Александр Галин - Сирена и Виктория
Виктория. Всё начинается с твоих графинчиков. Я прихожу к тебе заниматься языком, а ты меня сначала спаиваешь, а потом втягиваешь в какие-то дикие истории: присылаешь «кульки», потом вызываешь по телефону «козерогов»!
Сирена. Кто первый газету эту поганую мне показал?! Кто газету принёс?! Там знаешь сколько там таких объявлений!
Виктория. Я не собиралась никому звонить, я купила просто так, из-за этой ужасной фотографии на обложке. Я очень любила эту актрису… я ценила её талант… Ты не представляешь, как она когда-то читала «Стихотворения в прозе» Тургенева! Я, когда увидела её голую на обложке, я глазам не поверила… Мне стало больно… Я заплакала! Она открывала свои тайны всем… не одному мужчине на свете – а всем!
Сирена. А ты всё берегла свои тайны и берегла, и каков результат?
Виктория. Сирена, я читаю её интервью – и у меня встают волосы… Она делится с читателем такими подробностями!..
Сирена. Она делится подробностями, а тебе и поделиться-то нечем.
Звонок входной двери.
Ты чего дергаешься так?
Виктория. Кто это?
Сирена. Успокойся.
Виктория. Я спокойна.
Сирена. Милая моя, глянь, руки у тебя трясутся… глаза в разные стороны разбегаются…
Виктория. Разве у меня трясутся руки? Действительно. Странно… Я не понимаю, почему они трясутся? Вы подумайте! Никогда руки не тряслись…
Сирена. Возьми что-нибудь. На вот пачку сигарет, возьми подержи.
Виктория. Зачем?
Сирена. Займи руки чем-нибудь.
Виктория (взяла пачку). Я не курю, зачем мне держать в руках сигареты?
Сирена. А ты закури. Закури, закури. Встреть его с сигаретой.
Виктория. Не открывай дверь. Если не хочешь, чтобы я ушла отсюда через окно, не открывай!
Сирена. Седьмой этаж! Какое окно!.. Ну ты что с пачкой сделала? Дай сюда!
Звонок повторяется.
Виктория. Стой! Пожалуйста, не надо ему открывать!
Сирена. Если ты дурочка, то зачем же из меня дурочку делать? Да ты что? Он же не зубы рвать пришёл!
Виктория. Не смейся! Я серьёзно… Я требую!
Сирена. Он что, тебя убивать пришёл? Пусти. Я же с человеком договорилась!
Виктория. Тогда иди и скажи ему, что мы от его услуг отказываемся.
Сирена. Мы так и скажем ему: фантазий у нас нет. Но пусть войдёт-то сначала.
Виктория. Это ты ему скажешь сама. Без меня!
Идёт в соседнюю комнату.
Сирена. Стой! Вика!
Виктория (в дверях). Я предупредила тебя: я не выйду!
Сирена. Ну хоть краешком глаза на него посмотри!
Виктория. Меня здесь нет!
Захлопнула за собой дверь. Сирена выходит и возвращается с Константином. На взгляд ему лет сорок, бедно одет, вид странный, смотрит печально.
Константин. Забыл спросить, как у вас с обувью?
Сирена. А?
Константин. Снимать мне обувь?
Сирена. Обувь? Не знаю… Вы сами решайте, когда что будете снимать…
Константин. Ботинки чистые. Ну, давайте я сниму.
Молчание. Костя снимает обувь.
Сирена. Вы… действительно будете тот самый… по объявлению? С которым я говорила?
Константин. Тот самый. Зовут меня Константин Николаевич.
Сирена. Константин Николаевич. Это я, значит… с вами по телефону, значит… говорила?
Константин. Со мной. А иначе как бы я к вам попал?.. Что вы с таким недоверием на меня смотрите?
Сирена. Значит, это вы?
Константин. Значит, это я.
Молчание.
Сирена. Ну-у… проходите, проходите… Значит… ну тогда… что же мы стоим? Садитесь.
Константин. Спасибо.
Сирена. Значит… милости просим… садитесь…
Константин. Куда?
Сирена. А куда хотите… Если вы устали с дороги – тогда вон кресло… отдохните. Вы, значит… и есть тот самый… А я, значит… буду тем самым доверенным лицом… Доверенное я лицо… этой… той самой особы, о которой я с вами говорила… по телефону. Извините, я мадерки глоток выпью: язык к нёбу присыхает… А вы мадерки не хотите?
Константин. Водички, если можно.
Сирена. А почему же нельзя! Вам здесь сегодня всё можно. Пожалуйста… Вот я в этот вам фужер налью.
Константин. Спасибо. Жарко сегодня было очень.
Сирена. Говорят, на завтра опять жару нам обещали синоптики.
Константин. Да, жарковато для весны.
