Уильям Шекспир - Трагедии. Сонеты
Первый могильщик. А видите, сударь, шкура-то у него так выдублена промыслом, что долго устоит против воды. А вода, будь вам ведомо, самый первый враг для вашего брата покойника, как помрете. Вот, например, еще череп. Этот череп пролежал в земле двадцать три года.
Гамлет. Чей он?
Первый могильщик. Одного шалопая окаянного, лучше не говорить. Чей бы вы думали?
Гамлет. Не знаю.
Первый могильщик. Чтоб ему пусто было, до чего это был чумовой сорванец! Бутылку ренского вылил мне раз на голову, что вы скажете. Этот череп, сэр, это череп Иорика, королевского скомороха.
Гамлет. Этот?
Первый могильщик. Этот самый.
Гамлет. Дай взгляну.
(Берет череп в руки.)
«Гамлет», акт пятый
Б. Дехтерев
Бедняга Иорик! — Я знал его, Горацио. Это был человек бесконечного остроумия, неистощимый на выдумки. Он тысячу раз таскал меня на спине. А теперь это само отвращение и тошнотой подступает к горлу. Здесь должны были двигаться губы, которые я целовал не знаю сколько раз. — Где теперь твои каламбуры, твои смешные выходки, твои куплеты? Где взрывы твоего заразительного веселья, когда со смеху покатывался весь стол? Ничего в запасе, чтоб позубоскалить над собственной беззубостью? Полное расслабленье? Ну-ка, ступай в будуар великосветской женщины и скажи ей, какою она будет, несмотря на румяна в дюйм толщиною. Попробуй рассмешить ее этим пророчеством. — Скажи мне одну вещь, Горацио.
Горацио. Что именно, принц?
Гамлет. Как ты думаешь: Александр Македонский представлял в земле такое же зрелище?
Горацио. Да, в точности.
Гамлет. И так же вонял? Фу!
(Кладет череп наземь.)
Горацио. Да, в точности, милорд.
Гамлет. До какого убожества можно опуститься, Горацио! Что мешает вообразить судьбу Александрова праха шаг за шагом, вплоть до последнего, когда он идет на затычку бочки?
Горацио. Это значило бы смотреть на вещи слишком предвзято.
Гамлет. Ничуть не бывало. Напротив, это значило бы почтительно следовать за предметом, подчиняясь вероятности. Примерно так: Александр умер, Александра похоронили, Александр стал прахом, прах — земля, из земли добывают глину. Почему глине, в которую он обратился, не оказаться в обмазке пивной бочки?
Истлевшим Цезарем от стужи
Заделывают дом снаружи.
Пред кем весь мир лежал в пыли,
Торчит затычкою в щели.
Но тише! Станем дальше! Вон король.
Входит шествие со священником во главе, за которым следует тело Офелии, Лаэрт, провожатые, король, королева и их свита.
Вон королева. Двор. Кого хоронят?
Как искажен порядок! Это знак,
Что мы на проводах самоубийцы.
Какой-то знатный. Станем в стороне
И поглядим.
(Отходит с Горацио в сторону.)
Лаэрт
Что вы добавите из службы?
Гамлет
Вот благородный юноша Лаэрт.
Лаэрт
Что вы еще намерены добавить?
Священник
В предписанных границах свой устав
Мы уж и так расширили. Кончина
Ее темна и, не вмешайся власть,
Лежать бы ей в неосвященном месте
До гласа трубного. Взамен молитв
Ее сопровождал бы град каменьев[63].
А ей на гроб возложены венки,
И шли за нею с колокольным звоном
До изгороди.
Лаэрт
Значит, это все,
Что в вашей власти?
Священник
Да, мы отслужили.
Мы осквернили бы святой обряд,
Когда б над нею реквием пропели,
Как над другими.
Лаэрт
Опускайте гроб! —
Пусть из ее неоскверненной плоти
Взрастут фиалки! — Помни, грубый поп,
Сестра на небе ангелом зареет,
Когда ты в корчах взвоешь.
Гамлет
То есть как:
Офелия?!
Королева (разбрасывая цветы)
Прекрасное прекрасной.
Спи с миром. Я тебя мечтала в дом
Ввести женою Гамлета. Мечтала
Покрыть цветами брачную постель,
А не могилу.
Лаэрт
Трижды тридцать казней
Свались втройне на голову того,
От чьих злодейств твой острый ум затмился.
Не надо. Погодите засыпать.
Еще раз заключу ее в объятья.
(Прыгает в могилу.)
Заваливайте мертвую с живым.
На ровном месте взгромоздите гору,
Которая превысит Пелион
И голубой Олимп.[64]
Гамлет (выступая вперед)
Кто тут горюет
Так выспренно? Чьей жалобы раскат
В движенье останавливает звезды,
Как зрителей? К его услугам я,
Принц Гамлет Датский.
(Прыгает в могилу.)
Лаэрт
Чтоб тебя, нечистый!
(Борется с ним.)
Гамлет
Учись молиться. Горла не дави.
Я не горяч, но я предупреждаю,
Отчаянное что-то есть во мне.
Ты, право, пожалеешь. Руки с горла!
Король
Разнять их!
Королева
Гамлет, Гамлет!
Все
Господа!
Горацио
Принц, успокойтесь.
Их разнимают, и они выходят из могилы.
Гамлет
За причину спора
Я с ним согласен драться до конца,
И не уймусь, пока мигают веки.
Королева
Какого спора, сын мой?
Гамлет
Я любил
Офелию, и сорок тысяч братьев
И вся любовь их — не чета моей.
Скажи, на что ты в честь ее способен?
Король
Он вне себя.
Королева
Не трогайте его.
Гамлет
Я знать хочу, на что бы ты пустился?
Рыдал? Рвал платье? Дрался? Голодал?
Пил уксус? Крокодилов ел? Все это
Могу и я. Ты слезы лить пришел?
В могилу прыгать мне на посмеянье?
Живьем зарытым быть? Могу и я.
Ты врал про горы? Миллионы акров
Нам на курган, чтоб солнце верх сожгло
И в бородавку превратилась Осса[65]!
Ты думал глоткой взять? Могу и я.
Королева
Все это взрыв безумья. С ним припадок.
Немного переждать, и он опять
Притихнет, как голубка над птенцами,
И сложит крылья.
Гамлет
Надо объяснить,
За что вы так со мной небрежны, сударь?
Ведь я любил вас. — Впрочем, все равно;
Хоть выбейся из силы Геркулес,
Как волка ни корми, он смотрит в лес.
(Уходит.)
Король
Побудьте с ним, пожалуйста, Гораций.
Горацио уходит.
(Лаэрту.)
Припомните вчерашний разговор
И потерпите. Все идет к развязке. —
Гертруда, пусть за принцем последят. —
Мы здесь живой ей памятник поставим.
Терпеть еще недолго. А потом
Зато тем безмятежнее вздохнем.
Уходят.
Сцена вторая
Входят Гамлет и Горацио.
Гамлет
Как будто все. Два слова о другом.
Но хорошо ли помнишь ты событья?
Горацио
