Сиркку Пелтола - Антология современной финской драматургии (сборник)
Адмирал Черный Чарли скачет на одной ноге на капитанский мостик своего военного корабля (или его спускают туда на полотнищах?). С мостика открывается вид на место сражения. Британские корабли окружают бастион Бомарсунд, из которого ведется обстрел, но дальность пушек пока еще недостаточная. Флот союзников по-прежнему на безопасном расстоянии.
Адмирал в странной одежде, он отказывается носить уставную униформу, на нем цыплячьего цвета манишка и непонятного вида растянутые рейтузы. У него один глаз/нога/рука – в любом случае много увечий. При этом передвигается он весьма шустро. Он постоянно смотрит в бинокль и жует ириски. В превосходном настроении. Другой, почти такой же пожилой, человек следует за адмиралом.
АДМИРАЛ. Давай-давай-давай. Отсюда хорошо видна вся дислокация. Для начала скажу, что это совершенно никакое не море. Это лужа, грязная мелкая лужа. Здесь с нашими кораблями просто нечего делать, тут нужны совсем другие. Или что?
АДЪЮТАНТ. Что «что»?
АДМИРАЛ. Ты не согласен?
АДЪЮТАНТ. Ни в коем случае.
АДМИРАЛ. Все это придумали и спланировали чертовы лодочники-любители, и здесь нет совершенно ничего общего с реальным морским сражением. Заранее могу сказать, что ни черта из этого не выйдет, а я единственный, кто хоть что-то может по этому поводу сказать, я ведь четыре войны на этих дерьмовых посудинах откомандовал и каждый раз чуть не сходил с ума. Эти же могут только по пирсу скакать да флаги на мачту натягивать. С такими в бой пойдешь, жизни и здоровья лишишься. Или что?
АДЪЮТАНТ. Ничего.
АДМИРАЛ. Нет, ну ты прям бесхребетный подхалим или что? Обалдеть! Именно такого они всегда хотели на мое место! Будешь ириску?
АДЪЮТАНТ. Простите?
АДМИРАЛ. Господи боже! Прям как с собственным отражением разговариваешь! Ты неподражаем! Там вон новая крепость русских. Архитектору надо премию дать за то, что он сделал все, чтоб облегчить нам работу. Смотри: края бойниц он выложил светлым камнем. Так что завтра тебе не придется гадать, где у них там пушки и какого они калибра. Вдарите один-два раза в центр такого окантованного окошка, как по мишени, и готово. Крепость большая, но до конца не достроенная, да и народу у них мало. Глянь-ка, вражины, лягушатники, собираются.
АДЪЮТАНТ. Простите, сэр, но Франция – наш союзник.
АДМИРАЛ. Чего?
АДЪЮТАНТ. В этот раз, сэр, Франция – наш союзник.
АДМИРАЛ. Вот дерьмо, не лезь, когда не просят! Давай, радуйся! А я поеду к своим собакам. Вам всем даже не представить, какие отношения могут быть у хозяев со своими хвостатыми друзьями. Вам нас просто-напросто не понять… (Жмет руку.) Счастливо! Добро пожаловать на мостик фрегата Ее Величества, капитан Джонсон.
АДЪЮТАНТ. Я не капитан.
АДМИРАЛ. А кто же ты тогда, черт тебя подери?
АДЪЮТАНТ. Ваш новый помощник.
АДМИРАЛ. Я не нуждаюсь ни в каком помощнике, мне вообще пора в отставку. Что за чертова возня тут опять начинается?
АДЪЮТАНТ. Очевидно, в адмиралтействе вас считают совершенно незаменимым.
АДМИРАЛ. Довольно! Довольно! Нешто только я, одноногий, одноглазый, однорукий калека, только и могу командовать на этой войне? Я уже шесть лет пишу в адмиралтейство, что у меня подтвержденный склероз и я требую немедленной отставки! У них якобы никакого другого инвалида нет на это место! И не врите, что во всей Британской империи не смогли найти замены сенильному старику. Неужели опять все выпадет мне?
АДЪЮТАНТ. Не хотелось бы никого критиковать, но мне казалось, что в этой ситуации лучше помолчать.
АДМИРАЛ. О боже, нет, как я уже устал скандалить из-за этого. Никогда никакой помощи, а сейчас еще соглядатая приставили. Так ведь? Или что?
АДЪЮТАНТ. Мне советовали не перечить. Вам тут два пакета. Один из адмиралтейства, другой – от вашей жены.
АДМИРАЛ. Дай сюда! Да не это, а от жены! (Читает и приходит в ужас.) Ой-ой-ой! У крошки Плаксы под мышкой выросла какая-то шишка. У моей собаки. А я не заметил. Что же будет, если она вдруг умрет до того, как я вернусь?
АДЪЮТАНТ. А что с этим делать, из адмиралтейства?
АДМИРАЛ. Да-да-да. Отвезли ли ее к врачу? У нее же задняя лапа покалечена.
АДЪЮТАНТ. Сэр. Сэр. (Читает.) Довожу до вашего сведения. Адмиралтейство единодушно отклонило ваше прошение о переименовании фрегата Ее Величества c «Бульдога» на «Плаксу».
