Анна Бригадере - Жар-птица Лолиты
Алнис
Только как из леса выйти?
Дай хоть искорку в дорогу!
Сакарнис
Дам огня, совет в придачу,
Коли впредь не прогневите.
Алнис
Что нам делать?
Сакарнис указывает на Сурмиса.
Коли этот
Мне соврёт, да так, чтоб враки
Душу враз развеселили, —
Дам огня вам.
Сурмис
Долго врать-то?
Сакарнис
Лишь скажу я: небылицы! —
Тут меня и одолеешь.
Сурмис
А не скажешь?
Сакарнис
Худо будет!
Превратитесь вы в деревья,
Как конек ваш превратился.
Сурмис, недолго думая.
Ну так слушай.
Оба у костра. Сакарнис развеселился, с наивным интересом приготовился слушать. Сурмис разевает рот и потирает шею.
Сакарнис
Что же тянешь?
Сурмис
Начинаю.
Дай хоть дух перевести мне.
Начинает рассказывать. Очень ритмично, меняя темп и жестикулируя.
Приключилось раз такое — приключилось,
Шёл я лесом, шёл я, шёл я, шёл я,
Семь годов не пивши да не евши.
Глянул — дуб! Три версты он в обхвате,
Пять до корней. До верхушки — с десяток.
В дубе — дупло. А в дупле, как нарочно,
Голуби жареные. Что делать?
Руку сую, да дупло узковато.
Сам пролезаю. Всё лезу да лезу.
Влез, наконец. Закусил голубями.
И раздобрел, что двенадцать бочонков.
Как же мне вылезть? Гадаю-гадаю.
Думал три дня и три ночи. Надумал.
Мигом — домой. С топором воротился
И что есть мочи дупло вырубаю.
Вырубил — вылез. Иду себе дальше.
Сакарнис
Правда, правда! Так бывает!
Сурмис
Да погоди ты! Иду, значит, дальше.
Вдруг — шум несется с девятого неба.
Может, на землю оно обвалилось?
Что б ты подумал? Семь пчёл осердились,
В клочья волков восьмерых раздирают.
Волки у каждой пчелы попросили
Восемь бочонков душистого мёда.
Выхватил меч я. Волков добиваю.
Шкуры снимаю. Снял — да на плечи.
Снова в дорогу. Свищу — распеваю.
Всё это показывает.
Сакарнис
Правда! Правда! Так бывает.
Сурмис
Да не встревай ты! Иду я по свету.
Слышу вдруг — на небе вроде базара.
Лестницу ставлю. Наверх забираюсь.
Забирается на дерево.
Всё обыскал — где же дырка на небе?
Ну, наконец, отыскал я ту дырку.
Прыгаю в дырку. И падаю в бездну.
Падаю, падаю месяцев девять.
Шмякнулся я на небесном базаре.
Спрыгивает с дерева.
Экий народец там! Шкуры торгуют.
Продал я шкуры. Стою да глазею.
Что ж я увидел? Тебя и увидел.
Будто король я, а ты будто кляча.
Сакарнис недоверчиво машет руками, но сдерживается и молчит.
Сурмис
А коли кляча — я мигом седлаю,
Мигом седлаю, кнутом погоняю.
Эх, погоняю, мочёным стегаю!
Показывает, как бьёт.
Сакарнис, не утерпев.
Небылицы! Небылицы!
Сурмис торжествует.
Кто же говорит, что были?
Одолел тебя я, старый,
Вот теперь кусай уж локти!
Сакарнис
Ай да жаба! Ну, и ловок!
Угодил! Соврал на славу!
Вот потешил, так потешил!
Ладно, дам вам головешку.
Сурмис
Больно мало! Смех-то дорог.
А не то — возьму обратно
Половину смеха.
Сакарнис
Что ж ещё вам дать? Ну ладно,
Я исполню три желанья.
Лишь произнести успеешь:
«По веленью Сакарниса…»,
Мигом сбудется желанье.
Только трижды!
Сурмис
Вот спасибо!
Алнис, вставая.
Милый дедушка, спасибо!
Сакарнис
И тебе — на добром слове.
Я уж знаю, что ты ищешь
Замок, где живет Лолита.
Алнис радуется.
Сакарнис
Вот, возьми с собой клубочек
Из земных кореньев свитый.
Только он катиться станет,
Тотчас же ступай по следу.
Так ты замок и отыщешь.
Но держи клубочек крепче!
Алнис
Дедушка, какой ты добрый!
В путь! Скорей отыщем братцев!
Сакарнис
Ты не верь им!
Алнис
Как же можно!
На коней они возьмут нас.
И во весь опор поскачем,
Чтоб скорей найти Жар-птицу,
Свет вернуть глазам отцовым!
Сакарнис
А добры ль с тобою братья?
Алнис
Добрыми ли были? Злыми?
Не припомню я. Пора нам,
Милый дедушка, в дорогу.
Кабы знать мне, где же братцы!
Сакарнис
К Тумстису в корчму свернули.
Алнис
Где она?
Сакарнис
За поворотом.
Огонёк тебе укажет.
Алнис
В путь! Скорее!
Что есть духу!
Вместе с Сурмисом исчезают.
Сакарнис
Пусть спешат. Что мне за дело!
И всё же он озабочен.
Только всё ли будет ладно?
Думает, приложив палец ко лбу.
Дальше леса я не вижу.
Светлячки, ночные мотыльки и прочие лесные духи.
Мотыльки
Сакарнис, ты все не в духе?
Сакарнис
Нет, я добрый. Начинаем!
Все танцуют в медленном ритме. Сакарнис в центре.
Как-то семь светляков,
Как-то семь чудаков
Припасли одно зерно.
Три дня пашню пахали,
Три дня боронили,
Три дня хлебушек жали.
Мотыльки прибежали:
— Где тут рига для зерна?
— Вот она, вот она!
В риге печку затопили,
А потом зерно сушили,
Молотили цепами,
Да в амбары ссыпали.
А потом зерно толкли,
Калачи испекли.
До чего калачи
Хороши, горячи,
И тонки да длинны,
И румяны да пышны.
Набежала вся родня —
Угости меня! Меня!
Чтоб наесться до отвала,
Семь годов пировала.
Кружатся, хлопая в ладоши.
Занавес
ТРЕТЬЯ КАРТИНА
Корчма Тумстиса. На черных полках призрачно поблескивают едва различимые горлышки бутылок.
Вдоль стен мечутся и пропадают синие и красные огоньки. Столы, лавки, бочки. Свет будто от закопченной луны.
Тумстис с дочерями Гулдзе и Плене. На них фантастические одеяния. Гулдзе и Плене — расторопные и гибкие.
Плене, как бы подметая, хлопает по полу широким полотенцем.
Пыль и сор я мету!
Прочь! Прочь! Прочь!
Пыль в носу, пыль во рту!
Ох, невмочь!
Апчхи! Апчхи! Апчхи!
Чихает.
Подхватив сестру сзади, Гулдзе вовлекает ее в пляску.
Гулдзе
Судмалиняс, судмалиняс![1]
Вот отплясывать как надо!
До упаду! До упаду!
Плене
