Бьернстьерне Мартиниус Бьернсон - Новая система, Det ny System
Кампе. Хочу.
Ханс. Сейчас конец квартала. Ты как раз сдал свой отчет. Напиши, что ты увольняешься, именно сейчас напиши. Если они поднимут шум, не обращай внимания. Лучшего они не заслуживают. Вечером упакуем вещи, а утром уедем. Поездим месяц-два за границей.
Кампе. Ханс!
Ханс. А пока напечатают мою книгу. Приезжаем, а тут и книга выходит. Откроем свою контору. Твое имя придаст вес. Вот мы и сами себе господа; будем драться за то, во что оба верим, будем работать. Что ты скажешь на это, а?
Кампе. Ах, какая мечта! Если бы это свершилось, Ханс! О!
Ханс. А ты что, не хочешь?
Кампе. И ты еще спрашиваешь?! Но я слишком низко опустился.
Ханс. Сперва надо попытаться. У тебя еще много сил, отец.
Кампе. Ты в это веришь?
Xанс. Еще бы! Скорей вырывайся отсюда.
Кампе. Если бы я мог поверить в себя сам!
Ханс. Пусть тебе поможет мысль, что я — это ты сам в молодости. Ну, как?
Кампе. Да что же тут говорить?! Но я не решаюсь… Я ведь сорвусь, я знаю!
Ханс. Но мы всегда будем вместе. Кампе. Ах, как это было бы...
(С моря доносится крик: «На помощь! Сюда!»)
Оба. Это с моря?
Xанс. Кто-то из купающихся.
Голос. Помогите!
Кампе. Он запутался в водорослях! Он тонет!
Ханс. Но вон лодка. Нет, они гребут прочь! Ну и ну!
(Спрыгивает вниз.)
Кампе (спрыгивая следом). Это те самые дамы! Они гребут к берегу. А, что я говорил?
(Снаружи.)
Сюда лодку! Сюда, сюда! Не мешкайте там! Налегай, налегай! Голос. Спасите!
Голос Кампе. Мы сейчас!
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Карен Рийс, Нура Холм, Лисе Гран, испуганные, входят в левую дверь. Карен беспрерывно мечется по комнате.
Нора. Ты видишь его? Мне страшно туда взглянуть!
Лисе. Нет. Он утонул!
Карен. Нора. Утонул!
Карен. Мы должны были спасти его!
Нора (плача). Но мы ж не могли, Карен!
Карен. Это скверно, скверно, скверно! Никогда в жизни я не найду себе оправдания.— Ты видишь его?
Лисе. Нет.
Нора. Тонущие обычно два раза показываются на поверхности.
Лисе. Но он же запутался в водорослях!
Карен. В том-то и дело, ах, в том-то и дело! Лодки не видно?
Лисе. Вот она!
Нора. Вот она!
Карен. Слава богу!
Лисе. Как раз к тому месту гребут!
Нора. Вон старик ныряет!
Карен. О!..
(Тишина.)
Нора (шепотом). Его так долго нет!
Лисе. Вот он!
Карен (пришла в себя, подходит и смотрит на море). Спас он его, да?
Лисе. Он уже достиг лодки!
(Все вскрикивают, хватаясь друг за друга.)
Нора. Лодка опрокинется!
Лисе. Ой, старик сорвался'
Карен. Ханс уже держит того.
Hора. Старик с другой стороны вынырнул.
Лисе. Руку протягивает!
Карен. Ханс уже втянул его в лодку! Слава тебе господи!
(Рыдает.)
Лисе. Сколько лодок собралось!
Нора. А народу сколько! Куда же мы пойдем? Туда нам нельзя. Где мы?
Лисе. Ну, Карен! Приди в себя!
(Карен рыдает.)
Нора. Нам только отсюда бы выйти! Но в какую дверь?
Лисе. Карен, милая моя Карен!
(Уходят направо.)
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Через некоторое время. Справа выходит Кампе, босой, в потемневшей, волочащейся по полу одежде. Мокрые волосы свисают на лоб. Быстро идет к двери в левой стене.
Ханс (снаружи). Отец, постой!
Кампе. Я только переоденусь.
Ханс. Постой же!
(Вбегает в комнату.)
Ну то о чем мы говорили прежде, чем все это случилось, — обещай мне теперь!
(Обнимает отца.)
Кампе. Ты весь вымокнешь, мой мальчик!
Xанс. Так обещаешь, старина?
Кампе. Попробую.
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Кабинет в доме генерал-директора на берегу моря.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Рийс, фру Рийс, Фредерик.
