Эдвард Радзинский - Снимается кино
Блондинка. Тр-р-р… Трещат, как пулемет!
Возвращается Нечаев. Аня здоровается с ним. Тот сухо кивает.
Нечаев. Так… Пока Фекина нет, продолжим репетицию. (Ане) Выйдите из кадра.
Пауза. Аня отходит.
Зина. Тишина в павильоне. Нечаев (Киноактеру). Начали движение по лестнице одновременно с поцелуями.
Киноактер делает шаг вперед. Блондинка и Петя целуются.
Блондинка(целуясь, шепотом). Вы колетесь щеками! Я вас ненавижу!
Петя (шепотом). А вы хотели бы меня любить, целоваться со мной и получать при этом еще три рубля?
Нечаев. Разговоры! Поцелуй! Больше любви!
Блондинка (целуясь, Пете). Кактус!
Нечаев. Еще! Еще! Не вижу любви!
Блондинка (страстно). Ненавижу!
Нечаев. Хорошо. Вижу любовь. Теперь ясно вижу!
Фекин (вбегая). Был у Овсянникова, был у Аверченки и у Гуслицера…
Нечаев. Но?
Фекин (оптимистически). Но ничего не вышло. Придется сейчас прервать съемку и смотреть материал, иначе зала не получить.
Нечаев (вздохнув, Зине). Пока порепетируйте сами. Если придет моя жена, объясните ей, что я в просмотровом зале.
Затемнение.
Надпись над сценой: «Просмотровый зал № 7». Уголок зала у пульта. Видны пульт и несколько кресел. В креслах — Ирина Кирьянова и ее тетка — актриса Надежда Леонидовна Кирьянова. Ирина элегантна, еще молода, ей за тридцать, но не сорок. Надежда Леонидовна стара, но без тени дряхлости. У нее сильный звучный голос — голос трагической актрисы. Говорит подчеркнуто напевно, с легким жеманством. Входят Нечаев и Фекин. Поздоровавшись, садятся за пульт. Следом появляется Кирилл Владимирович.
Надежда Леонидовна (Кириллу Владимировичу, нараспев). Дорогой, как я рада вас видеть. Я надеюсь, вы помните, Кириллушка, что сегодня в два часа ночи я рождаюсь.
Кирилл Владимирович. Надежда Леонидовна, в полночь я у вас. У вас необычайное имя — Надежда. «Не подавай надежды ты, а подавай пальто Надежде».
Надежда Леонидовна (Ирине). Он ужасен. Почему он так ужасен?
Фекин (поймав раздраженный взгляд Нечаева). Тишина в зале, товарищи! Начали просмотр!
Гаснет свет. Все освещено лучом от киноаппарата. Голоса с невидимого экрана.
Голос Зины. Кадр двести тридцать, дубль один. Голос Киноактера. В конце концов, в любви всегда сильнее тот, кто любит слабее.
Женский голос. Пошлость.
Голос Зины. Кадр двести тридцать, дубль два.
Текст повторяется.
Кадр двести тридцать, дубль три.
Снова повторяется тот же текст.
Нечаев. Берем второй дубль. (Снимает трубку на пульте.) А сейчас поставьте весь отснятый материал. (Вешает трубку. Кириллу Владимировичу) Так что же вы собирались мне сказать?
Кирилл Владимирович. Говорят, сегодня утром у директора раздался очень неприятный звонок. По поводу нашей картины.
Нечаев. Откуда вы это знаете?
Кирилл Владимирович. Говорят…
Нечаев. Вот так рождаются слухи на киностудии. Их рождаем мы сами.
Кирилл Владимирович. Мой совет — все-таки выяснить.
Нечаев. Еще раз, очень прошу вас…
Кирилл Владимирович. Я понял.
Звонок телефона на пульте.
Нечаев (взяв трубку). Хорошо. Начинайте… Тишина, товарищи! Сейчас будем смотреть весь отснятый материал!
Затемнение.
Тот же просмотровый зал. Только что закончился просмотр.
Нечаев. Спасибо за внимание. До свиданья!
Хотел ускользнуть, но Кирилл Владимирович перехватил его за руку.
Кирилл Владимирович. Ирина Максимовна сейчас выскажет нам свои впечатления. (Ирине) Обаятельная, вам слово. Ирина. Сразу говорить трудно. (Она говорит ровно и чуть устало, но как-то весомо устало, будто она знает какую-то важнейшую и одной ей известную тайну и изнемогает под бременем этой тайны) Ну, во-первых, вам спасибо. Мне понравилось. Я считаю, что для вас это большой шаг вперед.
При словах «для вас» Нечаев усмехается.
