Самуил Маршак - Произведения для детей
СОЛДАТ. Ой, не хвались! Не от тебя у меня слезы текут, а от табаку царского. Крепок больно. Заморский сорт. Коли бы ты его понюхала, так и у тебя бы небось слезы рекой потекли.
ГОРЕ. Нет, брат, я никогда не плачу. От меня плачут.
СОЛДАТ. Врешь, от этого табачку и тебя бы пробрало.
ГОРЕ. Ан нет! Ну, давай на спор. Открой свою коробочку.
СОЛДАТ. Так я тебе и открыл! Я небось за этот табачок платил пятачок, а ты даром нюхать хочешь.
ГОРЕ. Не смей, солдат, перечить мне! Уж если я чего захочу, так не отстану, покуда по-моему не будет. Комариком оборочусь, а в коробочку твою заберусь.
СОЛДАТ. Комариком?
ГОРЕ. Комариком.
СОЛДАТ. Заберешься?
ГОРЕ. Заберусь.
СОЛДАТ. Других обманывай, а я не поверю, покуда своими глазами не увижу.
ГОРЕ. Ну, смотри! Приоткрой крышку — только самую узенькую щелочку оставь.
СОЛДАТ. Ладно. Этакой довольно с тебя?
ГОРЕ. Еще чуток! Довольно. Ну, смотри! Раз!.. Два!.. Три!..
На сцене темнеет. Горе-Злосчастье исчезает. В темноте искоркой пролетает золотой комарик,
СОЛДАТ. Есть!
На сцене опять светло.
(Захлопывая крышку.) Ну вот, теперь и сиди себе в табакерке, нюхай заморский табачок на здоровье! Что, чихаешь? На волю просишься? Нет уж, я тебя не выпущу. Дорого мне царский табак обошелся — нюхай теперь ты его. (Подносит табакерку к уху.) А? Что? Будь здорова! Чего? Еще раз будь здорова!.. Ну, на всякое чиханье не наздравствуешься! Спрячу-ка я табакерочку в карман и до тех пор не выну, пока домой из похода не ворочусь. Говорят, солдат черта год со днем в тавлинке проносил. Да не солдат пардону запросил, а черт…
Издалека доносится музыка.
Эх, жалко, с матушкой и Настей проститься не пришлось. Доведется ли свидеться? Матушка стара, немощна, а Настя не своей волей живет, своей судьбе не хозяйка. (Напевает что-то без слов, в лад музыке.) Ну, да авось горе не беда! Живы будем — встретимся, а помрем — другим долго жить прикажем. Шагом марш! (Вскидывает ружье на плечо и запевает.)
Раз, два,
Горе не беда,
Шла в поход пехота,
Брала города!
Прощай, родимая сторона! (С песней уходит.)
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Большая светлая горница. Посередине стол, празднично накрытый, Настя сидит у окна и шьет.
Настя
(поет)
По реке, реке просторной
Лебедь белая плывет,
А из рощи ворон черный
Лебедь белую зовет:
— Полно, лебедь, жить на воле,
Полно плавать по воде.
Поживи в тепле и холе
С черным вороном в гнезде.
— Любо жить в тепле и холе,
— Лебедь ворону в ответ,
Но милее вольной воли
Ничего на свете нет!
ГОЛОС (за окном). Желаю здравствовать, хозяева! Дозвольте солдату воды напиться. Издалека иду.
Настя. Сейчас вынесу. А то зайди, служивый, передохни малость.
ГОЛОС. Покорно благодарим. Коли не помешаю, зайду.
Настя несет воду. В дверях сталкивается с Солдатом.
СОЛДАТ. Настенька!
НАСТЯ. Ванюшка!
СОЛДАТ. Вот не думал, не гадал. Здравствуй, Настенька, здравствуй, голубушка!
НАСТЯ. Здравствуй, родной ты мой, цел ли, здоров ли с войны воротился?
СОЛДАТ. Живем покуда. И на том спасибо.
НАСТЯ. А уж как я тебя ждала, Ванюшка, — не то что дни, минутки считала. Покуда матушка твоя жива была, все к ней бегала, все спрашивала, нет ли весточки, а как померла она, с той поры и спросить про тебя не у кого стало. Проснешься ночью и думаешь: может, он на поле раненый лежит и некому его водой напоить, некому рану перевязать. И не чаяла уж, что увидимся!
СОЛДАТ. Ты что же, в услужении здесь живешь, в хоромах этаких?
НАСТЯ. Нет, дома, у дяди. Уж так я рада тебе, слов не найду! Да ты сними шинель, а сам к столу присядь. Устал, верно, проголодался?
СОЛДАТ. Настенька, давай лучше сюда сядем, в уголок. Этот стол не для прохожего солдата накрыт. (Пьет из ковша.) Ох, и вкусна водица родная, слаще меду! (Ставит сундучок на пол.) А что, дядя твой в дворниках здесь служит или дом сторожит?
НАСТЯ. Нет, он этому дому хозяин.
СОЛДАТ. Вон как! С чего же это он разбогател? Клад в лесу нашел, что ли?
НАСТЯ. Клад не клад, а вроде того. С веревочки дело пошло.
СОЛДАТ. Как же это так — с веревочки?
НАСТЯ. Понадобилась купцу одному веревочка, а дядя в это время дерево в лесу рубил. Снял он с себя подпояску да и продал купцу за алтын.
СОЛДАТ. Алтын — деньги небольшие.