Сирена. Конечно, жарковато. Весна горячая… весна просто сбесилась. Ездила на дачу: черёмуха-то уже в цвету – а холодов нет. Может, вы… того… перекусить хотите?
Константин. Спасибо, я перекусил. У вас напротив купил в киоске пиццу. Теперь вот пить хочется. Водички я бы ещё выпил.
Сирена. Пожалуйста, пожалуйста. Зачем же вы из киосков ели-то? Что же мы такого мужчину не накормили бы?
Наливает ему воды. Смотрит, как Константин пьёт.
Ещё водички?
Константин. Нет, спасибо.
Молчание.
Я готов. Куда идти?
Сирена. Ну подожди… Подожди, дай в себя-то прийти… Я такой редкой профессии мужчину первый раз вижу… Мы пока ещё с тобой даже на «ты» не перешли…
Константин. Какая порода?
Сирена. У меня какая порода?
Константин. Кого обрабатывать будем?
Сирена (волнуясь). Если ты про меня спросил, то я беспородная – торговля-матушка. Были фрукты-овощи, была мебель… Теперь риэлтор я. Вот… квартирки продаём… Маркет уже не тот, что пару лет назад. Раньше я по три, по четыре агримента в день делала, а теперь клиент стал дурить… Ну, а может, чайку, Константин, согреть?.. Или давай, может, водочки тебе выпить, для разогрева? И мне как-то легче будет… с тобой разговаривать…
Константин. Спасибо, я перед вами кофе крепкого выпил: ехал к вам на метро и заснул.
Сирена. Тратишь себя без остатка, значит… на работе-то? Не отдыхаешь?
Константин. С отдыхом есть проблемы.
Сирена. Устал, значит? Мы у тебя что, не первые сегодня?
Константин. Вы у меня третьи.
Сирена. Вообще-то, нам Вовик советовал: во всём надо быть первым… На будущее учтём, как ты много работаешь.
Константин. Я в институте работаю.
Сирена. Ты своим занятием… в свободнее от работы время занимаешься? Ну расскажи, расскажи про себя.
Константин. Лучше вы мне покажите, работать мне где?
Сирена. Где? Я не знаю… Ну, а где ты в основном предпочитаешь… работать?
Константин. Мне всё равно. У вас балкон есть?
Сирена. Балкон?
Молчание.
Ну, Константин… ты силён! Ничего не скажешь. Дай-ка я ещё мадерки выпью…
Константин. Можно в коридоре. Мне всё равно. Главное, чтобы вам было удобно.
Сирена (всё более волнуясь). Значит, я тебе до этого говорила, что… общаться ты сегодня будешь не со мной. Я тебе всего не хотела объяснять по телефону… По телефону, конечно, у меня такого сильного впечатления не было, а сейчас, Константин… ты знаешь… ты меня заинтересовал…
Молчание.
Значит, теперь можно за деньги такого вот ценного помощника в жизни получить?
Константин. За деньги теперь всё можно.
Сирена. Эх, если бы так. За деньги живой зуб-то не вырастет и третья нога не отрастёт… Извини, если я чего не то скажу. Я, Костенька, выпила сегодня.
Константин. Это я понял.
Сирена. Какая улыбка у тебя добрая… Глаза… какие хорошие… Ты извини меня. Очень сейчас напряжённая жизнь – не каждый мужик выдержит, а я женщина. Кругом такое страшное ворьё… В какое тёмное время живём! Вечером приходится расслабляться… Ну какой ты интересный оказался! Балкон, говоришь? Он у меня застеклён, балкончик-то.
Константин. Очень хорошо.
Сирена. Только у меня там… склад боеприпасов, на случай очередного передела собственности, – канистр семь спирта. Покрышки со старой машины там, я их ещё не продала. У меня сейчас «Ауди», а до этого я три года на нашей «Волге» ездила… Ты меня извини, ладно? Не скажу, что ты, конечно, Аполлон Бельведерский… Сначала ты меня разочаровал. Ты, когда у двери-то там позвонил, увидела тебя в глазок, думала, какой-то агитатор пришибленный: очки, портфель… Это ты, значит, под научного работника косишь? под доцента? Как в фильме про шпионов?
Константин. Весёлый вы человек…
Сирена. Я очень весёлый. Ты меня раньше не встретил. Анджелу Дэвис помнишь?
Константин. Анджелу Дэвис? Помню. Боролись за её свободу.
Сирена. У меня волос на голове было в два раза больше, чем у неё, а за мою свободу никто не боролся. Мы с ней примерно в одно и то же время в тюрьму сели… Значит, всё делаешь по науке, да? Я, честно тебе скажу, тёмный валенок… в этих вопросах. Сейчас так много новых этих слов специфических появилось. Иногда услышишь от своих помощниц слово, спросишь: а что оно означает? – в ответ смех. Жизнь, Костя, прошла в темноте, у фанерной стенки… Знаешь, кто меня в этой жизни по большому счёту любил, Костя?
