Александр Гриценко - Избранное: Проза. Драматургия. Литературная критика и журналистика
Премия много раз проявляла полумистическую дальновидность. Ведь некоторых она по-настоящему открыла. То есть откопала в глубокой провинции, обласкала, обогрела, титуловала, да ещё и денег дала. Так произошло, например, с Анной Русс. Девочка жила в Казани, о премии ничего не знала. И вот кто-то её просветил и посоветовал отправить стишки в Москву. И вроде родители пальцем у виска крутили: «Тоже выискалась поэтесска!» Да и вообще, литератор – это профессия, что ли? Зачем всё это? Кому нужно? Ах, 2000 долларов премия? Да ты знаешь, сколько таких в Москве, как ты? Дадут своим, а собирают рукописи со всей страны для прикрытия. Они их, не читая, в корзину кидают, а если для интереса иногда и просматривают, и что хорошее находят, то под своим именем печатают, за деньги. А Аня уже отправила… И вот неожиданно попала в лонг, а потом в шорт-лист. Правда, с первого раза ей премию получить не удалось, только со второго. Теперь из неизвестной девочки Анна превратилась в божество студентов Литинститута. Молодой классик. И ходят слухи, что у бывшего ректора Есина была идея дать поэтессе из Казани свой семинар. Скорее всего, преподавателем Литинститута Анна рано или поздно станет. И я ей этого желаю… В запасе у меня много таких сказочных историй. Света Савина жила себе в Краснодаре, к литературе отношения никакого не имела. Решила написать пьесу. Её драматургия попала на конкурс «Дебют». Савина стала лауреатом, а пьесу «Скрипка и немножко нервно» поставили во МХАТе им. Чехова. Вообще для художественной литературы сейчас очень интересное время… В советские времена писатели сидели в «начинающих» до пятидесяти, а кто и до шестидесяти лет. В девяностые годы судьбы многих авторов не сложились из-за уникальной ситуации: им пришлось тягаться с маститыми авторами, ведь воротились писатели-диссиденты, которые стали добирать то, чего были лишены раньше. И хотя бы по психологическим причинам, составить им достойную конкуренцию из молодых мало кто смог. Многие уходили без боя. А зря… Хотя права осуждать их я не имею. И ни у кого его нет. Литература и без того вещь жестокая. «Нового автора никто не ждёт, он никому не нужен. А писателями становятся вопреки…» (Борис Васильев)… У поколения литераторов, которому сейчас 20–40 лет, положение лучше. Союзы писателей силы не имеют, многие представители старшего поколения уже творчеством не занимаются. Свежая кровь нужна и в элитарной, и в коммерческой литературе. Пробивайся, работай, издавайся.
Есть фонд «Поколение» и его детище литературная премия «Дебют». Есть фонд Сергея Филатова, который проводит ежегодные форумы молодых писателей. И те, и другие во многом нацелены на провинцию. Ездят туда сами, буквально вытаскивают молодые таланты за уши. В прошлом году Букеровскую премию получил один из таких – Денис Гуцко. Его из Ростова в 2001 году едва не насильно привезли на форум молодых писателей. Впихнули в литературу.
Очень много неосвоенных тем: не написано обобщение о Великой Отечественной войне, такое, как Лев Толстой сделал. Реальность поменялась кардинально, и настоящего Нового романа о современной России, провинции, Москве ещё не написано. «Дyxless» не в счёт. Это по всем критериям коммерческий текст. В нём есть кое-что: интересные впечатления, ощущения, но большого художника не наблюдается. Если честно, вообще художника не заметно, только пиар. Слово за нами. Осваивать эту реальность должны Новые писатели.
Мы во всех смыслах поколение Новых писателей. Единственно, одного закона не отменили, он вечен: литератор должен много писать и переписывать. Как сказал Хемингуэй, у писателя должно быть железным то место, на котором сидят.
Литературная Россия, № 28, 14.07.2006Несбывшееся желание ольги елагиной
Ольга и «Дебют»
Честно сказать, я сильно разочаровался, когда Ольга Елагина не получила литературную премию «Дебют». И не только я, ведь почти все финалисты были уверены, что лауреатом станет Ольга. Как много мы сказали ей приятных слов! А некоторые, например Дмитрий Бирюков, Михаил Бударагин, вообще восхищались ею, что называется, во весь голос и с какой-то неприемлемой для моего характера преданной, фанатичной дрожью в голосе. Собственно говоря, и члены жюри заметили, что Елагина уже не ученик, а настоящий профессиональный писатель. Возможно, ей не дали «Дебют» поэтому? Геласимов, например, в интервью для радиостанции «Эхо Москвы» сказал вот что: «…Я уже сегодня могу назвать двух авторов, которые явно будут претендовать в ближайшем будущем на мейнстрим, – это Ольга Елагина и Александр Снегирёв. У этих ребят большое будущее. Оля Елагина уже сейчас, как мне кажется, готова выступать во взрослых премиях (курсив мой. – А. Г.), и может номинироваться смело на Аполлона Григорьева» (с сайта радио «Эхо Москвы»).
