Сиркку Пелтола - Антология современной финской драматургии (сборник)
СВЕНССОН. Инге! Вставай! Давай-ка наверх, да поживей! Нам навстречу уже прошли два француза и один англичанин, вся команда махала с палубы, и так красиво, что невозможно представить (растроганно вытирает глаза), такое небо могло бы быть в Тоскане, в Италии, и лазурное море, может, чуть-чуть темнее. Удивительно, насколько красив может быть мир, прямо точь-в-точь как Швеция. А только что показался гигантский французский линкор и поприветствовал нас должным образом…
НИССЕ. Ну, всего-то один шеститонный и один семитонный, не такой уж и большой…
СВЕНССОН. Да, да, очень большие мы скоро увидим, они в гавани возле крепости. Теперь быстренько завтракаем и снова на палубу. Инге? Давай, давай!
На столе поднос, на котором стоят бутылки виски и рома, кофе, пара тарелок, хлеб и масло.
НИССЕ. И это шведский стол? Я спрашиваю, это шведский стол? Какого черта тут эти подошвы? (Орет.) И сливок нет! Вы слышали? Нет сливок! Это грязное пойло, которое здесь называют кофе, я должен пить без сливок! И это шведский стол в круизе!
АЛЛЕН. Простите, что потревожил, но все ли у нас в порядке с двигателем? Мне кажется, скорость все время падает.
Все прислушиваются. Шум двигателя, который все время был слышен на фоне разговоров, заметно стихает, почти глохнет, доносится лишь едва слышное фырканье.
НИССЕ. Что там опять? Свенссон. Поди скажи капитану, чтоб вдвое прибавил ходу.
СВЕНССОН. Не поможет.
НИССЕ. Потребуй, бес его за ногу, чтоб втопили. Быстрее вплавь доберешься. Что там у нас за чертов лодочник на капитанском мостике?
СВЕНССОН. Было бы, наверное, куда эффективнее, если б ты сам как командор яхт-клуба пошел туда и поговорил с ним.
НИССЕ. Коли сам не можешь, отправь свою дочь. Женщину он вряд ли ударит, во всяком случае вряд ли сильно.
СВЕНССОН. Инге?.. Инге? Слышала? Слышала, что сказал Ниссе? Может, сходишь к капитану, напомнишь ему, что мы опаздываем на сражение, пусть он прибавит ходу?
Инге никак не реагирует.
СВЕНССОН. Инге?
ИНГЕ. Мне спешить некуда.
СВЕНССОН. Ну… Инге… Если мы опоздаем, они успеют сровнять крепость с землей еще до нашего прихода. Неужели мы этого хотим?
ИНГЕ. Мне абсолютно все равно, пусть бы мы даже вообще туда никогда не попали.
НИССЕ. Ты тоже должна отработать свой билет, а он не дешевый!
ИНГЕ. Папа? Ниссе оплатил мою поездку? Нет, я не вынесу, я не вынесу.
СВЕНССОН. Ты же помнишь, Томппа – мир его праху – получил осколок в голову в прошлом рейде, и жалко было бы, если б такой дорогой билет пропал ни за что.
ИНГЕ. Вот оно что, значит, я тут вместо покойника. Отлично, спасибо, премного благодарна.
Инге выходит из кают-компании, роняет по пути стул.
НИССЕ. Какого черта надо было брать с собой эту девицу? Не зря у нас в рейсах никогда баб не бывает.
СВЕНССОН. Я сильно недоумеваю… С ней всегда было так легко, она была такой покладистой девочкой, ничего не понимаю… всегда только рисовала да лепила…
АЛЛЕН. Весьма смышленая девушка.
СВЕНССОН. Вот только вся эта череда ухажеров весьма поднадоела в последнее время, пришлось увезти ее из Стокгольма.
НИССЕ. И каюта с шестью мужиками, по-твоему, лучший выход?
СВЕНССОН. Признаю́, решение не идеально, но это хотя бы какой-то выход. Во всяком случае регулярное питание и много свежего воздуха. Кроме того, матери Инге был необходим отдых от забот о нашей крошке, у которой сейчас самый эгоистичный возраст.
Капитан быстро спускается по трапу. Он в негодовании из-за того, что его вызывают с капитанского мостика в ответственный момент. Инге наблюдает за ситуацией со стороны.
КАПИТАН. Где пожар?
СВЕНССОН. Простите?
КАПИТАН. Если ничего не горит, то какого дьявола надо было срывать меня сюда?
НИССЕ. Послушайте-ка!
СВЕНССОН. А теперь спокойно. Мы всего лишь хотели узнать, раз уж это военный круиз, успеем ли мы посмотреть решающее сражение, ведь у нас все оплачено…
НИССЕ…с нехилой переплатой…
СВЕНССОН…вопрос лишь в том, как нам начинает сейчас казаться, что – возможно – мы выбиваемся слегка из графика, и решающее сражение, собственно по большей части ради которого мы сюда и приехали, может начаться – я бы сказал – еще до того, как мы будем на месте…
НИССЕ. Суда всех остальных компаний уже давно на месте! И «Мутала», и «Сундсвалль», и «Линчёпинг»! Почему только мы задерживаемся? (Размахивает газетой.) Все остальные уже там, смотрят на бомбежки и кормят военнопленных, и и и… и только мы тут сидим, как идиоты, на руинах так называемого шведского стола.
