Евгений Гришковец - Сатисфакция (сборник)
Вот мне часто говорят: «А как ты хотел?» Или ещё: «А чего ты хотел? Ну вот скажи, вот чего ты хотел?» Или: «А как ты хотел? Ну вот как ты хотел?»
Я думаю: «Действительно, а как я хотел?» Ну действительно, ну чего я хотел? И как я хотел? И уж тем более – чего я хочу? А иногда думаю: «Ой, я что-то ведь хотел сказать, я ведь что-то хотел сказать!» Чего я хотел? А чего я хотел? Ну чего я хотел? И тем более – чего я хочу, а? Чего я хочу? Чего я хотел?
А я хотел – и хочу – чтобы мне было хорошо.
Не лучше, а хорошо, просто хорошо. И я всё время этого хочу.
И хотел, и хочу, чтобы было хорошо. Ну… не всё время, а хотя бы часто. Этого я хочу и хотел.
И ещё я хочу, чтобы не врать никогда, ну, чтоб не было стыдно. Потому что когда врешь – стыдно. А так хотелось бы, чтобы не врать и не бояться… чтобы не было стыдно, и тогда будет хорошо. Вот этого я хотел… и хочу. И оттого, что я этого хочу, мне не стыдно. Вот хотелось бы так, чтобы не врать, не бояться, чтоб как моряки и лётчики. Потому что моряки и лётчики, они же ведь… они же никогда не врут. Вот так, как моряки и лётчики, вот так я хотел и хочу, чтобы как моряки, как лётчики…
Потому что страшно подумать – а вдруг моряки и лётчики тоже врут и тоже боятся? Не-ет, они не могут! Кто-то же должен всегда быть смелым и никогда не врать? И вот я так же хотел… я так же хочу.
И еще хочу… хочу любить… вот… так любить, чтобы не думать, любят меня или нет. И чтоб так любить, чтобы, когда уходила любовь, не оставалась ревность, чтобы ревности не было. Вот так я хотел и хочу. Хочу всё время.
А мне говорят: «Чего ты хотел?» Чего ты хотел… И главное: «А как ты хотел?»
А вот так я хотел. Вот так хотел. Чтобы хорошо… чтобы хорошо… братцы, чтобы… ну чтобы хорошо, понимаете? Ну чтоб… ну вот так – не лучше, а просто – хорошо. И почаще… почаще.
Они летят
Саша упал со своей мечты,
Коля упал со своей мечты,
Боря упал со своей мечты,
Серёжа упал со своей мечты.
Аня сорвалась со своей мечты,
Оля сорвалась со своей мечты,
Света сорвалась со своей мечты,
Соня сорвалась со своей мечты.
Они летят, они летят,
Они летят, они летят,
Они летят, они летят,
Они падают.
Костя упал со своей мечты,
Вова упал со своей мечты,
Паша упал со своей мечты,
Лёша упал со своей мечты,
Ваня упал со своей мечты,
Федя упал со своей мечты,
Женя упал со своей мечты,
Вадик упал со своей мечты.
Таня сорвалась со своей мечты,
Лена сорвалась со своей мечты,
Нина сорвалась со своей мечты,
Вика сорвалась со своей мечты,
Юля сорвалась со своей мечты,
Маша сорвалась со своей мечты,
Катя сорвалась со своей мечты,
Галя сорвалась со своей мечты.
Они летят, они летят,
Они летят, они летят,
Они летят, они летят,
Они падают.
А вон Костя летит!
А вот Паша летит!
Лёша летит…
А вот Вова летит,
и Боря летит, и Ваня летит.
А Федя уже упал…
Прогулка
Вот интересно и забавно – ни одной секунды счастья, такого счастья, которое можно понять как счастье, мол, вот это было счастье!.. Ни одной секунды. Да потому что, когда влюбляешься по-настоящему, когда падает на тебя любовь, вот так раз… и упала на тебя любовь – и что, это счастье, что ли? Да какое же это счастье…
И ты думаешь: «Боже мой, ну чего мне надо, чего я хочу? Что мне нужно от этой вот женщины? Чего конкретного мне хочется?» И кажется, что можно быть счастливым тогда и только тогда, когда она будет сидеть рядом за столиком в маленьком кафе, пить кофе и иногда посматривать на меня. А я буду смотреть на неё непрерывно. И, может быть, тогда мне удастся взять её за руку и говорить что-то… и ещё говорить, и вот это будет – счастье.
И для того, чтобы добиться этого счастья, я привожу планеты в какое-то ускоренное движение, и изменяю даже наклон земной оси, и политические события идут какой-то непостижимой чередой, и всё это из-за меня.
И наконец-то, наконец-то в результате этой работы она сидит за столиком напротив меня, пьёт кофе и иногда на меня посматривает, а я смотрю на неё непрерывно и чувствую, что могу взять её за руку. И вот моя рука ложится на её руку… Но в эту секунду – не в следующую секунду, а прямо в эту – всего вот этого становится недостаточно… недостаточно!!!
Я ведь этого так хотел! И этого уже недостаточно…
Ни одной секунды счастья!..
