Эдвард Радзинский - Обольститель Колобашкин
Кира. Я ухожу домой.
Колобашкин. Вы правы. Наверху шумно. Здесь тихо. Но зябко. Я принесу вам шарф… А вы пока поберегите моего застенчивого друга. (Залпом) Это такой редкий человек. Он говорит о людях только хорошее. Меня, кстати, этому тоже учили в детстве. Но я забыл.
Кира. Послушайте…
И Колобашкин исчез. Кира и Ивчиков остались вдвоем. Длинное неловкое молчание. Неслышно сзади появляется Колобашкин с двумя чашечками кофе в руках.
Колобашкин (шепчет Кире). Он.
Кира вздрогнула.
(Как ни в чем не бывало протягивает им кофе) Для вас. Вернусь через мгновение. (Вновь исчезает)
Ивчиков (вертит чашку; обжигается, она у него падает из рук). Я… я… (Замолчал)
Кира (усмехнувшись). Какая радость… Я встретила человека нелепее себя. Вдвоем мы составим чудную пару. Я как-то в зоопарке видела двух пингвинов. Было жарко. А они очумело хлопали крыльями — для прохлады, что ли.
Колобашкин (появляясь сзади, шепчет). Он! Он! (Исчезает)
Кира обернулась — никого.
Ивчиков. Вы чем-то расстроены?
Кира. Ерунда. Хотела приукраситься, не вышло. Я это не умею. Потом хотела повеселиться. Но! Старая история: человек боится одиночества и стремится к нему.
Колобашкин (появляясь с огромным шарфом). Позвольте вам услужить. Унес у старой дамы, заявил, что вам прохладно. (Набрасывает шарф)
Кира. Послушайте, кто вас просил?
Колобашкин. Глядите в зеркало!
Кира. Оставьте…
Колобашкин (вдруг повелительно). Глядите! Внимательнее. (Поправляет на ней шарф) Я хочу открыть вам маленький секрет. Я хочу его сделать зримым для всех. Итак, сначала я надеваю на вас шарф. Я дал рисунок. Пестроту. Я сделал вас привлекающей внимание… Вас хочется рассматривать. Следовательно, настало время изменить прическу. Чуть-чуть. (Вынимает гребень, несколько взмахов)
Кира (слабо). Что вы делаете?
Колобашкин. Теперь видно ваше лицо. У вас оказалось прекрасное лицо. Осталась походка. Походка — это невероятно важно. Сделайте два шага. (Ведет ее.) Не так. Еще два шага… Легче.
Кира. Да по какому праву…
Колобашкин. Вы еще спрашиваете! (Ведет ее) Сразу видно, вы вдалеке от бурной жизни Дома ученых… Я руковожу здесь кружком танцев для лиц пожилого возраста. Это моя общественная нагрузка.
Кира (пытаясь неловко шутить). Я запишусь туда со временем, только оставьте меня в покое…
Колобашкин. Вы туда запишетесь. Это произойдет скорее, чем вы думаете. Не теряйте времени, не то это произойдет завтра. А пока для вас начинается новая жизнь! Кира. Замолчите!
Колобашкин (танцуя, ведет её). Раз-два-три.
Кира покорно идет вместе с ним.
Вы родились Евой и забыли об этом. Вспомните. Раз-два-три! Всего полтысячи лет назад женщина была царицей! Она носила длинное платье, а не эти огрызки. Раз-два-три! Ей поклонялись мужчины! Я хочу, чтобы вы это вспомнили. В танце происходит рождение Евы. Итак, раз-два-три… Раз-два-три! (Подводит Киру к зеркалу)
Ивчиков (потрясенный, смотрит на них. Тихо). Вы прекрасны!
Кира (глядя в зеркало, жалко). Да.
Колобашкин (шепотом). Глядите. (Указывает в зеркало на Ивчикова.) Он остолбенел… Он любит вас. Вы видите? Видите?!
Кира (жалко). Я вижу…
Зенин (входя). Колобашкин! Почему до сих пор вы здесь? Почему… (Останавливается, изумленно глядит на Киру Ивановну)
Колобашкин (перехватил взгляд. Нервно). Идемте со мной. Мне не дадут пожарную форму.
Зенин (не отрывая взгляда от Киры). Вы хотите сказать — форму пожарного. Я обо всем договорился. Вам дадут. Вам дадут даже пожарный шланг. Ну идите же!
Колобашкин (проходя мимо Ивчикова). Боже мой! Он хочет похитить зримую тайну. Не стой, как идиот. Подойди к ней. (Уходит)
Кира и Зенин разговаривают. Ивчиков молча стоит в стороне.
