Геннадий Мамлин - Обелиск
Женский голос из динамика над сценой. Приемный покой.
Рая. Господи!
Анна Петровна. Скажите, не к вам доставили ученика тридцать первой школы Вячеслава Пирогова?
Голос. Откуда?
Анна Петровна. На «скорой помощи» из парка.
Голос. Фамилия покуда неизвестна, но из парка недавно привезли.
Анна Петровна. Что с ним?
Голос. На этот вопрос ответить не могу.
Анна Петровна. Почему не можете? Я вам не из любопытства звоню.
Голос. Дело уголовное, потому и не могу.
Анна Петровна. Это директор тридцать первой школы Никанорова говорит. Я прошу ответить, в каком состоянии находится мой ученик.
Голос (не сразу). В плачевном состоянии. Узнаю сейчас.
Рая снова плачет. Анна Петровна молча пододвигает к ней стакан с водой.
Слушаете? На операционном столе он сейчас.
Анна Петровна. Значит, жив?
Голос. Больше ничего сказать не могу. Пораспускали вы, товарищ директор, своих учеников. Давеча вот тоже одного с разбитым черепом привезли.
Анна Петровна (хотела что-то ответить, но, взглянув на девочек, опустила трубку). Родители Пирогова знают?
Ольга. Наверно, Роман к ним побежал.
Анна Петровна. Так… Будем надеяться, что с этим обойдется. (Набрала номер.)
Мужской голос из динамика. Дежурный по седьмому отделению лейтенант Марченко слушает.
Анна Петровна. Здравствуй, Марченко, Анна Петровна говорит.
Голос Марченко. Здравствуйте, Анна Петровна.
Анна Петровна. Помнится, в прошлый раз с тобой разговаривала, ты младшим лейтенантом был.
Голос Марченко. Так ведь, как говорится, солдат спит, а служба идет.
Анна Петровна. Ну-ну, не скромничай, солдат. Что это за история у вас с Игорем Бабцом?
Голос Марченко. Задержан. Выясняем, что к чему.
Анна Петровна. За что же вы задержали его?
Голос Марченко. Подозреваем, что в драке участие принимал. С одним вашим учеником несчастье произошло.
Анна Петровна. Это я знаю.
Голос Марченко. Ну вот, значит, капитан сейчас на место происшествия уехал. Вернется — составим протокол.
Анна Петровна (ласково). Слова-то ты какие казенные научился говорить: место происшествия, протокол.
Голос Марченко. Так ведь не в опере служу.
Анна Петровна. Что же ты — подозреваешь, что он товарища ножом пырнул?
Голос Марченко. Мы, Анна Петровна, не подозреваем, мы выяснение ведем. Возле места происшествия дружинники задержали его. Бежал.
Анна Петровна. От кого бежал?
Голос Марченко. Выясняем. Раз бежал — есть версия, что скрыться хотел.
Анна Петровна. Фу, Коля, какая логика у тебя появилась, милицейская, ты меня прости. А может, он просто испугался, оттого и побежал?
Голос Марченко. Он тоже так говорит.
Анна Петровна. Естественно. Мальчик ведь еще. Вспомни, каким ты сам в девятом классе был. Должна тебе сказать, что Игорь Бабец у нас староста класса, мальчик положительный, из хорошей семьи.
Голос Марченко. В нашей, Анна Петровна, статистике и на хорошие семьи проценты есть.
Анна Петровна. Ну вот что, Николай. Рядом со мной девочки, соученицы его сидят. Они говорят, что Бабец все время с ними, в их компании был.
Голос Марченко. Пусть к нам явятся. Мы их показания занесем в протокол.
Анна Петровна. Посмотри на задержанного своего. Веришь, что уголовного преступника поймал?
Голос Марченко. Вообще-то, Анна Петровна, конечно, зря нам дружинники спихнули его. Должны были в штаб дружины сопроводить.
Анна Петровна. Тем более. Я ведь твоего преступника с пеленок знаю. (Смеется.) Нож у него при обыске не нашли?
Голос Марченко. Ножа нет. Тридцать пять копеек у него в кармане и счет из ресторана на шесть рублей.
Анна Петровна. Вот видишь. А о том, что он изредка бывает в ресторане, я знаю. И даже собиралась серьезно побеседовать с ним. Значит, договорились? Отпустишь его?
Голос Марченко. Ладно, Анна Петровна. Как депутат горсовета вы для меня власть. Возьму это дело на свою ответственность. Отпущу.