Рийс стоит у большого письменного стола посредине комнаты, просматривает какие-то документы, карты: часть из них складывает в саквояж, время от времени подходит к большому стеллажу, что-то ищет там.
Рийс. В жизни не все получается так, как в книгах и в юношеских мечтах. Мало кто, например, женится по любви.
Фру Рийс (за вышиванием). Милый Рийс, но ведь мы-то и в самом деле поженились по любви.
Рийс. Мы, дорогая, староваты уже о любви разговаривать.
Фру Рийс. Староваты? Будто есть возраст, чтобы поздно было говорить о любви! Вот чтобы чувствовать любовь... да, бывает.
(Вытирает глаза.)
Рийс (Фредерику). Коль скоро девушка все-таки уезжает, то вся эта история должна закончиться, мне кажется, — Боже, какая нелепость!
Фредерик (стоит вполоборота к отцу, держа за концы рейсшину). Я не знал до конца, как я люблю ее. И вот она уезжает, и мне кажется, что я этого не вынесу.
Рийс. У кого не случалось подобных историй...
Фру Рийс. Нет, Рийс, не надо так говорить.
Рийс. Я не говорю о нас, милая; в нашей жизни всегда есть некое упорядочивающее начало, направляющее нас на верный путь, если мы сбиваемся с него. Наши отношения, царящее у нас обоюдное согласие... Ты думаешь, я был бы тем, что я есть, если бы не смирял свои страсти?
Фру Рийс. Но уж одной-то страстью человек должен обладать, Рийс, — страстью к добру.
Рийс. Совершенно верно, милая, но для Фредерика добро — это его будущее. Он должен со страстью — здесь это слово поистине подходит — заботиться о своем будущем. Общественное положение его отца — уже само собой для него ступенька вверх. Теперь пусть сам стремится выше.
Фру Рийс. Не всегда в этом счастье, дорогой Рийс.
Рийс. Нет, не всегда. Но горе тому, кто пренебрег этим! Ведь пренебречь этим, в сущности, значит изменить своему назначению.
Фру Рийс. Наше назначение, дорогой, удостоиться вечной жизни за гробом.
Рийс. Именно так. Но потому-то и нет греха в том, чтобы быть насколько возможно счастливым и здесь, на земле.
Фру Рийс. Верно, но ведь тогда мы должны следовать лучшим побуждениям сердца, дорогой!
Рийс. Мать права. (Встает и начинает расхаживать по комнате, проходя мимо сына.) Эта история для тебя балласт, мой мальчик.
Фру Рийс. Она ведь на самом деле хорошая девушка, и я думаю поэтому, что и мы, родители, ничего не можем иметь против нее. Не так ли, Рийс?
Рийс. Я, конечно, ничего не говорил твоей матери о… Разве ты, милая, не согласна со мною в том, что Фредерику не стоило бы теперь связывать себя?.. Он должен сберечь свое сердце для более возвышенных порывов.
Фру Рийс. Я хотела бы познакомиться с нею.
Рийс (снова проходя мимо сына). Упаси бог! Я не считаю, что мы можем принимать такое близкое участие в этом деле, мать. Она вскоре уезжает за границу...
Фру Рийс. Бедняжка! Куда же она едет?
Рийс. В Америку, к каким-то родственникам.
Фру Рийс. Ну, а если у Фредерика и впрямь настоящее чувство, тогда как?
Рийс. Пусть он его проверит! Разве ты со мной не согласна?
Фру Рийс. Согласна вполне. Ибо сказано: «Испытай сердце свое». Боже, как это верно!
Фредерик. Отец, мне хотелось бы поехать с тобой и поговорить обо всем поподробнее.
Рийс. Так пожалуйста!
Фредерик. Тогда, если ты согласен, я сейчас же соберусь, ладно?
Рийс. Но разве Хольсты не устраивают на днях пикник? Я знаю, что уже арендован пароход.
Фру Рийс. Какие Хольсты? Семья министра?
Рийс. Да.
Фредерик. Мне не очень-то хочется...
Рийс. Поехать с ними? Обязательно надо!
Фру Рийс. И я так думаю. Молодежи надо развлекаться. Потом нахлынет столько забот.
Рийс. Кстати о развлечениях: когда мы даем обед для инженеров?
Фру Рийс. Я как раз и пришла поговорить с тобой об этом вечере. Да и еще кое о чем. Сколько ты проездишь?
Рийс. Дней десять, я думаю. Во всяком случае, не больше двенадцати. Как ты думаешь, может быть, назначить обед в пятницу, через две недели? Постой-ка, это будет восемнадцатое.
Фру Рийс. Вчера, на благотворительном базаре, я говорила с фру Хольст.
