Доман Новаковский - Некоторые разновидности орлов
КУКУ. Если я не могу! Вот! (Показывает руки.) Они сами ходят!
ПЕПЕ. Значит, конец мечтам. Орел, сраженный гноем!
КУКУ осматривается, берет наручники.
КУКУ. У меня тут где-то ключ…
КУКУ с минуту раздумывает, потом отдает ключ ПЕПЕ.
Но чтобы не больно, да?
ПЕПЕ. Ладно, ладно…
КУКУ приковывает себя к подлокотнику тахты. ПЕПЕ берет лезвие. КУКУ закрывает глаза. ПЕПЕ усмехается, кладет лезвие на стол, достает из сумки КУКУ свою магистерскую работу. Прячет ее в ящик стола, запирает на ключ.
КУКУ. Ты чего делаешь?
ПЕПЕ. Ничего, ничего. Сиди спокойно!
Достает бумажник из кармана КУКУ.
КУКУ. Ты же хотел мне разрезать!
ПЕПЕ. Ну! Уже разрезал.
КУКУ. А гной!
ПЕПЕ. Где там! Чирей совсем маленький, почти не виден…
КУКУ. Ты зачем?…
ПЕПЕ (достает фотографию). Снимок весьма интересный, правда? Горы, весна… Татранская Буковина… Столько народу подходило… А я запомнил как раз тебя. Из-за этого «Куку от Пепе». Смешно, да? Даже костюмчик твой помню, веришь?
КУКУ. Клевый был, да?
ПЕПЕ. Поддельный «Адидас», зеленый, так?
КУКУ. Бирюзовый… А почему знаешь, что подделка? Нормальные три полоски, четвертую я тогда всю ночь отпарывал. Правда, помнишь?
ПЕПЕ. «Куку, Пепе»… Довольно забавно получилось, да? Я и запомнил.
КУКУ. Дай ключ.
ПЕПЕ. Ты тоже помнишь? То была твоя великая минута, правда? Как это было?
КУКУ. Я с женой был. С моей Мариолой. Вообще-то жалел, что не попросил написать – «для Мариолы».
ПЕПЕ. Потому что одурел, правда? Даже краткое общение с Абсолютом нарушает ориентацию, правда? Отпуск, жена, лыжи там всякие… Все более нечеткий в зеркале Куку вдруг смотрит – а там? А там, мать его, Куст Горящий! А из Куста глас Господа! Господа из Телевизора! Любой бы спятил!
КУКУ. Положил я на твой куст, ключ давай!
ПЕПЕ. А знаешь? Одно я должен признать. Ты в самом деле актер! Но сейчас – что делать, старик! Если пожелаю – отпущу тебя на кастинг. А не пожелаю – что ж, придется тебе идти с моей тахтой.
КУКУ. Но ведь я и так в твоих руках! Позвонишь своему Зигги и будет то же самое!
ПЕПЕ. Успокойся! Зигги и кастинги! Этого еще не хватало! Зигги, кореш, работает в культурной редакции. Улавливаешь? Культурной!
КУКУ. То есть – что?
ПЕПЕ. Он делает программы о художниках, о драматургах. Вот недавно ходил за Мрожеком. По всему Кракову, с камерой. Снимочки получились – пальчики оближешь! Склонившийся Мрожек, а на фоне наклонившиеся дома, Краков наклонившийся, мир наклонившийся… Роскошно!
КУКУ. Но ведь вчера…
ПЕПЕ. Ах ты, глупенький! Разве один ты актер? Старик!
КУКУ. Сукин ты сын! Хрен моржовый, хер на курьих ножках, ты…
ПЕПЕ. Обожаю этот язык! Ах народ, мой народ! Ну да ладно. Только к чему был весь этот цирк? Только честно!
КУКУ. А если честно, отпустишь?
ПЕПЕ. Отпущу.
КУКУ. Ну договорились. А теперь смотри на меня.
ПЕПЕ. Я смотрю, смотрю. Столько лет ничего другого не делаю, только на тебя смотрю, понял?
КУКУ. Хрен тебе – понял! Каникулы в Клоднице, кретин! Каникулы в Клоднице!
ПЕПЕ. Ну и что? Ну были! Каждый год!
КУКУ. Идиот! А Стася Кукулу помнишь?
ПЕПЕ. Да, был такой, действительно! Раз мне морду набил, да так по-жлобски и…
ПЕПЕ смотрит на КУКУ, широко открыв глаза.
Боже праведный! Стасик?!
Пауза.
КУКУ. Как в первый раз увидел… Я тогда как раз навоз из-под свиней выгребал и вдруг зазвонил телефон… Я побежал… не успел… Но в доме телевизор был включен… И только голос твой услышал и думаю – боже! Пепе?! Смотрю… Ты стоишь! С микрофоном стоишь и треплешься! Нормально говоришь мне из телевизора! Боже мой…
Пауза.
ПЕПЕ. Ну дела…
КУКУ. Ты был великий, знаешь?
ПЕПЕ. Слушай, а помнишь наши костры из коровьих лепешек?
КУКУ. А когда Зенек вернулся из армии и катал нас на мотоцикле?
ПЕПЕ (наливает себе). А как мы с этим, ну тогда в болото… Да как его? С Фурманом?
КУКУ. Гжесь Фурман. Упился до смерти.
ПЕПЕ (смотрит на стакан, затем отставляет его). Как мы с ним провалились в болото?
КУКУ. Я же сам вас вытаскивал.
ПЕПЕ. Ты еще мне морду набил! Господи, я на всю жизнь запомнил! Твои жлобские кулачищи!
КУКУ. Я же старше был, да и крупнее, да?
ПЕПЕ. Потом уже никто меня так не унижал, никто! Ладно, говори! Как ты меня нашел?