Анна Петровна. И умница. Спокойного тебе дежурства, товарищ лейтенант. (Кладет трубку.)
Ольга. Спасибо вам, Анна Петровна.
Анна Петровна. Идите, девочки. Поздно уже. А ты, Шмаринова, кажется, возле Пирогова живешь?
Рая. Через дом.
Анна Петровна. Зайди, пожалуй, к матери его, посиди, поговори, успокой.
Рая. Лучше не надо, Анна Петровна. Не любит она меня.
Анна Петровна. Скажите пожалуйста. За что?
Рая. Несерьезной считает. Я у Славки на дне рождения рок танцевала на столе. Я просто так, пошутить, а она решила, что я вообще из стиляг.
Анна Петровна. Хороши шуточки, Шмаринова!.. Ладно, сама забегу.
Ольга. До свидания, Анна Петровна.
Анна Петровна. До свидания, девочки. И вам спасибо, что прямо ко мне пришли.
Рая (простодушно). Так ведь Ван Ваныча нету, а у вас окошко горит. До свидания.
Девочки уходят.
Анна Петровна (помолчала, усмехнулась). «Ван Ваныча нету, а у вас окошко горит…» Слушай, Воробьев, вот ты персонально любишь меня?
Миша опускает глаза.
Ну?
Миша отвязывает лассо, протягивает его Анне Петровне.
Ладно, ладно, — ступай…
Миша выходит. Анна Петровна прошлась по кабинету, набрала номер телефона.
Голос Ивана Ивановича (из динамика). Слушаю.
Анна Петровна. Поздравляю вас, Иван Иванович. Любимого вашего ученика на «скорой помощи» с ножевым ранением увезли.
Голос Ивана Ивановича (не сразу). А с чем, собственно, вы поздравляете меня?
Анна Петровна. Что?.. А, да, извините, конечно. Фраза. Дурацкий оборот…
Кабинет директора исчезает в темноте.
В зрительном зале возникает музыка. Потом в звуки симфонического оркестра вплетаются звуки рояля, идущие из глубины сцены. Из темноты появляется декорация: едва улавливаемые очертания подъезда дома и над подъездом ярко освещенная изнутри комната Ольги на втором этаже. Ольгу, сидящую за роялем, мы видим через легкую занавеску на широкой балконной двери и трехстворчатом, почти во всю стену окне. Мимо дома медленно проходит Роман. Останавливается, слушает музыку, находит камешек и бросает в раскрытую балконную дверь. Ольга снимает руки с клавиатуры, но оркестр, сопровождавший рояль, продолжает звучать.
Ольга выходит на балкон, всматривается в темноту.
Ольга. Роман? Ромка, ты что?
Роман молчит.
Ольга пересекает комнату и, выходя в коридор, поворачивает выключатель у двери. Свет в комнате гаснет. Одновременно зажигается лампочка, освещающая номерной знак на доме. Ольга выходит из подъезда. Музыка смолкает.
Роман. Нашла время концерты давать.
Ольга. Дурачок. Успокаивает это меня.
Роман. Красиво… А ребят наших из больницы поперли. Ван Ваныч остался один. «Проникающее ранение грудной клетки» — это что?
Ольга. Мама утром с дежурства придет, я спрошу. Роман. Дожить надо еще до утра.
Пауза.
Ты когда-нибудь без сознания была?
Ольга. Не помню… наверно, нет.
Роман. Все равно что помереть — разницы никакой. (Помолчав.) Я, между прочим, в пятом классе по системе йогов заниматься хотел. Чтобы над телом своим и сознанием власть была. Потом испугался, что смеяться начнут. У них там упражнения — цирк! Например, полчаса на одной ноге, вроде цапли, стоять.
Пауза.
(Словно решившись что-то сказать.) Оля! (Поколебавшись, решил не говорить.) Зря Райка сегодня насчет войны понесла.
Ольга. Болтуха она.
Роман. Ясно, треп. А только глупо. Славка все это понимает не так, как мы. У него чувство юмора исчезает, когда о войне говорят. Видала, у него в комнате фотография майора висит? Он говорит, что это его отец, а это просто Славкиной матери первый муж. Он в конце войны под Варшавой погиб. Только это между нами, я в прошлом году стороной узнал. А настоящий его отец подонком оказался: бросил их, где-то на Кавказе живет. Соображаешь? Славкины переживания какие? Если бы не война — какой отец у него мог быть?.. Мистика, конечно, а только Райка у нас сперва скажет, а потом соображать начнет… Хотя, конечно, не знала она.