А потом вдруг начинает говорить она. И этого тут же становится много. И не потому, что она говорит какие-то глупости, и не потому, что лучше бы она помолчала, а просто – этого становится уже много.
Ни одной секунды счастья. Ни одной!
Но планеты движутся быстрее, земная ось наклонилась, а мне то недостаточно, то много… то недостаточно или много… то много… или недостаточно… недостаточно… или много… ни секунды счастья… или недостаточно… ни одной… или много…
Эхо
Сколько телефонных номеров ты помнишь наизусть, каких-то важных для тебя номеров? А сколько номеров в твоей записной книжке? Сколько? Да это неважно, какая разница! Какой бы номер ты ни набрал, кто-то тебе обязательно ответит, ответит обязательно! Ошибиться невозможно – кто-то ответит. Обязательно. Пусть это будет автоответчик или голос оператора – но голос. Голос! А если кто-то случайно набрал твой номер, они же тоже не ошиблись. Интересно, как они могут ошибиться, ведь ответил же ты? Они же позвонили тебе! Кто же ответил? Это ты ответил. Они услышали твой голос.
Слышишь? Ты послушай! Послушай, слышишь? Тишины нет. В этом городе её не бывает и быть не может. И даже в самом гулком переулке ночью – кажется, что было тихо – крикни, и прозвучит эхо. Но это было не эхо, это крикнули другие люди, крикнули даже не в ответ, а просто потому, что им показалось в эту секунду, что стало слишком тихо в этом городе. Ты услышал не эхо, ты услышал голоса.
Видишь свою тень, длинную или короткую? Так вот, запомни, это была не тень. В этом городе нет теней. Это был другой человек, которому показалось, что ты – его тень.
Спеши, скорей, скорей, здесь нужно спешить! Сколько раз в этом городе ты сможешь рассказать свежий анекдот? Сколько? Да только один раз, только раз, потому что через минуту ты услышишь этот же анекдот от кого-то другого, только будет уже не смешно. Совсем не смешно. А ты успел, и поэтому все смеялись. Смеялся весь город, смеялись даже те, кого ты не знаешь. А когда ты будешь плакать в этом городе, кто знает, может быть, ты в этот момент будешь оплакивать чьё-то горе, неизвестное тебе горе неизвестных тебе людей. Город плачет – как ты можешь быть в стороне?
Послушай. Послушай! Прислушайся… Слышишь?
Летом город начинает раздеваться. Чудесные девушки снимают с себя почти всё. Они остаются только в лоскутках прозрачных тканей, и эти лоскутки развеваются на горячем городском ветру. А знаешь, для кого они раздеваются? Они же раздеваются не просто так, нет, они делают это для тебя, для тебя лично. И запомни – они все здесь живут. Все эти чудесные женщины живут здесь. Слышишь, как они дышат? Слышишь, как взлетают и опускаются их ресницы? Слышишь, как где-то падают на пол последние одежды… где-то там, на окраине?
Послушай. Послушай, как отчаянно громко звучит музыка в этом городе. Это там, где-то там, глубоко под землёй, в переполненном вагоне метро кто-то включил плеер, и в его маленьких наушниках звучит твоя любимая песня. Ты понял, да? Твоя любимая песня в чьих-то ушах. Громко. Невыносимо.
Вертолёты
Вертолёты. Вертолёты… Они настигают везде, от них невозможно укрыться. От них нельзя спрятаться ни на островах, ни в самых защищённых частных владениях. От них нет спасения. Спастись невозможно.
Вот, например, ты решил сегодня не пить, потому что Она ждёт. Она ждёт тебя, но банкет… Правда, тебе удалось сбежать с банкета, но ты успел выпить немного шампанского и довольно много коньяку. Хорошего коньяку, но много. Но ты думаешь: «Я ещё полон сил!» и бросаешься в такси, потому что Она ждёт! Но жара, и ты откидываешься на заднее сиденье такси, закрываешь глаза, и, как только ты закрыл глаза, твоё такси настигает эскадрилья вертолётов, и эти вертолёты раскручивают и город, и такси, и тебя, и ты понимаешь, что сегодня тебя уже никто и нигде не дождётся.
Вертолёты… Вертолёты найдут тебя обязательно, у тебя нет шансов. Даже хорошим весенним днём. Ты выходишь из дома, чтобы погулять с друзьями – и гуляешь. А сирень!.. И запах, и тепло, и ты пьёшь пиво везде с друзьями, потом обедаешь где-то и выпиваешь водочки, а потом опять гуляешь и снова пьёшь пиво. А потом встречаешь её, и гуляешь с ней, и пьёшь то же самое, что пьёт она, то есть что-то такое сладкое и липкое. А ближе к полуночи ты доводишь её до её дома, последним движением забираешь с её плеч свой пиджак и идёшь домой, чего-то напевая, садишься на скамейку, чтобы покурить. Но как только ты откинулся на скамейку и выпустил дым изо рта, закрыв глаза, тут же из-за кустов сирени вылетают вертолёты. Они сбивают своими винтами цветы сирени, и твоя скамейка начинает выкручиваться из земли против часовой стрелки.
