Станислава Пшибышевская - Дело Дантона. Сценическая хроника.
К остальным возвращается дар речи, однако голоса у них дрожат.
…..ГОЛОС ВЕСТЕРМАНА. Это еще что? И почему же?
КАМИЛЛ. Стыдитесь! Или нам еще недостаточно тяжело?!
ГОЛОС ЭРО. Будьте так любезны, перестаньте портить нам настроение!
…..ФИЛИППО. Провокации Дантона дискредитируют правительство. Робеспьер не был бы Робеспьером, если бы стал это терпеть.
ГОЛОС ФАБРА (немного погодя). О, как я завидую этой вашей уверенности!..
ДЕЛАКРУА (задумчиво). Вы правы, Филиппо. Какой смысл опьяняться иллюзиями? Общественное мнение, говорите? Да что мы, отрезанные от мира в застенке Трибунала, знаем об общественном мнении вне этих стен?! Что делается в городе?! Какие намерения у Робеспьера? Как…
ГОЛОС ВЕСТЕРМАНА. Робеспьер! Везде и всегда Робеспьер! А ну его к черту…
Врывается Дантон. Они помимо воли обступают его.
…..КАМИЛЛ. Жорж! Есть новости?..
ГОЛОС ЭРО. Что происходит в городе, Дантон?
…..ДАНТОН. Новости… да еще какие! Черт, нет ли тут у вас где свечи? Ага. (Нашел и зажигает.)
ГОЛОС ЭРО (смутно видимого сквозь решетку). Фу, ну и дыра! Как можно запихивать сюда людей… еще живых!..
ДАНТОН. Утешься, завтра мы вернемся домой.
…..ДЕЛАКРУА (отворачивается). Э, знаешь что, кончал бы ты это уже.
ГОЛОС ЭРО. Ох, держи нас, Дантон! Без тебя мы идем ко дну!
…..ДАНТОН (с довольным смехом). Ну что, воспрянул Дантон, а?! (Тише.) Итак, послушайте: лига тех, кому грозит опасность, растет на глазах…
ГОЛОС ВЕСТЕРМАНА. Подойди-ка поближе, Дантон!
Придвигаются к решетке. Филиппо остается без движения до самой минуты, когда все лягут спать.
ДАНТОН (энергичным полушепотом). Твоя жена, Камилл, ведет пропаганду и собрала уже четыре тысячи двести livres…[58]
КАМИЛЛ (в радостном изумлении). Люсиль!.. (Во внезапном страхе.) Ох, но зачем ты ее…
ДАНТОН. Она-то уж о себе позаботится, мой мальчик. Бойд и несколько других банкиров предлагают главному из Комитетов двенадцать тысяч. Завтра ребята из предместий оцепят Трибунал тайным кордоном. Парис привлек на нашу сторону три секции, а это означает девять пушек, братцы. Политические заключенные уже всюду организовались…
ГОЛОС ФАБРА. А во главе этих организаций – филеры. Как же, знаем.
ДАНТОН. Хоть бы и так! Филеры отлично знают, кому сейчас надо служить. Но все это…
ФИЛИППО (голосом, подобным удару кнута). Господа!
Они молниеносно рассредоточиваются. Надзиратель приносит воды и уходит.
ГОЛОС ЭРО (среди испуганного гула). А может, он стоит под дверью?!
ФИЛИППО. Нет. Я слышал шаги издалека.
Успокоенные, собираются снова.
ГОЛОС ВЕСТЕРМАНА. Ну и? Ты начал…
ДАНТОН. Итак, завтра в полдень к нам на помощь придет генерал Савиньи с пятью тысячами человек!
Приглушенные возгласы, изумленные и обрадованные.
ГОЛОС ЭРО. Ой… точь-в-точь такие же слухи, слово в слово, ходили перед казнью короля. А потом ни…
ДАНТОН (яростно). Ты что, не знаешь разницы между слухом и зна-ни-ем?!
ДЕЛАКРУА (внезапно). Дантон, такой несусветный вздор разгадает любой ребенок. И зачем ты нас морочишь, дружище?..
ДАНТОН (с трудом сдерживает гнев). Осел, будь у тебя хоть крупица разума, ты наперед знал бы, что так и должно было случиться! Спасение мое… наших голов – вопрос жизни и смерти для всего государства! И ты удивляешься, что Франция нас защищает?!
ГОЛОС ФАБРА. Преувеличение портит лучшие козыри, Дантон. К тому же ты забываешь, что три дня назад Франция перестала быть хозяйкой своей воле. Издав обвинительный декрет, Конвент de facto передал абсолютную власть в руки Робеспьера. И ты полагаешь, что это сделает того уступчивым?..
ДАНТОН. Но в том-то все и дело! Хе-хе! Максим оказал мне нешуточную услугу, годами систематически концентрируя власть: теперь мне остается лишь принять у него из рук… готовую диктатуру!
Сенсация. Тишина.
…..КАМИЛЛ (horrified[59]). Значит, ты и правда!..
