Коллектив авторов - Русская драматургия ХХ века: хрестоматия
Затем были написаны пьесы, принесшие Шварцу всенародную известность: «Голый король» (1934), «Принцесса и свинопас» (1934), «Красная шапочка» (1937), «Снежная королева» (1938), «Тень» (1940), киносценарий «Золушка» и пьеса «Обыкновенное чудо» (1954). Последние две пьесы критики назвали «сказками характеров».
Шварц пытался работать и в традиционном реалистическом ключе, создавая произведения на современные темы. Это пьесы «Брат и сестра» (о спасении детей со льдины), «Наше гостеприимство» (о бдительности советских людей накануне Великой Отечественной войны), в трудные военные годы он написал пьесу о блокаде Ленинграда «Одна ночь» (1942), в которой не было даже элементов сказки. Однако подобные пьесы не становились событием драматургии, и сам Шварц чувствовал их ущербность. Позднее он написал: «К концу сороковых годов меня стало пугать, что я ничего не умею. Что я ограничен. Я невзлюбил литературу – всякая попытка построить сюжет – и та стала казаться мне ложью, если речь шла не о сказках» («Живу беспокойно.»).
Но когда Шварц создавал сказки, он был во всеоружии, с каждой новой работой обретая новую высоту. В его пьесы-сказки входили нешуточные социально-философские, исторические проблемы. Так, в годы войны он написал свою знаменитую пьесу «Дракон» (1944), которая после значительных переделок была поставлена в Ленинградском театре комедии режиссером Акимовым. Пьеса была снята с репертуара сразу после премьеры и находилась под запретом до 1962 года. Зоркая цензура разглядела политический характер изображенных в ней событий, так как в условном сказочном государстве можно узнать как фашистское, так и любое другое тоталитарное государство. Победа странствующего рыцаря Ланцелота над Драконом, много лет властвующего над городом, выглядит, скорее, поражением, ведь жители города оказались не готовы к независимости, они предали своего освободителя. Новая задача, вставшая перед Ланцелотом, кажется почти невыполнимой – «убить дракона» в душе каждого обывателя.
Пьеса-сказка «Тень» (1940) – одно из вершинных произведений Е. Шварца. Она сочетает светлую лирику, богатую фантазию и мягкий юмор. В ней прочитывается тонкая ирония в адрес трусливых льстецов, тесной толпой окружающих троны, и восхищение безумством храбрых, готовых пойти на смерть ради любви и истины.
«Тень» написана по мотивам сказок Андерсена для Ленинградского Театра комедии. Премьера спектакля состоялась 12 апреля 1940 года. Но пьеса была снята с репертуара почти сразу после премьеры, так как цензура разглядела в ней политический и сатирический подтекст. Интересно, что накануне постановки пьесы Шварцу предложили поменять название пьесы на другое – «Тень, знай свое место», но драматург отказался. Он сказал: «У администрации театра есть свои практические соображения. У меня еще более важные… «Тень» называется повесть Шамиссо, сказка Андерсена и моя пьеса. При всей разнице качества все эти три вещи как-то связаны. Зачем мне отказываться от этой связи, внутренне важной, во имя весьма сомнительного сходства с другими пьесами».
Зрители приветствовали постановку «Тени». Однако ряд критиков отметил ее сатирический пафос, а С. Заманский назвал «Тень» сказкой-памфлетом. Но главное качество пьесы зрители и критики определили совершенно точно. Она далеко не ограничивается сказочной проблематикой. В ней заложены общечеловеческие проблемы, над которыми будет задумываться не одно поколение зрителей и читателей.
БиблиографияГоловчинер В.Е. Эпический театр Е. Шварца. Томск, 1992.
Рассадин Ст. Обыкновенное чудо. М., 1964.
Цимбал С. Евгений Шварц: Критико-биографический очерк. Л., 1961.
Тень
Пьеса-сказка в трех актах
[Молодой ученый по имени Христиан-Теодор приехал в маленькую южную страну, чтобы изучить ее историю. Он поселился в местной гостинице, в номере, где когда-то проживал Ганс Кристиан Андерсен.
Семнадцатилетняя хозяйская дочь Аннунциата пытается предупредить его об опасностях пребывания в их необычном городе.]
Аннунциата. Мне давно хочется предупредить вас. Не сердитесь… Вы ученый, а я простая девушка. Но только… я могу рассказать вам кое-что известное мне, но неизвестное вам. <…>
Ученый. Пожалуйста! Говорите! Учите меня! Я ведь ученый, а ученые учатся всю жизнь. <. >
Аннунциата. Да. Вам известно то, что написано о нас в книгах, но то, что там о нас не написано, вам неизвестно. <…> Вы не знаете, что живете в совсем особенной стране. Все, что рассказывают в сказках, все, что кажется у других народов выдумкой, – у нас бывает на самом деле каждый день. Вот, например, Спящая красавица жила в пяти часах ходьбы от табачной лавочки – той, что направо от фонтана. Только теперь Спящая красавица умерла. Людоед до сих пор жив и работает в городском ломбарде оценщиком. Мальчик с Пальчик женился на очень высокой женщине, по прозвищу Гренадер, и дети их – люди обыкновенного роста, как вы да я. И знаете, что удивительно? Эта женщина, по прозвищу Гренадер, совершенно под башмаком у Мальчика с Пальчик. Она даже на рынок берет его с собой. Мальчик с Пальчик сидит в кармане ее передника и торгуется, как дьявол. Но, впрочем, они живут очень дружно. Жена так внимательна к мужу. Каждый раз, когда они по праздникам танцуют менуэт, она надевает двойные очки, чтобы не наступить на своего супруга нечаянно.