Зенин (Кире). Что с вами?
Кира. В каком смысле?
Зенин. В том самом смысле.
Кира смеется. Она стала неузнаваема. Вся в возбуждении от успеха, от своей новой красоты.
Кира (неожиданно игриво). А я уезжаю. Сейчас.
Зенин. Куда?
Кира. На дачу. Сегодня суббота. Я всегда провожу субботний вечер на даче. Сейчас там прекрасно. Весна. (Смеется)
Зенин. Уж ли вы собираетесь поехать одна?
Кира. Я всегда езжу одна.
Зенин. Моя машина…
Колобашкин (появляясь, кричит). У вас нет машины. Кто-то спустил шины! (Ивчикову, шепчет) Подойди к ней!
Зенин. Вы еще здесь! Немедленно наденьте каску и возьмите шланг!
Колобашкин исчезает.
(Кире) Итак, моя машина…
Кира. Ах вы проказник…
Зенин. Да! Да!
Кира. Ах вы Дон Жуан! Наконец-то вы обратили внимание на меня. Дошла все-таки очередь. Но послушайте, у меня отвратный мозг. Я склонна к классификации.
Колобашкин (вбегая). Хулиган увел вашу машину!
Зенин. В последний раз: наденьте каску, Колобашкин!
Колобашкин , отчаянно махнув рукой, убегает.
Кира. Это великолепная классификация из старого, замшелого анекдота. Если человек получает до ста пятидесяти рублей и волочится за каждой юбкой, он именуется развратником. Если он делает то же самое, но при зарплате двести пятьдесят рублей, он уже зовется — «неустойчив в моральном отношении»… И наконец, то же самое при окладе свыше трехсот пятидесяти — именуется радостным словом «шалун». Ах, этот шалун, академик, молодая кровь, знаете, играет. Я не люблю шалунов. Я была влюблена в вас в свое время. Вы не жалейте. Я представляла эту любовь в аспекте малоинтересном для вас: взявшись за руки, мы отправляемся в театр, или читаем вслух интересную прогрессивную книжку, или водим хороводы на лужайках… Не смотрите по сторонам, у вас останется репутация соблазнителя.
Зенин (после паузы). Однажды… Потом… Вы сделаете поразительное открытие. И в сорок и в пятьдесят человеку кажется, что у него все впереди, что все только начинается. Когда с вами это случится, вы станете добрее. (Уходит)
Голоса : «Вениамин Александрович, тост!»
Кира (взглянула на Ивчикова, неподвижно стоящего в стороне, и засмеялась). Ну что вы стоите?.. Ну?! Ну?!
Ивчиков. Я — так.
Кира (почти нежно). Боже мой, смешной какой… Ну, проводите меня, ну, хорошо? Если не спешите. Хорошо?
Ивчиков (тупо). Хорошо.
Уходят. Голоса: «Тише, тише, Вениамин Александрович, тост!» Голос Зенина: «Если человек талантлив, он талантлив во всем. Выпьем за салат, доказывающий талант хозяйки стола!» Вбегает Колобашкин в каске, со шлангом. Колобашкин. Товарищи научные работники! Освободите помещение! Сейчас состоятся учения пожарной команды!
Затемнение.
Плач Колобашкина. Высвечивается Колобашкин, в пожарной каске, на возвышении.
Голос МАДАФ. Плачь, Колобашкин, плачь… И пусть печаль твоя, как тень, валяется по всем дорогам. Ты дал ему любовь и в сердце упоение. Сегодня ночью он родит тебе высокую мысль. Ты должен быть доволен. Плачь!
Колобашкин. Я плачу… Я ошибся. Я думал разбудить в ней Еву, чтобы влюбился он. Я думал, легкий флирт…
Голос МАДАФ. Оправдываться будешь в милиции…
Колобашкин. Не надо прозаизмов. Печаль моя возвышенна. Поговори, пожалуйста, стихами.
Голос МАДАФ. Ты забыл, что одинока она. Что жаждет любви она. Плачь! О, женщины! Они в воображении рождают заново возлюбленных своих. Им нужен только контур — они его расцветят…
Колобашкин (кричит). Но он все время молчал!
Голос Киры. Много мыслей. Он самый умный.
Колобашкин (кричит). Он некрасив!
Голос Киры. Я ненавижу красивых мужчин. Они похожи на баб. И вообще, если мужчина красивее черта, — он уже красавец. Он красавец.
Колобашкин. Но ты не обращала на него внимания.
Голос Киры. Что ты? Как он рассказывал тогда о любви!.. Он самый нежный… Я ждала его…
Колобашкин (усмехнувшись). Всю жизнь.
