Том Стоппард - Индийская тушь
Миссис Свон. Кстати, каковы были убеждения вашего отца?
Аниш (удивленно). Как! Мы – индуисты.
Миссис Свон. Вы сказали, он пострадал за свои убеждения.
Аниш. А, я имел в виду его взгляды.
Миссис Свон. Как же он пострадал?
Аниш. Он был посажен в тюрьму.
Миссис Свон. Вот как? Кем?
Аниш. Ну, вами.
Миссис Свон. Мной? Ох… нами. Но как мы узнали, каковы его взгляды?
Аниш. По-видимому, он принял участие в некоторых действиях против Раджа во время празднования Дня Империи в Джумма-пуре.
Миссис Свон. В таком случае он был посажен в тюрьму за действия, а не за взгляды, мистер Дас, и, очевидно, заслужил то, что получил. Не хотите ли торта?
Аниш. Благодарю.
Миссис Свон. Бисквит Виктория или Баттенберг?
Аниш. О…
Миссис Свон. Бисквит мой, включая малиновое варенье.
Аниш. Да, пожалуйста… спасибо.
Миссис Свон. Чаю? Но все это должно было случиться до вашего рождения.
Аниш. Да, конечно, я родился от второго брака отца. Я родился много позже Независимости, а мой отец отправился в тюрьму в тысяча девятьсот тридцатом.
Миссис Свон. В тысяча девятьсот тридцатом! Но ведь это когда Флора была в Джуммапуре.
Аниш. Да, я знаю. Поэтому я здесь.
Миссис Свон разливает чай.
Флора снимает колпачок с авторучки.
Флора. Мы с вами сегодня друзья?
Дас. Я надеюсь! Почему вы об этом спрашиваете? Что-то случилось?
Флора. О нет.
Она смеется. Он хмурится, рисуя.
Я подумала, что если мы друзья, то я попрошу вас написать что-нибудь для меня на вашем рисунке. (Она протягивает карандашный рисунок.)
Дас. Но ведь это жалкие каракули! Даже хорошего сходства нет!
Флора. Пусть так.
Дас. О! (Он захвачен врасплох, но скоро понимает, что его дразнят. Он смеется.)
Флора. Именно. Иначе вы далеко не уедете.
Hазрул, слуга, вносит кувшин со свежим лимонадом и двумя стаканами, ставит все на стол.
Время намби пани!
Назрул. Нимбупани!
Флора (поднимаясь). Спасибо, Назрул… шукрия.
Назрул отвечает и уходит.
Дас. У меня для вас кое-что есть, маленький подарок.
Флора. Правда? Вы не должны мне все время что-то дарить, мистер Дас…
Дас. Понимаете, это что-то вроде подарка на день рождения.
Флора. Особенно если это не мой день рождения!
Дас дает ей старую, но хорошо сохранившуюся книгу. Книга зеленая, с коричневым корешком. Это книга Эмили Эден «На Север» (1866).
Дас. Я не покупал ее, это книга моего отца. Я хочу, чтобы она была у вас. Письма английской леди, путешествовавшей по Индии сто лет назад.
Флора (искренне довольна). Вот это книга как раз для меня. Спасибо! «На Север» Эмили Эден [13]. Чудесный подарок!
Дас. Что ж… я напишу. «В память о Джуммапуре и вашем друге и собрате-художнике Нираде Дасе». И я нарисую, как я слушаю вас на лекции.
Флора наливает лимонад-нимбупани. Дас подписывает карандашную зарисовку своей авторучкой и усаживается за холстом.
Аниш. Когда мой отец познакомился с Флорой Крю, он уже несколько лет как овдовел, хотя и был довольно молод, моложе ее. Да. Начало Засухи в тысяча девятьсот тридцатом… второго апреля ему исполнилось тридцать четыре года, как раз когда он встретился с вашей сестрой. Жена его умерла от холеры, детей не было. Я всегда знал отца старым джентльменом, который очень мало говорил, разве только когда читал мне вслух. Он любил читать по-английски. Роберт Браунинг, Теннисон [14], «Песни Древнего Рима» Маколея [15] и, конечно, Диккенс…
Миссис Свон. Удивительно.
Аниш. О да, из местной школы он перешел в колледж Эльфинстон в Бомбее, и стоит вам взглянуть на колледж Эльфинстон, как вы понимаете, что он дает истинно английское образование.
Миссис Свон. Я хотела сказать, что это удивительно, учитывая его «взгляды». Но это я не подумав. Ваш отец принимал участие в действиях против британского Раджа [16], а также любил английскую литературу, в чем был совершенно последователен.
Аниш (со смехом). Обычно образование приносило восхитительные плоды! Мы в Джуммапуре были «лояльны», как вы бы это назвали. Мы были лояльны Британии в Первой войне за независимость [17].
Миссис Свон. В войне? Это что за война?
Аниш. Восстание тысяча восемьсот пятьдесят седьмого года.
Миссис Свон. А, вы имеете в виду Смуту. Как вы это назвали?
Аниш. Дорогая миссис Свон, имперская история всего лишь… нет, нет, клянусь вам, я не для того пришел сюда, чтобы давать вам урок истории.
