Петр Киле - Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга
Царь в маске качает головой.
И надобно вам знать, я тайну выдам.
Пред нами не Елена, чья краса
Не возбуждала ревности Венеры,
А слава же двусмысленна весьма;
Но у царей, как и цариц, иные
Насчет своих страстей соображенья,
Как было встарь, и ныне, не для них
Законы писаны. Но красота ль
Повинна? Свет ее чистейший в мире
Несет Психея, явленная здесь.
Она не для утехи, как Елена,
Лишь прелестью своею упоенной
Всегда и всюду; нрав ее таков.
Психея ж целомудренно чиста,
Как высшая на свете красота.
Ц а р ь в м а с к е
А что? Быть может, вы и правы, сударь.
Догадываюсь, с кем имею честь
Беседовать, как некогда в Кремле
Во дни торжеств, с умнейшим человеком,
Которого я мог сослать в Сибирь,
Но уберег поэта для России.
П о э т в м а с к е
Убережем мы также и Психею,
Как свет души, во дни торжеств и бед.
Ц а р ь в м а с к е
Я понял. Будь достоин сам Психеи,
И я ей буду предан, как и ты.
Г е н е р а л
А государь, похоже, отступился.
Г р а ф и н я с л о р н е т о м
Желая, верно, избежать скандала,
Что может учинить сей обезьяна
С придворным званьем камер-юнкер.
Г р а ф
(сановник в придворном мундире)
Давайте поразмыслим на досуге,
Как проучить его.
М о л о д а я д а м а
А с ним Психею!
С нее-то надо взяться; пусть рога
Проступят также и у Дон Жуана.
Г р а ф и н я с л о р н е т о м
Есть на примете у меня прельститель.
Он ныне в моде.
М о л о д а я д а м а
А, француз! Не он ли
Танцует с Голубою маской?
Г е н е р а л
Да-с.
Ведь русского на подвиг сей не сыщешь,
Когда сам государь засомневался.
Он удаляется. А мы проводим
И вновь сойдемся. Дело есть у нас.
Танцы продолжаются. В богинях, музах и дамах, а также в офицерах и мужчинах в масках зрители угадывают всех действующих лиц и внесценических персонажей из пушкинского круга.
Г е р о л ь д
Шарадам нет конца; но из шарад
Всех удивительней наш Маскарад
В круженьи пар бессмертных среди смертных,
В живых картинах беспримерных,
С веселым хороводом муз и нимф,
Как утро возвещает солнца нимб!
С восходом солнца небеса проступают во всех окнах.
Сцена 4
Петербург. 4 июля 1834 года. Кабинет поэта. Пушкин просматривает корректурные листы. За дверью голос Никиты: "Барин никого не принимает". Женский голос: "Пусти, Никита! Разве не узнаешь меня? Пушкин! Пушкин!" Входит Елизавета Михайловна Хитрово.
П у ш к и н
(вскакивая навстречу)
Сударыня!
Е л и з а в е т а М и х а й л о в н а
Простите, милый Пушкин!
Сейчас из Царского Села я еду.
Жуковский шлет письмо.
П у ш к и н
Здесь два письма.
Е л и з а в е т а М и х а й л о в н а
А вам смешно?
П у ш к и н
Жуковский не охотник
До писем; сожалею, что заставил
Его столь потрудиться, вас привлекши,
К тому же, к делу.
Е л и з а в е т а М и х а й л о в н а
Ах, о том ли речь!
П у ш к и н
Я - как медведь на цепи; стоит мне
Шаг сделать в сторону, на волю, тотчас
Находят новый повод для острастки,
Из ссылки в ссылку шлют за строчку вздора
Об атеизме да в письме приватном;
Берутся за рогатину друзья,
Боясь, меня пристрелит мой хозяин,
Коль буду на свободе я, как все.
Е л и з а в е т а М и х а й л о в н а
На юге с графом Воронцовым вы
Поссорились, и государь покойный
Сослал в именье матери, ко благу
Для вашей музы...
П у ш к и н
Да, с отцом едва
Не испытал я нового несчастья,
Похуже, чем гонения царя.
Е л и з а в е т а М и х а й л о в н а
Но вы с отцом ведь помирились, Пушкин.
П у ш к и н
Моя женитьба помирила нас.
