда… Внук только. Пашенька! Дружочек! Выйди сюда. Помоги. Тётенька не может до бабы Зои дозвониться. В окно постучи. Постучи, Пашенька! Сбегай скоренько.
Снова звонок Зои и удары в дверь. Потом стук в окно. Зоя встает. На ней хлопчатобумажное нижнее бельё в жизнерадостный цветочек, пояс из верблюжьей шерсти, затейливо связанные яркие носки. На голове огромные наушники, вверх торчит антенна. Зоя похожа на космонавта. Она подходит к окну, стучит пальцем по подоконнику.
Зоя. Я тебе, Пашка, тресну по лбу! Ты меня слышишь? А не слышишь? А и не надо. Зато почуешь.
Снимает наушники. И слышит звонок в дверь. В чём есть неожиданно быстро бежит к двери. В двери падает Бабушка, обнимает Зою, плачет.
Бабушка. Боже мой!.. Живая! Боже мой… Что за дура ты! Что ты не открываешь-то!?
Зоя. Да лежу я. Не ори. Наушники вот купила на уши, чтобы не дуло. Диван около окна ж. Из окна дует.
Бабушка. Что тебе там дует? Лето на дворе, старая дура!
Зоя. Ты чё выражаешься тут! Пришла ко мне и ещё на меня же выражается. Поглядите на неё, люди добрые.
Бабушка (примирительно). Да это на тебя людям добрым нельзя смотреть. Стыд-то прикрой (подаёт ей халат). И корвалола мне накапай. (Зоя всё послушно выполняет). Господи, какое счастье… ты живая. Вот шла и не думала, что сегодня такое счастье. Я конфеты ж тебе несла. Вот (достает коробку «Птичьего молока»).
Зоя. Нет, я с этим делом в завязке. Убери подале с глаз.
Бабушка. А чего ж так?
Зоя. Диабет у меня. Я тебе не говорила. Думаю чего? Удивлю организм, всё равно буду конфеты есть.
Бабушка. А зачем?
Зоя. Для счастья. А теперь чую – не потяну я такое счастье.
Бабушка (убирает коробку назад в сумку). Ну как хочешь… Всё ты мне настроение испортила. Думаю, такой день будет. Конфеты поедим, я тебе почитаю. А ты… только пугать умеешь.
Зоя. Ты читать-то своё хотела? В газету печатать понесла? Так давай. Послушаю, куда тебя девать.
Бабушка. Я одной загадке посвятила стихотворение.
Зоя. Ерунда. Стихи надо людям или там событиям посвящать. Путчу там или королеве какой.
Бабушка. Были б люди да события, посвятила им бы, а так – загадке. «Сидит дед, в сто шуб одет. Кто его раздевает, тот слёзы проливает».
Замолкает и хитро смотрит на Зою. Зоя молчит и напряженно смотрит на Бабушку.
Ну?
Зоя. Чё?
Бабушка (очень громко). Не отгадала? Лук же это! Лу-ук!
Зоя. Тьфу. Язви тя… Ну и чё с того? Это не ты сочинила.
Бабушка. Знаю. Я вот что сочинила (достает из сумки тетрадный весь исписанный простым карандашом листок, читает):
Бабушка Старая Лучиха
Пеленает внучонка тихо.
Надела распашонку,
Ползунки, завернула в пелёнку.
Прибежала мама Лучина
И тоже запеленала сына.
Показалось Лучинке, сестренке,
Что братец её без пелёнки.
Закрутила Лучок в пелеринку
И положила спать на перинку.
Подрастает лук-сынок,
Лук-братишка,
Лук-внучек!
Зоя. Да. Ничё так. Молодец. А они тебе хоть прибавку какую за это к пенсии дадут или ты опять… для души?
Бабушка (беззаботно). Конечно, для души. И ещё я написала сказку «Галина Бланка буль-буль».
Зоя. Какое странное название.
Бабушка. Как белая волшебная курочка Галина Бланка из заграничного королевства спасла тридесятое царство, в котором перевелись все куры.
Зоя. И зачем ты её назвала так? Так же сейчас нельзя. Это ж реклама. За это так-то деньги платят.
Бабушка. Это с остротой. Метафора это. Про то, как мы в 90-ые жили голодно, как в войну, и как стали продавать нам эти кубики из Америки. Как мы пили бульон, а не воду, и были счастливы. И сказка как вот эта птица из заграницы спасла всех.