Миссис Свон. Кажется, вы на это и не способны. Мы были вашими римлянами. Мы могли быть вашими норманнами.
Аниш. И вы ожидаете нашей благодарности?
Миссис Свон. Ни благодарности, ни упрека. Я, наверное, не чувствовала бы благодарности, если бы толпа римлян объявилась и начала вводить законы, учить латыни и прочее. «Какая наглость! – вот что я, вероятно, сказала бы. – Убирайтесь и забирайте свои дороги и бани». Не важно, что я думала бы тогда. Важно, что я думаю сейчас. Вы говорите по-английски лучше, чем большинство знакомых мне молодых людей. Вы здесь учились в школе?
Аниш. Нет, я ходил в школу при монастыре в… Вы мне расставляете сети, миссис Свон!
Миссис Свон. Какие еще сети? Возьмите еще торта.
Аниш. Миссис Свон, вы гадки. Вы выдвигаете смехотворный аргумент и забиваете мне рот тортом, чтобы я не мог ответить. Я не поддамся ни вам, ни вашему торту. Мы были римлянами! Мы шли впереди, когда ваша нация была отсталой. Чужаки, которые захватили вас, нашли третьесортную страну! Даже когда вы открыли Индию в век Шекспира, у нас были свои Шекспиры. А наша наука, архитектура, наша литература и искусство… У нас была культура древнее и великолепнее, мы были богаты! Потому вы в конце концов и пришли.
Но он просчитался.
Миссис Свон (гневно). Мы сделали из вас настоящую страну! И когда мы ушли, вы сразу рассыпались вдребезги, как Шалтай-Болтай! Посмотрите на карту! Вам должно быть стыдно!
Аниш. Ах да… я здесь гость и веду себя…
Миссис Свон (успокаиваясь). Нет, всего лишь дерзко. Когда вы домой?
Аниш (изумленно). Я… вы хотите, чтобы я ушел?
Миссис Свон (с тем же изумлением). Нет. О чем вы говорите?
Аниш (начинает догадываться). А-а-а… домой! Я не хотел сказать, что гощу в Англии. Теперь Англия – мой дом. Я провел здесь полжизни. Я здесь женился.
Миссис Свон. На англичанке?
Аниш. Да, мы встретились в художественной школе.
Миссис Свон (одобрительно). Родственные души.
Аниш. Нет. Я больше не работаю с реалистичной живописью.
Миссис Свон. А с чем же?
Аниш. Я… гм… деконструирую.
Миссис Свон. Какая жалость!
Аниш. Я все еще умею рисовать, если нужно. Могу я нарисовать вас?
Миссис Свон. Ну нет, чего мне только не хватало…
Аниш. Это для себя.
Миссис Свон. Да? Зачем вам?
Аниш. Всего лишь небольшой скетч карандашом. Мы не должны противиться, когда жизнь предлагает замкнуть один из ее кругов!
Миссис Свон. Это индуизм?
Аниш. О… не знаю. Наверное.
Миссис Свон. Звучит очень по-восточному. Хорошо же. Вы можете меня нарисовать.
Аниш. Это нас сдружит.
Аниш достает блокнот для рисунков из папки и начинает рисовать.
Флора и Дас сидят за столом с лимонадом.
Флора. Поедая тиффин на веранде моего бунгало, я опрокинула кедгери на мои дунгари, и мне пришлось идти в джимхану в пижамах, как кули.
Дас. Я покупал чатни на базаре, когда головорез сбежал из чоки и убил валлаха ради добычи. Поднялся халлабалу, и он очутился в маллигатони.
Флора. Я стала дулалли в дурбаре и была отправлена обратно в Блайти на дулли. Я чувствовала себя довольно дикки после чашки чара и одного только чита на чотапег.
Дас. Да, и бурра-сахиб [18], который смотрелся как пукка в своем топи, послал кули за мемса-хиб…
Флора. Нет, нет. Нельзя подряд говорить сахиб и мемсахиб, это жульничество. И потом, я уже назвала кули.
Дас. Я сдаюсь, мисс Крю. В игре в слова – вы чемпион.
Флора. Вы – рыцарь, мистер Дас. Поэтому я признаюсь, что пользовалась пособием. Я нашла целый «Хобсон-Джобсон» [19] в тумбочке у кровати, для удобства путешествующих.
Дас. Но я-то знаю оба языка, так что вы все равно победили, даже с форой.
Флора. Как вы все это выучили, мистер Дас?
Дас. Из книг. Я люблю Диккенса и Браунинга и Шекспира, разумеется… но моя любимица – Агата Кристи! «Таинственное происшествие в Стайлз». О, эта женщина – гений! Но я хотел бы писать, как Маколей.
Флора. О боже!
Дас. Знаете, это его, лорда Маколея, я должен поблагодарить за английский. Это была его идея, когда он правил Индией, чтобы всем нам преподавали английский. Он хотел снабдить Ост-Индийскую компанию клерками, но посеял зубы дракона. Вместо чиновников он произвел на свет юристов, журналистов, государственных деятелей, он произвел Ганди [20]! У нас много, много языков. Вы знаете, что английский – это единственный язык, на котором наши националисты могут общаться. Славно мы подшутили над Маколеем, как вам кажется?
