Станислава Пшибышевская - Дело Дантона. Сценическая хроника.
ФИЛИППО (лежа навзничь, подложив руки под голову; вдруг вполголоса). Дантон.
ДАНТОН (окаменел. На несколько секунд затаил дыхание, потом с ненавистью). Что вам угодно?
ФИЛИППО. Подойдите. Я не хочу кричать.
ДАНТОН (всей душой жаждет компании, подходит). Говоря со мной, сударь, вы испачкаете себе рот. (Однако уже присаживается на край койки Филиппо.)
ФИЛИППО. Мы в приемной могилы, коллега. Тут…
ДАНТОН. Да что это с вами, черт возьми?! Конечно, я сейчас несколько преувеличил, но у нас и правда серьезные шансы…
ФИЛИППО. Может быть. В любом случае жизнь личная здесь прекращается. Все чувства остывают. Меня уже пронизывает великое безразличие, неподвластное времени. Помиримся, Дантон.
ДАНТОН. Как, мне, грязному мерзавцу, вы хотите пожать руку?!
ФИЛИППО. Это мирские понятия. Без сомнения, вы одна из причин эпохальной катастрофы, что вскоре постигнет страну. Но отсюда… я вижу в ней лишь одну из тех негативных фаз, что биологически неизбежны в жизни обществ. Но вы… и я… (Его улыбка подрезает крылья гордыне Дантона.) Не будем же смешны, коллега. (Протягивает руку.)
ДАНТОН (подает свою). Что ж, ладно… с той, разумеется, оговоркой, что наше возможное… возвращение в мир живых аннулирует этот мирный договор.
ФИЛИППО. Тем лучше, раз вы это сознаете.
ДАНТОН (поднимается, однако предпочел бы остаться). Это все?
ФИЛИППО. Нет. Дантон, знаете ли вы, что если бы вы не провоцировали суд – безо всякой, впрочем, пользы, – то девять человек получили бы возможность спастись? Более половины ваших товарищей?
ДАНТОН. Это мне нравится! Девять посредственных болванов! Один час моей жизни стоит больше, чем девять их пустых существований, вместе взятых! И ради них я должен был…
КАМИЛЛ (кричит сквозь сон). Подожди!.. Это не тот ключ, подожди! Не уходи! О-о-о, подожди!!!
Свеча догорает и гаснет.
ДАНТОН (наклоняется к Филиппо. Вдруг поразительно искренним тоном – тихо, страстно). Девять человек… Сударь, я бы поставил Францию с ног на голову, я пожертвовал бы сыновьями, даже женой, лишь бы отравить Робеспьеру жизнь. Пусть я умру, хорошо, но он – убийца, – он мне за это заплатит. Безо всякой, говоришь, пользы?! Сударь, моим голосом в Трибунале определяется будущее этой рыжей ирландской мартышки. По глазам черни, которой я диктую мысли, я уже вижу, как всходит моя месть. (Разражается тихим смехом.) А бестия дорвалась-таки наконец до власти, ох и дорвалась! Ну да я уж постараюсь, чтобы ему жилось теперь послаще и повеселей!
КАМИЛЛ (издает вопль). Хорошо… на всё… на всё, только прости меня!
ДАНТОН (свирепо). Я… я, Дантон… чтобы я дал убить себя безнаказанно, как какой-то глупый деревенский рекрут… чтобы я позволил мирно пожинать плоды этого преступления… и все ради каких-то там девяти тупиц?! Пойди я на это… то и впрямь стоил бы не больше, чем они.
ФИЛИППО. И все-таки чем вам так уж мешало спасение этого мальчугана, которого вы безо всякой на то причины толкнули на самоубийство?..
ДАНТОН (презрительно взглянув на Камилла). А что, надо было доставить Робеспьеру удовольствие? Впрочем, для самого Демулена лучше уж умереть, чем опять торговать собой.
ФИЛИППО (поначалу попросту не понимает; вдруг разражается грустным смехом). Ох, Дантон, Дантон!
ДАНТОН (уязвленный, возвращается к себе). Спокойной ночи.
КАРТИНА 2Comité de Salut Public, утро 16 жерминаля[61]. Барер, Карно, Колло, Робеспьер, Сен-Жюст.
КАРНО. Робеспьер, это противозаконно.
КОЛЛО. Суд обращался к Конвенту, а не к тебе!
КАРНО. Узурпация власти всегда с этого и начинается!
КОЛЛО. Мы требуем, чтобы ты отдал нам это письмо. Его давно пора переслать. (Поддерживаемый Карно, протягивает руку.)
БАРЕР. Робеспьер, нельзя терять ни секунды! Они разнесут Трибунал!
КАРНО. На каком основании мы отказали бы им в свидетелях?!
КОЛЛО. Скорее!
РОБЕСПЬЕР (встал, очень бледен. Приглушенным голосом). Я не отдам этого письма, даже если вы примените силу. Особенно сегодня, когда правительство начинает терять голову.