КУКУ. Долгая история.
ПЕПЕ. Время еще есть, да?
КУКУ. Я как сюда приехал… Подумал: я должен его разыскать! Разносил пиццу. На телевидение, везде! Людей поспрошал… Ну и узнал…
ПЕПЕ. И так оказался в пабе?
КУКУ. Ну! И ты был там. Был! Поначалу, понимаешь, опять… Думал, – ты… Не ты?… Не обижайся, но ты потолстел немного, знаешь? Толще стал, понял! И рожа у тебя как-то так… Немного обрюзгла, да.
ПЕПЕ. О…
КУКУ. А уж когда ты заказал пиво… Твой голос…
ПЕПЕ. И что голос?
КУКУ. Да… Голос твой остался. Так мы и подружились.
ПЕПЕ. А поскольку ты отчасти гей, то решил воспользоваться своим шансом и вместе со мной попасть в мой дом, ведь так?
КУКУ. Никакой я не гей. Между нами ничего не было.
ПЕПЕ. «Между нами лишь были те луга и потоки…»
КУКУ. Не было ничего! Старик, да разве я когда-нибудь полез бы на мужика?
ПЕПЕ. Но ведь…
КУКУ. Были те девки, мы хотели их трахнуть, а они ушли. Ну и тогда мы легли спать. Бухие были и сонные!
ПЕПЕ. Ага. (Пауза.) Но там есть раскладушка. Мог лечь на раскладушке.
КУКУ Так как-то вышло… Ну чего уж… Мне просто хотелось быть поближе к тебе.
ПЕПЕ. Значит – все-таки.
КУКУ. Но не так! Просто прижаться!
ПЕПЕ. Педрило!
КУКУ. Нет! Пойми! Ведь я… Никогда не спал рядом с кем-то из телевидения!
ПЕПЕ. Вот как.
КУКУ. Я к тебе даже не притронулся.
ПЕПЕ. Ага. А я к тебе?
КУКУ. Тоже нет. Знаешь, ты жутко храпишь.
ПЕПЕ. Но ты вовсе не обязан скрывать. Бисексуализм – это скрытая черта, свойственная людской натуре. Возьмем, например, Платона, Шекспира, Микеланджело…
КУКУ. Да ты посмотри на себя! Я уж лучше, – ну не знаю, – да хоть аллигатору в зоопарке влупил бы, чем тебе!
Пауза. ПЕПЕ выглядит несколько разочарованным.
ПЕПЕ. К чему тогда весь этот спектакль?
КУКУ. А ты, гад, сам меня довел! Зачем было болтать, что мол я деревня и всякое такое…
ПЕПЕ. Значит, ничего не произошло?
КУКУ. Ничего.
ПЕПЕ. Но погоди… Если ничего… Почему же у меня так болит?!
Трогает свою задницу.
КУКУ. Ты напился и стал показывать как с трамплина прыгает Малыш!
ПЕПЕ. И что?
КУКУ. Ну и показал…
Смеется, вспомнив как ПЕПЕ упал.
ПЕПЕ. Твое здоровье! Или нет! За мое здоровье! Мое гетеросексуальное здоровье! (Пьет.) Знаешь, я ведь немного боялся, а то со мной всякое случается…
КУКУ. Ты освободишь меня?
ПЕПЕ. А зачем, собственно?
КУКУ. Я же в самом деле хочу попасть в ту программу!
ПЕПЕ. Погоди… А ведь я действительно имею сейчас власть над тобой!
Они пристально смотрят друг другу в глаза.
Я еще тогда, в твоей деревне… Тогда, в общем-то, всем заправлял ты, ведь так? Большой, крепкий бычок… А сейчас? Нужные люди в нужном месте… Все по-божески, все как требуется… Конец демократии! Конец прикольным программам, нет больше реалити шоу, а я теперь – доктор Геббельс… Или, скажем, доцент Геббельс… Маленький, невозмутимый, довольно хитроумный доцент Геббельс… Ну что ты на это скажешь, дорогой мой работяга?
КУКУ. Какой еще Геббельс, отпускай!
ПЕПЕ. А может, все же… а? Может, я с сегодняшнего дня распоряжусь, что всему этому говну – конец! Работяги за работу, доценты по кафедрам! В телевизоре только Ружевич, в филармонии Пендерецкий! А из иностранных… ну пусть будет Моцарт, Гете, может еще Джармуш какой-нибудь… Пусть будет еще Вуди Аллен, чтобы смешней было. Я ведь тоже не дурак посмеяться!
Пауза. ПЕПЕ ходит взад и вперед.
Есть такое еврейское изречение: кто спас одно человеческое существо, тот весь мир спас… А если бы я вот так целый мир спас? От Куку? И даже тебе принес избавление! Избавить Куку от Куку… Достаточно продержать тебя еще с полчаса… И что ты тогда сделаешь? К своим вернешься! Будешь землю возделывать… Коровьи лепешки, болота, ссать будешь ходить в крапиву, как дед и отец… Или столяркой займешься… Или еще чем. Все будет на своем месте!
У КУКУ внезапный позыв к рвоте.
Спокойно, спокойно! Снова будешь производить конкретные, реальные, полезные предметы – а не стоять голый под душем перед камерой. Это непродуктивно, понимаешь?
КУКУ. А знаешь? Когда-то ты был отличный парень!
ПЕПЕ. Вот как! Потому что позволял бить себя по морде, да?
КУКУ. Да! Думаешь, я не знаю, из-за чего ты не работаешь на телевидении?
ПЕПЕ. Из-за чего же?
КУКУ. Из-за того, что тебя выгнали! А знаешь, почему? Потому что ты постарел!