Ученый. Но ведь это очень интересно, почему же об этом не пишут в книгах о вашей стране?
Аннунциата (оглядываясь на дверь). Не всем нравятся сказки. <…>
Ученый. Знаете, вечером, да еще сняв очки, я готов в это верить. Но утром, выйдя из дому, я вижу совсем другое. Ваша страна – увы! – похожа на все страны в мире. Богатство и бедность, знатность и рабство, смерть и несчастье, разум и глупость, святость, преступление, совесть, бесстыдство – все это перемешано так тесно, что просто ужасаешься. Очень трудно будет все это распутать, разобрать и привести в порядок так, чтобы не повредить ничему живому. В сказках все это гораздо проще. <…> А скажите, мой друг Ганс Христиан Андерсен, который жил здесь, в этой комнате, до меня, знал о сказках?
Аннунциата. Да, он как-то проведал об этом.
Ученый. Ичто он на это сказал?
Аннунциата. Он сказал: «Я всю жизнь подозревал, что пишу чистую правду». Он очень любил наш дом. Ему нравилось, что у нас так тихо.
Оглушительный выстрел. Ученый. Что это?
Аннунциата. О, не обращайте внимания. Это мой отец поссорился с кем-то. Он очень вспыльчив, и чуть что – стреляет из пистолета. Но до сих пор он никого не убил. Он нервный – и всегда поэтому дает промах.
[Ворвавшийся в номер отец Аннунциаты Пьетро жалуется Ученому на свою судьбу, говорит о «ничтожном человеке», жильце 14-го номера, который не платит за номер. Как только он покидает комнату, к Христиану приходит следующий гость – певица Юлия Джули, которая в силу своей близорукости перепутала дверь и вместо 14-го номера угодила в этот. Вдруг раздался шум за дверью – это Аннунциата пролила молоко на подслушивающего под дверью Цезаря Борджиа. Цезарь – жилец из номера 14 – бывший людоед, а ныне модный журналист. Он интересуется, зачем Ученый прибыл в их страну и почему поселился именно в этой комнате – не из-за завещания ли их покойного короля Людовика Девятого Мечтательного. Уверившись, что Христиан ничего не знает о завещании, Юлия и журналист покидают его.]
Ученый. Скажите, пожалуйста, какое завещание оставил ваш покойный король Людовик Девятый Мечтательный?
Аннунциата. О, это тайна, страшная тайна! Завещание было запечатано в семи конвертах семью сургучными печатями и скреплено подписями семи тайных советников. Вскрывала и читала завещание принцесса в полном одиночестве. У окон и дверей стояла стража, заткнув уши на всякий случай, хотя принцесса читала завещание про себя. Что сказано в этом таинственном документе, знает только принцесса и весь город.
Ученый. Весь город?
Аннунциата. Да.<…> Никто не может объяснить этого. Уж, кажется, все предосторожности были соблюдены. Это просто чудо. Завещание знают все. Даже уличные мальчишки.
Ученый. Что же в нем сказано? <…>
Аннунциата (вздыхая). Ладно, расскажу. Когда хороший человек меня просит, я не могу ему отказать. Наша кухарка говорит, что это доведет меня до большой беды. Но пусть беда эта падет на мою голову, а не на вашу. <…> Итак, пять лет назад умер наш король Людовик Девятый Мечтательный. Уличные мальчишки называли его не мечтательным, а дурачком, но это неверно. Покойный, правда, часто показывал им язык, высунувшись в форточку, но ребята сами были виноваты. Зачем они дразнили его? Покойный был умный человек, но такая уж должность королевская, что характер от нее портится. В самом начале его царствования первый министр, которому государь верил больше, чем родному отцу, отравил любимую сестру короля. Король казнил первого министра. Второй первый министр <…> так лгал королю, что тот перестал верить всем, даже самому себе. Третий первый министр <…> был ужасно хитер. Он плел, и плел, и плел тончайшие паутины вокруг самых простых дел. Король во время его последнего доклада хотел сказать: «утверждаю» и вдруг зажужжал тоненько, как муха, попавшая в паутину. И министр слетел по требованию королевского лейб-медика. Четвертый первый министр <…> был прям и прост. Он украл у короля золотую табакерку и бежал. <…> И наконец король махнул рукой на все и стал увлекаться плохими женщинами, и только они не обманули его.