Итак, общенациональную независимую премию «Дебют» за 2005 год в номинации «Малая проза» дали Александру Снегирёву, а Елагиной досталось звание финалиста и совет Геласимова смело номинироваться на «Аполлона»… В тот день многие из нас видели плачущую Ольгу… Безусловно, её литературная судьба сложится превосходно, писатель она от Бога. Ведь даже её первые рассказы, которых она по непонятным мне причинам стесняется, от которых отказывается, достаточно удачные, зрелые. Например, про свои первые тексты я такого сказать не могу.
Критика
Её заметили критики и до «Дебюта»: о ней выходили целые статьи в Уфе, откуда она родом, писали об Ольге и в Москве. Например, Василина Орлова. «Новый мир», 2005, № 4, «Как айсберг в океане. Взгляд на современную молодую литературу»: «Ольга Елагина – ещё одно зазвучавшее имя. Автор многих рассказов (новинка – «Цикорий»), серии миниатюр «Маленькие вещи», ряда отличных стихотворений. Надо заметить, теперешние авторы с трудом поддаются удобным дефинициям вроде «поэт» или «прозаик». Многие представляют собой тип синкретического автора: пишут статьи, очерки, сценарии, обзоры, рецензии, пьесы, стихи и многое другое. Попросту – владеют речью и, кстати, не только письменной. Ольга Елагина работает в основном в жанре рассказа. Как и наибоже интересные из «военных писателей», она любит тех, о ком пишет. Сфера её исследовательских интересов – опять-таки обыденность. Бесхитростные, простые истории из жизни современных людей. Почти бытописательство. Но в каждой бытовой сценке проглядывает нечто нездешнее, трудно назвать: то ли метафизическая изнанка бытия, то ли призвук социального обобщения, которое, конечно, особенно ценно, когда его делает не автор, а читатель». «Цикорий» заметил и Ян Шенкман. «Екслибрис», 01.09.2005, «Город имени идиота»: «Ольга Елагина. «Цикорий». Крепко сбитая история о театральной любви и соперничестве подруг. Украшают её чёткий ритм и как бы невзначай брошенные метафоры: платья «ветшали в шкафу, новые, красивые, неопробованные, как жёны в гареме шейха, которых было непосильно много». Портит же бесконечное повторение конструкции «это был» на одной странице. Синтаксическая бедность или что-то вроде этого».
Мой анализ
По-моему, Ольге лучше работается в малом жанре, и особенно Елагиной удаются миниатюры. Что касается «Цикория»… Этот текст должен быть повестью, но Ольга сделала что-то среднее. В этом её ошибка. Я буду называть этот текст повестью… «Цикорий» выполнен в обыкновенной манере Елагиной. Чёткий ритм, визуальный ряд, ирония. Только вот есть ощущение, что много важных деталей остались непрописанными. Елагина показывает жизнь своих персонажей с детства и до определённого момента, который выбран как-то уж совсем произвольно, будто автору просто надоело писать, и поэтому он поставил точку. Возможно, не было необходимости описывать Брагину и Алёну до гробовой доски, но и останавливаться вот так тоже странно. К концу повести увеличиваются хронологические разрывы, главки становятся всё меньше и меньше. Концовка скомкана. Что касается персонажей – они сделаны хуже, нежели это бывает у Елагиной в рассказах… В них нельзя понять сокровенного, а здесь, конкретно в данном тексте, это знать необходимо. Повесть была бы безукоризненна, если бы Ольга в развязке показала хотя бы тень того тайного ядра, вокруг которого обычно крутятся все наши поступки и желания. Тайного – для посторонних и в меньшей степени для нас. Объясняю конкретней. Алёна стремится к материальному благополучию, отрицает ценность семейного очага: «Какое это счастье жить одной». Такую установку она приобрела с детства. В конце повести Елагина намекает – этот жизненный подход привёл Алёну к внутренней опустошённости и одиночеству. Всё. Касаемо Алёны больше из текста взять нечего. Брагина. Родилась в богемной семье, папа известный режиссёр, мама красивая женщина, денег много, возможностей ещё больше. Прямая противоположность Алёне. Дружба-соперничество Алёны из малообеспеченной семьи и Брагиной из семьи знаменитой. Сапохин выступает неким катализатором. Он маячит где-то на заднем плане. Любовный треугольник Брагина – Сапохин – Алёна забавен. Такое бывает. Я бы даже сказал – ситуация типичная. И есть ещё один персонаж – девушка, от лица которой идёт повествование: мы не знаем ни её имени, ни какого она роду-племени. Только то, что она училась с героинями в одном классе и дружила все описанные в повести пятнадцать лет.