КАПИТАН. Здесь такие трудные воды, что скоро будет невозможно двинуться и на метр вперед.
НИССЕ. Чушь! А лоцман нам на что?
КАПИТАН. Этот забулдыга уже час как спит.
НИССЕ. Что-то неслыханное. Мы ведь заплатили…
КАПИТАН. Ни один из вас не заплатил за то, что я налечу на скалу, будь прокляты эти воды Финляндии, нигде никаких навигационных знаков. И кто будет отвечать, если вдруг бомба угодит в мой корабль? За это уж вы точно ни цента не отдали! Пожертвуйте мне два миллиона крон, и тогда я пойду прямо на чертовы скалы, где захотите! Два миллиона на бочку! В противном случае останемся здесь.
НИССЕ. Я буду на вас жаловаться! Свенссон! Свенссон! Ты сейчас же напишешь в читательскую колонку «Афтунбладет». Такое хамское отношение нельзя и невозможно сносить! Напиши, что круиз ниже всякой критики. Важно, чтобы в прессе было честно рассказано, какие страдания нам приходится терпеть в этом круизе исключительно из-за безразличного и безответственного организатора круиза и трусливого, некомпетентного и ни на что не годного капитана…
КАПИТАН. Довольно! Мы остаемся здесь!
СВЕНССОН. Не стоит, не стоит, не стоит горячиться, вам обоим, давайте решим этот конфликт полюбовно. Подумайте сами: когда в следующий раз на фоне такого великолепного пейзажа будет сражение такого масштаба, я спрашиваю вас, и такой флот, лучший со всего света, самый-самый!
Слышны отдаленные взрывы, бастион отстреливается.
АЛЛЕН. Слышите? Вот снова. Началось!
СВЕНССОН. Снова! Там стреляют!
Общий восторг.
НИССЕ. Давай на палубу, на палубу!
СВЕНССОН. Где бинокль? Моя шляпа?
НИССЕ (Капитану). Полный ход! Слышали, полный ход!
Все выбегают из кают-компании, кроме Инге, которая ложится на диван и лежит, съежившись. Папаша Свенссон возвращается и подходит к ней.
СВЕНССОН. Пойдем с нами, Инге. Ну подумай сама, кто еще в твоем возрасте имеет шанс такое увидеть?
ИНГЕ. Мне не интересно.
СВЕНССОН. Я всегда говорил, что не надо любить все подряд, но все нужно попробовать. Ты же про еду никогда не говоришь, что она плохая, пока не попробуешь? А сейчас у тебя есть возможность увидеть настоящее сражение, ты сама потом сделаешь из этого выводы, а потом уже, в следующий раз, ты имеешь полное право сказать, что спасибо, нет, я уже это видела, и меня это не трогает. Этот круиз – подарок тебе на день рождения. Не порти все.
ИНГЕ. Ты всегда говоришь, что желаешь, чтоб я стала независимым человеком, который думает своей головой и поступает так, как считает правильным.
СВЕНССОН…да-а-а… конечно… в принципе…
ИНГЕ. Но стоит мне только сказать, чего я хочу, как ты всегда сердишься. Я не в состоянии понять эту твою логику.
СВЕНССОН. Конечно, это, я тоже так считаю, что это далеко не лучший вариант, но тебя нужно было увезти подальше от этого Берье.
ИНГЕ. Какого Берье?
СВЕНССОН. Ну, какого-какого, этого Путте или Патте. И знаешь, мне тоже было бы намного приятнее стоять сейчас на палубе и наблюдать за тремя сотнями кораблей, идущих в гавань.
ИНГЕ. Ну так иди! Я не виновата, что ты выбрал мне в матери слабонервную психопатку, с которой никто не может ужиться.
СВЕНССОН. Давай сейчас не будем!
ИНГЕ. Завтра мне исполняется восемнадцать, и я сама буду распоряжаться тем, как мне жить. Я так-так-так сильно этого жду, когда смогу уехать из дома!
СВЕНССОН. Ах вот оно что, но не забудь, что тебе за все придется платить самой!
Бабах – корабль налетает на камни. Инге с отцом падают.
СВЕНССОН. Черт побери! Мы налетели на риф!
ИНГЕ. Отлично. Просто чудесно – новый опыт.
СВЕНССОН. Вот дьявол! Сколько же нам теперь сниматься отсюда? Теперь это самый важный вопрос: как долго нас будут отсюда снимать?
3. Адмирал на палубе фрегата ее Величества «Бульдог». Бомарсунд
Адмирал Черный Чарли скачет на одной ноге на капитанский мостик своего военного корабля (или его спускают туда на полотнищах?). С мостика открывается вид на место сражения. Британские корабли окружают бастион Бомарсунд, из которого ведется обстрел, но дальность пушек пока еще недостаточная. Флот союзников по-прежнему на безопасном расстоянии.
