Михаил Лермонтов - Том 5. Драмы

Идет.

Ну, добрый путь.

Вам надо счастие поправить,
А семпелями плохо*…

Надо гнуть.

Пусти.

На все?.. нет, жжется!

Послушай, милый друг, кто нынече не гнется,
Ни до чего тот не добьется.

Смотри во все глаза.

Ва-банк.

Эй, князь,
Гнев только портит кровь, — играйте не сердясь.

На этот раз оставьте хоть советы.

Убита.

Чорт возьми.

Позвольте получить.

Я вижу, вы в пылу, готовы всё спустить.
Что стоят ваши эполеты?

Я с честью их достал, — и вам их не купить.

Скромней бы надо быть
С таким несчастием и в ваши леты.

Не нужно ль денег, князь… я тотчас помогу,
Проценты вздорные… а ждать сто лет могу.

Ну, что, уж ты не мечешь?.. а, Казарин?

Смотрю, брат, на других.
А ты, любезнейший… женат, богат, — стал барин.
И позабыл товарищей своих!

Да, я давно уж не был с вами.

Делами занят всё?

Любовью… не делами

С женой по балам.

Нет.

Играешь?

Нет… утих!
Но здесь есть новые. Кто этот франтик?

Шприх,
Адам Петрович!.. Я вас познакомлю разом.

Вот здесь приятель мой, рекомендую вам,
Арбенин.

Я вас знаю.

Помнится, что нам
Встречаться не случалось.

По рассказам.
И столько я о вас слыхал того-сего,
Что познакомиться давным-давно желаю.

Про вас я не слыхал, к несчастью, ничего.
Но многое от вас, конечно, я узнаю.

Он мне не нравится… Видал я много рож,
А этакой не выдумать нарочно;
Улыбка злобная, глаза… стеклярус точно,
Взглянуть — не человек, — а с чортом не похож.

Эх, братец мой — что вид наружный?
Пусть будет хоть сам чорт!.. да человек он нужный,
Лишь адресуйся — одолжит.
Какой он нации, сказать не знаю смело:
На всех языках говорит.
Верней всего, что жид.
Со всеми он знаком, везде ему есть дело,
Всё помнит, знает всё, в заботе целый век,
Был бит не раз, с безбожником — безбожник,
С святошей — езуит, меж нами — злой картежник,
А с честными людьми — пречестный человек.
Короче, ты его полюбишь, я уверен.

Портрет хорош, — оригинал-то скверен!
Ну, а вон тот высокий и в усах,
И нарумяненный вдобавок?
Конечно, житель модных лавок,
Любезник отставной и был в чужих краях?
Конечно, он герой не в деле
И мастерски стреляет в цель?

Почти… он из полка был выгнан за дуэль
Или за то, что не был на дуэли.
Боялся быть убийцей — да и мать
К тому ж строга — потом, лет через пять,
Был вызван он опять
И тут дрался уж в самом деле.

А этот маленький каков?
Растрепанный, с улыбкой откровенной,
С крестом и табакеркою?..

Трущов…
О, малый он неоцененный:
Семь лет он в Грузии служил,
Иль послан был с каким-то генералом,
Из-за угла кого-то там хватил,
Пять лет сидел он под началом
И крест на шею получил.

Да вы разборчивы на новые знакомства!

Казарин, Афанасий Павлович, сюда.

Иду. (С притворным участием)
Пример ужасный вероломства!
Ха, ха, ха, ха!

Скорей.

Какая там беда?

Князь, как вы здесь? ужель не в первый раз?

Я то же самое хотел спросить у вас.

Я ваш ответ предупрежду, пожалуй:
Я здесь давно знаком; и часто здесь, бывало,
Смотрел с волнением немым,
Как колесо вертелось счастья.
Один был вознесен, другой раздавлен им,
Я не завидовал, но и не знал участья:
Видал я много юношей, надежд
И чувства полных, счастливых невежд
В науке жизни… пламенных душою,
Которых прежде цель была одна любовь…
Они погибли быстро предо мною,
И вот мне суждено увидеть это вновь.

Я проигрался.

Вижу. — Что ж? топиться!

О! я в отчаяньи.

Два средства только есть.
Дать клятву за игру вовеки не садиться
Или опять сейчас же сесть.
Но чтобы здесь выигрывать решиться,
Вам надо кинуть всё: родных, друзей и честь,
Вам надо испытать, ощупать беспристрастно
Свои способности и душу: по частям
Их разобрать; привыкнуть ясно
Читать на лицах чуть знакомых вам
Все побужденья, мысли; — годы
Употребить на упражненье рук,
Всё презирать: закон людей, закон природы.
День думать, ночь играть, от мук не знать свободы,
И чтоб никто не понял ваших мук.
Не трепетать, когда близ вас искусством равный,
Удачи каждый миг постыдный ждать конец
И не краснеть, когда вам скажут явно:
«Подлец!»

Не знаю, как мне быть, что делать?

Что хотите.