Александр Попов - Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой
НАДЯ. Я же сказала: объясню.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Куда направилась?
НАДЯ. К Алле. Сейчас приду.
Павел Андреевич в сердцах хлопает дверью. Надя направляется к двери Аллы.
ОЛЯ. Простите, у вас спичек не найдется? Зажигалку куда-то дела.
Надя, вытащив из кармана зажигалку, дает Оле прикурить. Смотрит на нее изучающе.
ОЛЯ. Большое спасибо.
Направляется к лифту, нажимает кнопку. Ждет.
НАДЯ. Извините. Можно вам задать вопрос?
ОЛЯ. Конечно.
НАДЯ. У вас есть время?
ОЛЯ. Вообще-то, я здесь по делу.
НАДЯ. Вы не могли бы мне уделить минут десять?
ОЛЯ. Десять могу. А что нужно?
НАДЯ. Помочь мне.
ОЛЯ. Охотно. Ольга.
НАДЯ. А я Надежда. Очень приятно. Понимаете, Ольга, я… Даже не знаю, как сказать.
ОЛЯ. Говорите как есть. Без церемоний. Я пойму.
НАДЯ. Ну и отлично. Оля, я попалась. Муж неожиданно вернулся, а я… я его не ждала. Понимаете?
ОЛЯ. Понимаю. Мужчина. Теперь идет допрос, вы слышали. Вы не могли бы сказать, что это ваш муж.
ОЛЯ. Этот мужчина?
НАДЯ. Да.
ОЛЯ. Но каким образом? Как он у вас оказался?
НАДЯ (воодушевляясь). Сейчас соображу. Значит так: вы пришли ко мне в гости со своим мужем.
ОЛЯ. То есть, с этим мужчиной?
НАДЯ. Да. Ему стало плохо, и он выпил лекарство, но в суматохе перепутал таблетки и принял снотворное.
ОЛЯ. Фантастика!
НАДЯ (улыбаясь). Увы, реальность. Итак, выпил, заснул, спит. А вам понадобилось срочно уйти.
ОЛЯ. А куда? И почему срочно?
НАДЯ. Хороший вопрос. Сейчас пораскинем мозгами: вот! На Юдашкина. В Дом Мод. На весенний показ моделей. Супершоу.
ОЛЯ. Это интересно. И я ушла?
НАДЯ. А вы бы отказались, если бы у вас был пригласительный билет?
ОЛЯ. Конечно, нет.
НАДЯ. Ну вот.
ОЛЯ. Я согласна: называйте имена.
НАДЯ. Моего мужа зовут Павел, Павел Андреевич. А моего мужчину, то бишь вашего мужа — Олег.
ОЛЯ. Нет проблем. Я готова.
НАДЯ. Три, два, один: пуск!
Оживленно переговариваясь, рука об руку, как две школьные подруги, входят в комнату.
НАДЯ (Оле). Вот он мой Отелло. Мой обожаемый тиран.
ОЛЯ. А-а, так это и есть легендарный Павел Андреевич? Очень приятно. А я — Оля.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ (Наде, грубовато). Кто это?
НАДЯ (Оле). Каков?
ОЛЯ. Я его таким и представляла. Мужчина в моем вкусе. Настоящий полковник! Надя мне так много о вас рассказывала, Павел Андреевич. А мой… все еще спит?
НАДЯ (кивнув на спящего). Так и не просыпался.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Ничего не понимаю.
НАДЯ. Я же обещала, что все объясню. Оля — жена того самого человека, который спит.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Вот как? А где же эта жена была раньше?
НАДЯ. Мы с Олей познакомились в доме моделей. Я пригласила их с мужем в гости. Сегодня они пришли. У Олега — мужа Оли — разболелась голова. Я приготовила панадол, а Софья Львовна его утащила. А Олег выпил снотворное, которое я приготовила для Софьи Львовны. И вот он спит уже полтора часа. Ясно?
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ (обдумав сказанное). Хорошо. Но… почему он оказался у Аллы?
ОЛЯ (давая время Наде придумать ответ). Мы с мужем хотели пойти на дневной сеанс, весеннюю демонстрацию моделей. И надо же, незадача: он заснул. А я не могла пропустить такое грандиозное шоу для женщин, у меня пригласительный билет, вот я и попросила вашу Надю с ним посидеть, пока он не проснется. Я понимаю, это не очень корректно, но…
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ (строго). Но почему он у Аллы?