АДМИРАЛ. Дьявол, что за барахло на тебе? Воротничок как попало. (Дергает за воротничок, и он остается у него в руке.) Качество дрянь! Поди и не являйся мне на глаза, пока не оденешься как полагается. На войне под моим командованием офицеры пьют шампанское и одеваются как наследные принцы. Марш! Стоять! Что там кучерявится такое на рифе?
АДЪЮТАНТ. Где?
АДМИРАЛ. Не говори только, что ты еще и слепой!
Протягивает адъютанту подзорную трубу / бинокль. Тот смотрит в подзорную трубу / в бинокль.
АДЪЮТАНТ. Я полагаю, это бакланы, сэр.
АДМИРАЛ. Ты уверен?
АДЪЮТАНТ. Видно очень плохо. (Подкручивает.) Ааа, тут вот можно подрегулировать. Там на мели какой-то шведский круизный лайнер. Кое-кто сидит на корточках прямо на рифе. Что-то пьют.
АДМИРАЛ. Видишь, что именно?
АДЪЮТАНТ. Большая бутылка, черная…
АДМИРАЛ. Пойдем поможем.
АДЪЮТАНТ. Вообще-то это как бы не наше дело.
АДМИРАЛ. Благодари бога за любую работу, которая оказывается у нас на пути. Пару деревень можно оставить и не жечь. Понял?
АДЪЮТАНТ. Так точно, сэр.
АДМИРАЛ. Из какого, черт, стационара тебя догадались сюда прислать? Только не кивай, ладно?
АДЪЮТАНТ. Нет. Да. Сэр.
4. Кораблекрушение, праздник в отсвете пушечного огня
Кают-компания. Инге сидит одна. Аллен входит с двумя полными бокалами шампанского в руках. Предлагает один бокал Инге, она отказывается.
АЛЛЕН. Не желаете ли выйти на минутку на палубу?
ИНГЕ. Нет.
АЛЛЕН. Грандиозный фейерверк. Сорок кораблей выстроились в дугу, как в балете, и снаряды сыплются с неба, как звездный дождь. Фантастическое зрелище. Стоит признать. Жаль, правда, что они еще и людей убивают по пути.
ИНГЕ. У меня сегодня день рождения. Восемнадцать исполнилось.
АЛЛЕН. Самый чудесный возраст, какой только можно представить. А вы знаете, я на двадцать пять процентов скандинав, хотя внешне это, наверное, незаметно. А еще немножко пакистанский и ирландский еврей, смесь такая, поэтому меня сейчас очень удивляет, что здесь, в Скандинавии, впервые в жизни я чувствую себя как дома.
Я тут как будто очнулся, будто ожил, хочется прыгать, эти пейзажи, все эти чудесные люди… все вокруг, я чувствую себя будто… как бы… ну…
ИНГЕ. Молодым?
Аллен не находит слов.
С улицы доносится сильный взрыв. Оба пугаются. Аллен в страхе хватается за Инге. Грохот раздается уже вдали. Аллен отпускает руки.
ИНГЕ. По-моему, здесь ужасно.
АЛЛЕН. В Скандинавии?
ИНГЕ. В этой чертовой конуре. Надеюсь, этот корабль пойдет ко дну.
Кучка туристов спускается с палубы в полном восторге, у всех в руках бокалы. Все толпятся вокруг адмирала.
СВЕНССОН. Это был главный номер вечерней программы. Арсенал рванул. Жуууткий грохот! Прямо как извержение вулкана. Подите, черт возьми, взгляните! Это буквально непередаваемое чувство, когда каменные глыбы взлетают в воздух. Это прям какое-то животное первородное ощущение.
АДМИРАЛ. У вас есть еще шампанское? Дай сюда бутылку. Вот объясните мне, пожалуйста, на прошлой неделе мы сровняли с землей один городишко, так мэр города тут же закатил нам торжественный обед и провел экскурсию. Я такого нигде раньше не встречал, как такое возможно?
НИССЕ. Я бы хотел поднять бокал за нашего спасителя, за прославленного капитана фрегата Ее Величества, сэра Чарли. Мне уже начало казаться, что наше путешествие так и окончится на рифе…
СВЕНССОН. Молодец Ниссе!
НИССЕ…на минуту уже показалось, что вся наша поездка под угрозой, мы с тоской смотрели на горизонт, над которым поднимались только далекие клубы дыма, но благодаря невероятным усилиям этих славных британцев мы вскоре снова взяли курс на великое морское сражение, подобных которому в этих широтах никогда раньше не бывало. И хотя война имеет свои печальные стороны, приносит с собой много горя и бед, все-таки она остается важным ключом к человеческой природе. Иногда нам выпадает шанс оказать хоть какую-то помощь жертвам войны. И тут хочется сказать: военные туристы пьют за мир!
Аллен проталкивается вперед.
АЛЛЕН. Простите, позвольте представиться, Аллен, американский репортер, хотя это, наверное, слишком узкое понятие…
СВЕНССОН. Свенссон.
НИССЕ (сдержанно). Здрасьте-здрасьте!
АЛЛЕН. Простите, но в этом вопросе, как кажется, есть две точки зрения. Кто-то, наверное, полагает, что война – одна из потаенных составляющих сути человеческой природы, однако я считаю…