Теперь же новая напасть. Однажды,
Еще весной, отец мой посылает
За мною; нахожу его в слезах,
А мать в постели, в доме беспокойство, -
Имение описывают, долг
Скорее надо заплатить. Однако
Уж долг заплачен - управитель пишет!
О чем же горе? Нечем жить до лета,
До осени. В деревню ехать. Не с чем.
Что делать? Надобно именье в руки
Мне взять, отцу назначить содержанье.
Все новые долги - и хлопоты.
Тогда мне выйти бы в отставку, чтобы
Имением заняться, сократить
Расходы. Только, как нарочно, должность
Придворную мне дали - камер-юнкер,
Что не по летам, в бешенство я впал,
Жуковский успокоил, об отставке
Не смел я и помыслить...
Е л и з а в е т а М и х а й л о в н а
Государю
Вас надо было сразу в камергеры
Пожаловать.
П у ш к и н
Да это все равно.
Среди юнцов иль старцев красоваться
На смотрах и приемах при дворе -
Мое ли дело и призванье в мире?
Но только проявил я непокорность,
Сыскали повод для острастки, вскрыв
Письмо к жене; и царь не погнушался
Прочесть отрывки из него, - зачем?
Без политической свободы можно,
Пожалуй, жить, но произвол подобный
Не хуже каторги, та лучше даже.
Вот подал я прошенье об отставке,
Ссылаясь на семейные дела.
Не должен был вступать я снова в службу.
Е л и з а в е т а М и х а й л о в н а
Быть может, и жениться, Пушкин, а?
Я думала всегда, что гений может
Лишь в независимости устоять
И развиваться только среди бедствий,
Пусть повторяющихся поминутно.
П у ш к и н
Прекрасно сказано. Уж бедствий хватит
На мой недолгий век. Ну а жениться?
Зависимость семейственная нас
Не делает ли нравственными боле?
Зависимость иная, что приемлют
Из честолюбия или нужды,
Нас унижает. Смотрят на меня
Они теперь, как на холопа. О,
Опала легче мне презрения.
Ведь я, как Ломоносов, не хочу быть
Шутом ниже у господа у Бога.
Е л и з а в е т а М и х а й л о в н а
Ах, милый, умный Пушкин, как же быть?
П у ш к и н
Жуковский мне твердит - и в письмах то же,
Прошенье взять обратно, повиниться, -
Да в чем? Идти в отставку, если это
Необходимо в силу обстоятельств,
Для будущей судьбы всего семейства
И моего спокойствия - какое
Тут преступление? Неблагодарность?
Е л и з а в е т а М и х а й л о в н а
Царь огорчен, однако он грозится:
Все будет кончено меж вами.
П у ш к и н
Значит,
В архивы доступа не будет мне.
Да напишу "Историю Петра"
По матерьялам собранным, немалым,
В печать не пустят, к пустякам придравшись,
Как с "Медным всадником", - в убыток мне.
Е л и з а в е т а М и х а й л о в н а
Послушала я вас, и сердце сжало.
Боюсь, Жуковский в ваше положенье
Не входит, как и царь, в кругах придворных
Мишурное сиянье застит всем глаза.
А что родители?
П у ш к и н
В деревню едут.
Имение на грани разоренья.
А тут жена решила привезти
Сестер своих, что в девах засиделись,
Во фрейлины устроить во дворец
Иль выдать замуж.
Е л и з а в е т а М и х а й л о в н а
Новые заботы.
П у ш к и н
Письма его величеству не стану
Писать я, как Жуковский мне велит.
Ведь чувствую себя пред ним я правым.
Лишь отзову прошенье об отставке;
Мне легче легкомысленным прослыть,
Конечно, чем неблагодарным. Воли
Мне не дадут под тем, иным предлогом.
Е л и з а в е т а М и х а й л о в н а
В душе моей зашевелился ужас.
Боюсь, и ваша милая жена
Не ведает, в каком вы положеньи
Нежданно оказались, - без исхода,
Как Прометей, прикованный к скале.
П у ш к и н
Вы дочь Кутузова - язык, характер -
Воистину!
Е л и з а в е т а М и х а й л о в н а
Ах, обо мне ли речь!
Пушкин целует Елизавете Михайловне руку, она его в лоб.