У меня есть свои замечания, если они вас заинтересуют, я могу их высказать. (Не дожидаясь ответа) Например, в каких-то вещах вы могли бы быть посмелее. Впрочем, сейчас… (Она чуть усмехнулась)
Кирилл Владимирович тоже понимающе усмехнулся.
А может быть, и нужно быть смелым сейчас!.. Ну, во всяком случае, все, что я видела, — это правдиво, и, кроме того… в этом есть что-то молодое… лермонтовское…
Кирилл Владимирович. Это превосходно. Именно лермонтовское…
Ирина (вдруг обрадовавшись, как ребенок). Правда, есть? И действительно лермонтовское?
Нечаев (сухо). Благодарю вас, но я…
Кирилл Владимирович (перебивая). Мы вас благодарим. По молодости лет мы еще не можем понять до конца, какая вы несравненная. У Шиллера есть гениальное определение молодых людей. Среди перечня действующих лиц «Разбойников» идет в конце такая фраза: «Молодые люди, впоследствии разбойники». В этом все! До свиданья, лучезарная! Надежда Леонидовна, до полуночи! (Нечаеву) «Не подавай надежды ты, а подавай пальто Надежде!»
Ирина и Надежда Леонидовна уходят. Дверь из просмотрового зала открыта, и на протяжении всей последующей сцены какие-то головы заглядывают в зал, здороваются и тотчас исчезают.
Нечаев (бешено). А почему лермонтовское? А почему, например, не шолом-алейхемовское или иоганн-себастьян-баховское?
Кирилл Владимирович. Федор Феодорович — Тореадор Тореадорович, не воюйте! Ей абсолютно наплевать, что вы отсняли. Ей важно лишь ее мнение о том, что вы отсняли.
Голова (просовываясь). Здрасте!
Кирилл Владимирович. Здрасте! (Нечаеву) И как только она нашла вам определение — она довольна и вы ей нравитесь. Уже оттого, что она вас удачно определила. А иметь лишнего союзника… Почему вы грустны?
Нечаев. А вам понравилось… самому?
Кирилл Владимирович. Я не судья. Я прочел столько и видел в своей жизни столько, что меня могут взволновать только самые примитивные вещи.
Нечаев. А мне не понравился материал. И с каждым разом он мне не нравится все больше и больше. Все это мило, но теперь так не могут снимать только ленивые.
Кирилл Владимирович. Тореадор Тореадорович, от усталости люди всегда становятся взыскательными. Я рад, что у вас будет три дня отдыха.
Нечаев. Все надежды я возлагаю на эпизод «Ночью». Если его снять так, как я задумал…
Кирилл Владимирович. «Не возлагай надежды ты…»
Дверь открывается, и входит Жена Нечаева.
Нечаев (сразу, торопливо). Просмотр только что закончился… Жена (она взбешена и оттого говорит подчеркнуто медленно и спокойно). Да-да, конечно. Всего полчаса назад. Ты просто чуть-чуть подзадержался с Кириллом Владимировичем. Небольшая часовая беседа. (Полна сарказма.) Ведь вы с ним так давно не виделись. Здрасте, Кирилл Владимирович!
Кирилл Владимирович здоровается и бочком-бочком исчезает.
Нечаев. Я тебя прошу. Мне сейчас опять идти снимать.
Жена. Только оставь эти телячьи нежности: «снимать — не снимать»…
Голова(просовываясь ). Здрасте!
Нечаев. Здравствуйте! (Жене) Так что же мы стоим? Идем!
Жена. Нет!
Нечаев. Я тебя прошу…
Жена. Чистое белье будет в твоем шкафу. Обед тебе передаст Фекин. Истощилась! Я уезжаю на вокзал сейчас же! До свиданья!
Зина (входя). Федор Федорович, все готово к съемке!
Затемнение.
У входа в киностудию. Съемка закончилась. Час ночи. На ступеньках сидит Аня. Из дверей выходит Нечаев.
Молчание.
Аня. Вы на меня сильно разозлились?
Нечаев. Знаете, если вы что-то обещали… Работа есть работа, и из-за одного человека не должны страдать…
Аня. А дальше я все знаю. Когда я училась в третьем классе, мне уже все объяснили. Однажды у меня по дороге в школу соскочил чулок, и, пока я его поправляла, я опоздала на построение звена. И вожатая сказала, что из-за моего опоздания все звено не получит пятерки по построению. А это в свою очередь может помешать отряду в целом получить малый вымпел. А это уже в свою очередь, может отнять у нашей дружины большой вымпел. И потом я шла домой и горько плакала и рыдала. И все думала, какой странный этот большой вымпел, если его судьбу может решить чулок, спустившийся у девочки по дороге в школу.