НАДЯ. А потому, мой ненаглядный ревнивец, что ты неожиданно заявился домой. А я не хотела тебя травмировать и попросила Аллу на время перенести его к ней.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. А правду сказать не могла?
НАДЯ. Правду? А ты бы поверил? Вот ты представь: ты пришел. Я одна, на кровати спит раздетый мужчина… А?
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Я бы вас обоих сразу застрелил.
НАДЯ. Ну вот. А я поступила дипломатично. И теперь, когда есть прямые доказательства (дружески подмигивает Оле), я и говорю правду.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Это совсем другое дело. Но только… но почему он голый?
ОЛЯ. Голый? А разве он голый?
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Да. Не раздетый, а именно голый.
ОЛЯ. Это для меня новость. Когда я уходила, он был одетый.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ (довольный своими сыскными способностями Наде). Что скажете, мадам?
ОЛЯ. Уж не приревновать ли мне его к вам, Надя? Я вам так доверяла.
НАДЯ. Успокойтесь оба. Оля, ты разве забыла? Вы сами сказали, что у вас отключили горячую воду?
ОЛЯ (хлопнув себя по лбу). Бог мой! Ну конечно, он же изъявил желание помыться.
НАДЯ. Не только изъявил, но и полез в ванну. А уже в ванной заснул. Потому и голый.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. А если он заснул в ванной, то кто его оттуда вытаскивал?
НАДЯ. Я.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Голого?
НАДЯ. С Аллой.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ (взрываясь). С Аллой? И вы на него смотрели?
НАДЯ. Нет. Мы с закрытыми глазами. На ощупь.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Что-о?!!
НАДЯ (зажав уши). Тише! Ты перепугаешь бедную женщину.
ОЛЯ. Правда. Послушайте, как бьется мое сердце. (Кладет руку Павла Андреевича себе на грудь.) Это от испуга.
НАДЯ. Оля, попрошу без эротики.
ОЛЯ. Мужчину может успокоить только эротика.
НАДЯ. Моего мужчину эротика возбуждает.
ОЛЯ. Счастливая. Моего эротика усыпляет.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Вы лучше дайте его одежду.
НАДЯ. Одежду? А его одежды нет.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Что значит нет? Он что, к нам в гости пришел без одежды? Что, в мой дом уже можно ходить без штанов?!
НАДЯ. Павлик!
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Одежду! Я требую одежду!
НАДЯ. Тебя бы сейчас на митинг к Шарикову, то есть к Ампилову. С таким голосовыми данными ты стал бы его любимчиком.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Одежду! Одежду!
НАДЯ. Да не кричи. Нету одежды. Пропала. Ее украли.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Что за чушь? Кто мог украсть одежду?
НАДЯ. Они.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Кто они?
НАДЯ (показывая наверх). Они.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ (озадаченно). Они?
НАДЯ (с глазами кающейся Магдалины, устремленными к небесам). Они.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Как ты себя чувствуешь, Надя? Оля, вам не кажется, что ей плохо?
ОЛЯ (вглядываясь в лицо Нади). С таким выражением лица, Павел Андреевич, плохо не бывает. С таким выражением бывает только очень хорошо.
Павел Андреевич пытается воспроизвести выражение лица супруги, но у него не получается. Входит Софья Львовна.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Павел Андреевич, Надя! (Оле.) Здравствуйте. Скажите, друзья, какое платье мне лучше надеть: белое длинное или черное, строгое? Черное меня стройнит.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Черное.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Спасибо. (Уходит, но возвращается.) Но белое не лучше?
НАДЯ. Лучше.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Я тоже думаю белое. (Уходит, но возвращается.) Но черное отвечает цвету чемоданчика, а ведь это символ.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Какого чемоданчика?
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Сказал же: надевайте черное.
СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Спасибо. (Уходит, возвращается). Но цвет крокусов — белый. А это тоже символ. А вот одежда и черная и белая. Рубашка белая, а брюки — черные.
НАДЯ. Одежда?
СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Ну да. Мне ее подкинули и чемоданчик этот.
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Кто подкинул?
СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Они. (Смотрит умильным взглядом на потолок. Неожиданно подпрыгивает и убегает.)
НАДЯ. Я же говорила тебе: они!
ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ (подпрыгнув). Они! Они! Они!
ОЛЯ. Простите, Павел Андреевич. Мы вам доставили столько хлопот.