ГОЛОС ФАБРА. Это каким же чудом?!
…..ДАНТОН (все больше загораясь). Завтра, братья, грядет великий финал! В полдень нас вынесут из суда на руках; а вечером Робеспьер, Сен-Жюст и Бийо, объявленные вне закона, отойдут ко сну в негашеной извести. И Франция увековечит этот день как второй гражданский праздник.
КАМИЛЛ. Нет, Жорж. Робеспьеру ты сохранишь жизнь. Ты должен доказать, что более велик, чем он!
ДАНТОН (с внезапной холодной сосредоточенностью). Его… следовало бы повесить. Гильотина слишком хороша для него. Нет. Ты прав, малыш, я сохраню ему жизнь – да будет она долгой – только при условии, что он проведет ее… в Кайенне.
Протест Камилла.
ГОЛОС ФАБРА. Жорж! Ты хоть уверен, что завтра будет конец?
ДАНТОН (снимает башмаки). Так же уверен, как и в том, что выиграю!
Ложатся спать.
ГОЛОС ЭРО. Что ж… как бы там ни было, попробуем уснуть. На будущее нам так или иначе не повлиять.
Какое-то время стоит тишина.
КАМИЛЛ (немного подумав, страстно). Нет, Жорж, я в тебе не ошибся. Максим тебя не зна…
ДАНТОН. Я полагаю, так и есть! Думаешь, напал бы он на меня хотя бы со спины, если бы знал меня? Но все равно я ему благодарен. Своей подлостью он пробудил меня от апатии.
КАМИЛЛ (захвачен мечтой). Ты велик, Жорж! Ты – сила, и ты – гений. В твоих руках диктатура станет для Франции спасением.
ДАНТОН (тоже размечтавшись). Я раздавлю революцию железным кулаком…
КАМИЛЛ. Чтобы республика наконец смогла процветать!
ДАНТОН (тихо). На всех пяти континентах… мое имя… впереди имен великих коронованных гениев! Великолепие… воскресшее божественное великолепие Людовиков… вокруг моей маленькой, умненькой Луизы… (Внезапно разражается смехом; громче.) А я-то думал, что мир мне опротивел! Мне казалось, будто я по горло сыт борьбой, наслаждениями и властью! Я – Жорж Дантон – устал от жизни! Боже правый!
ДЕЛАКРУА (сонно). Этот гимн на два голоса убаюкивает, как сказка…
ДАНТОН (смехом маскирует обиду). Ну теперь надо набираться сил на завтра. Доброй ночи!
Сонное бормотание в ответ. Дантон протягивает руку к свече.
КАМИЛЛ (нервно). Нет! Жорж, прошу тебя, не гаси!..
ДАНТОН (с вытянутой рукой). Это почему?
КАМИЛЛ. Тут так жутко… оставь ее, заклинаю тебя! (Дантон пожимает плечами и ложится лицом к стене. Немного погодя, робко.) Жорж…
ДАНТОН (от стены, полностью изменившимся голосом, резко). Чего?
КАМИЛЛ. Жорж, скажи мне правду: ты и в самом деле веришь, что… что мы победим?..
ДАНТОН(уже овладев собой). Дурачок! Я не верю, я знаю! Это не вера, а здравый смысл!
Тишина; мерное дыхание четырех человек, которые пытаются уснуть. Немного погодя Дантон осторожно, как можно тише, поворачивается и приподнимается на локте, глядя на свечу. Потом начинает разглядывать свою руку; делает несколько движений кистью и предплечьем. Осмотрев колено, резким движением поджимает ноги и снова их вытягивает. Вдруг неподвижно распластывается на спине – чтобы тут же панически дернуться и сесть на краю койки. Пристально разглядывает товарищей. Он полагает, что все спят, – поэтому не замечает, как Делакруа потихоньку приподнял голову, взглянул на него со своей характерной усмешкой и отвернулся к стене.
(Очень медленно, шепотом.) Тебе следовало бы дать в морду, братец Дантон, покуда эта морда еще держится на плечах. (Непроизвольно поглаживает себя по горлу, охваченный чем-то вроде благоговейной любви к этой гладкой, плотной, неповрежденной поверхности… осознает это и отдергивает пальцы. Подпирается кулаком, поставив локоть на колено.) Идиоты. Покраснела она! Ну конечно! Кожа и должна краснеть от удара… только с чего бы ей его чувствовать, идиоты! (Умолкает и ненадолго смягчается.) Кожа… женщины…[60] (Пауза. Внезапно начинает щекотать себе затылок. Перестает; сцепив пальцы вокруг колена.) Ощущение приятного холодка. Так он сказал. Доктор чертов. (Ощупывает голову, обхватывает челюсти, экстатически прикрывает глаза.) Приятного… холодка! (Разражается смехом и рыданиями, ломает руки, прижимается лбом к локтевому сгибу, тяжело привалившись к подушке. Голосом, охрипшим от смеха и страдальческой ярости.) Да пропади он пропадом!