КОЛЛО (теряет остатки терпения). Знаешь что!..
Его прерывает Бийо.
БИЙО (стремительно входит, сбрасывает плащ и садится). Робеспьер, правда ли…
РОБЕСПЬЕР. Что я перехватил ваше письмо? Да.
БИЙО. Нам очень повезло. Его надо уничтожить.
Остальные в негодовании вскакивают.
…..КАРНО. Что все это значит?!
КОЛЛО. Зачем?! Что стряслось?
БАРЕР. Ну знаешь!
…..БИЙО. Я был в Конвенте. Робеспьер, не показывайся там: галереи тебя линчуют. Во всем городе акции Дантона поднимаются с каждой минутой. Все хуже, чем я предполагал. Мы должны быть готовы к тому, что нас с минуты на минуты арестуют.
БАРЕР (в ужасе). Нас?! За что?..
СЕН-ЖЮСТ (поднимается; другу). Мне сразу пойти?
РОБЕСПЬЕР. Подожди. Значит, Конвент уже на стороне Дантона? Это неестественно. За этим кроется чья-то обширная кампания.
БИЙО.Этого я не знаю. Как бы там ни было, галереи точно обезумели – а в Конвенте это сегодня решает все. Фукье пишет, что не знает, сколько вообще еще продержится. Публика требует немедленного освобождения. О смертном приговоре и речи быть не может; в лучшем случае процесс и это опасное промедление продлятся еще незнамо сколько.
Всеобщее возбуждение. Робеспьер отодвигает кресло, начинает беспокойно расхаживать.
…..БАРЕР. Послушай, Бийо! Они нас и вправду…
КОЛЛО. Но ведь они не могут нас арестовать!
КАРНО. И снова нам дышит в затылок анархия!
…..БИЙО. Робеспьер, говори скорее, что делать?
РОБЕСПЬЕР (останавливается, смотрит в пол). Необходимо добыть декрет, который уполномочил бы председателя исключить Дантона из разбирательств.
Возбуждение нарастает.
…..КАРНО. Исключить! Это был бы позор для суда!
БАРЕР. Вот так совет! А ведь это он во всем виноват!
КОЛЛО (сопровождает свои слова жестом). Пожалуйста – поди достань этот декрет. Сделай милость.
…..БИЙО (раздраженно). Необходимо! О дорогой мой, отдать приказ – дело нехитрое. А теперь скажи-ка, как его исполнить?
РОБЕСПЬЕР (поднимает голову, беспомощно). Не знаю, господа. (Адский шум.) Пока я и сам не вижу выхода. Мы должны заручиться поддержкой якобинцев, может быть, даже секций – и ждать. Я знаю лишь одно: нам нельзя отступать.
КОЛЛО (сжимает перо, которое вертел в руках). Нет! Это уж слишком!
БАРЕР (исступленно). Робеспьер, пойми наконец, нам грозит гильотина!
КОЛЛО (угрожающе). И я не намерен ее искушать!
Лишенный всякого выражения, немигающий взгляд Робеспьера несколько обескураживает его. Стремительной чередой, почти как канон в музыке.
КАРНО. Мы проиграли, Робеспьер. Мы должны сдаться.
БАРЕР. Почему бы суду не освободить Дантона, как стольких других?
КАРНО. Ты сам говорил, что значат унижения, когда дело касается правительства?
БАРЕР. Давайте ретируемся безо всякого ущерба для чести!
КОЛЛО. Если мы покоримся, Конвент не тронет Коми…
РОБЕСПЬЕР (подойдя и ударив кулаком по столу). Довольно! (Неприязненная тишина. Дрожит. Приглушенным голосом.) Трусы! Революция избрала вас в вожди! Ретироваться? С честью, в деле Дантона! А чего стоит посрамленное правительство, даже если ему сохранили жизнь? На что Франции лакейский Комитет?! Гильотина! Велика беда! Ну да, друзья мои, естественно, мы отправимся под нож в случае поражения! Естественно, мы примем последствия! Как будто кого-то волнует, что будет с нами, если шайка Дантона дорвется до власти!
Сен-Жюст, напиши якобинцам и в секции. Я иду добывать декрет. Через полчаса вы узнаете, кого на сей раз ожидает гильотина.
…..КОЛЛО (стукнув ладонью по столу). Нет. На это я не согласен.
БАРЕР. Распоряжайся своей жизнью, а не нашими!
КАРНО. Я теперь уже не знаю, что и думать…
БИЙО (встал. Хватает коллегу за плечо). Опомнись! Они сейчас проклинают тебя во всю глотку! Они тебе и пикнуть не дадут. Ты ухудшишь положение.
…..РОБЕСПЬЕР. Э, не может все быть настолько скверно.
КАРНО. Или пойдем все вместе.
Встают; последним Барер.
КОЛЛО. Это бессмысленно, но если уж…
Вбегает Вадье, потрясенный, постаревший.
ВАДЬЕ. Подождите! Сначала послушайте!
Они останавливаются; все стоят.