Настя. Да не в алтыне дело, а в том, что дядя купцу этому горе-злосчастье свое в придачу дал. Ведь от горя-то, от злосчастья только так и можно избавиться — с себя снять и другому навязать.
СОЛДАТ (усмехаясь). Это-то я знаю.
НАСТЯ. Знаешь? Ты? Да откуда же?
СОЛДАТ. А потому знаю, что мне самому горе-злосчастье в придачу дали. Да-да, Настенька. Оно и сейчас при мне.
НАСТЯ (всплескивая руками). Ванюшка! Да неужто тебе оно досталось?
СОЛДАТ. А кому ж, как не мне? Вот в этом кармане и ношу его. Под солдатской шинелью ему и место. (Достает из кармана завернутую в платок табакерку и подносит ее к уху.) Ну как, чихаешь? То-то же! Будь здорова! (Задумчиво вертит табакерку в руке.) На войне с горем был и домой не без горя воротился.
НАСТЯ. Вот несчастье-то какое! Ну и что же — много ты бед вытерпел?
СОЛДАТ. Много, Настя. Всего и не расскажешь! Говорят, веселое горе солдатское житье. Да только я горю-злосчастью воли не даю. (Встряхивает табакерку.) У меня, знаешь, порядок строгий, военный. Захирело оно у меня в табакерочке, — еле дышит, а сколько может — досаждает. И в походе я немало с ним натерпелся, и домой пришел как на чужую сторону. Матушка померла, дом развалился…
НАСТЯ. Что ж ты горе с рук не сбудешь, Ваня? Дяде-то моему ведь вон как повезло с тех пор, как он с горем расстался. Может, и нам с тобой повезет?
СОЛДАТ. Эх, Настя! Сколько раз хотел я его в чужие руки передать, да совести не хватает. Ну, думаешь иной раз, отдам его первому, кого встречу, довольно мне с ним маяться, а поглядишь на встречного человека — и мимо пройдешь. Да посуди сама: могла бы ты кому-нибудь горе обманом навязать?
НАСТЯ (подумав). Нет, не могла бы.
СОЛДАТ. Вот то-то и оно! Видно, связаться с горем проще простого, а избавиться от него не так-то легко… Одна только у меня радость, что с тобой встретился.
НАСТЯ. Ох, и от меня радости тебе не будет!..
СОЛДАТ. А что — разлюбила?
НАСТЯ. Полно, Ваня! Люблю по-прежнему, да нет — больше прежнего. А только выдают меня против воли замуж… Видишь, стол накрыт? Будет у нас нынче пир — не то новоселье, не то обрученье.
СОЛДАТ. Вот оно — мое горе-злосчастье! Никуда от него не денешься!
НАСТЯ. Гляди, дядя домой с базара возвращается. Ох, увидит он тебя беда будет!
СОЛДАТ. Что же, он от богатства-то добрее не стал?
НАСТЯ. Куда там! Еще злее… А ты оставайся, Ваня, оставайся. Пусть дядя со мной что хочет делает! Хоть нагляжусь на тебя вволю.
Входит Дровосек, одетый по-купечески. За ним мальчик вносит большую корзину с покупками и тут же уходит.
ДРОВОСЕК (ставя па стол закуски и бутылки). Что ж ты не приоделась, Настасья? Того и гляди, гости к нам нагрянут, а ты замарашкой ходишь. Э! Да У тебя, вижу, уже есть гость!
СОЛДАТ. Здравия желаю, Андрон Кузьмич!
ДРОВОСЕК. Здорово, служба! Только кто ж ты такой будешь? Личность будто знакомая, а признать не могу.
СОЛДАТ. Первой роты запасного стрелкового полка отставной рядовой Тарабанов Иван.
ДРОВОСЕК. Тарабанов? Иван?.. Воротился, стало быть? И пуля не взяла, и штык не настиг! Вот не думали, не гадали… Ну да ладно, садись за стол, коли уж пожаловал. А ты, Настасья, поторапливайся, — чай, у тебя теперь есть во что принарядиться. Да чего ты ревешь, глупая, с радости или с печали?
НАСТЯ. И с радости, и с печали. (Уходит.)
ДРОВОСЕК. Что ж, садись, солдат. У нас на всех хватит — на жданных и нежданных, на званых и незваных.
Дровосек и Солдат садятся за стол.
Так, значит… (Насмешливо.) Повезло же тебе, брат Тарабанов! К самой свадьбе подоспел. Замуж я племянницу свою выдаю — и не за кого-нибудь, а за первой гильдии купца Поцелуева. Слыхал небось? Его все знают. Семь лавок в гостином ряду!
СОЛДАТ. Вон что!.. Значить, поздравить вас надо, Андрон Кузьмич. Семь лавок — дело нешуточное.
ДРОВОСЕК. А я и сам в купцы выхожу, вперед гляжу, а назад не оглядываюсь.
Раздается песня. В открытое окно заглядывают гости: Старик с медалью на груди, его жена — Старуха в чепце и в цветной шали, Молодой купчик в поддевке и сапогах, тощий, лысый Подьячий, его толстая жена — Подьячиха и другие.
Гости
(поют)
Мне не спится, не лежится,
Сон-дремота не берет.
Я пошел бы к Насте в гости,
Да не знаю, где живет.
ДРОВОСЕК. Добро пожаловать, гости дорогие, милости просим. Заходите в избу!
