Пётр Лонгин - Путешествие в Эдем
АДЬЮТАНТ-РЕФЕРЕНТ Яволь, майн генераль!
Все трое исчезают за дверью кабинета.
* * *ПОМЕЩЕНИЕ ОФИСНОГО СКЛАДА. Штабелями уложены коробки — в основном с различной офисной и компьютерной техникой. В стойке у стены — карабины, автоматы и пр. огнестрельное оружие. Из-за двери доносится грохот, стук приближающихся шагов. Дверь открывается, и в помещение врывается Серьга. В его руках автомат, через плечо — большой, плотно затаренный рюкзак. Серьга запирает дверь изнутри на тяжёлую щеколду, прислушивается, оглядывается… Из коридора доносятся звуки шагов и голоса: группа людей остановилась у запертой Серьгой двери… Серьга отходит от двери, ищет глазами путь отступления. Слышится треск и грохот: снаружи кто-то взламывает металлическую — уже изрядно исковерканную дверь. Серьга прячется за штабелями коробок спиной к камере… Несколько секунд тишины — и раздаётся сотрясающий стены взрыв: сквозь рассеивающийся дым видно, что дверь осела, на предполагаемом месте запора — зияющая дыра… От сильного напора извне дверь распахивается, и, толкаясь в проходе и радостно гогоча, в помещение врываются несколько человек, которые тут же начинают потрошить ящики и коробки, хватать и разглядывать оружие. Кое-кто уже нашёл ёмкости с боеприпасами: набивает магазины патронами, укладывает их в сумки и рюкзаки… На Серьгу никто не обращает внимания; тот, бдительно озираясь на занятых своим делом визитёров, потихоньку начинает пробираться к выходу из помещения…
Неожиданно ему на плечо кладёт руку мародёр с характерным и выразительным кавказским профилем, держащий в руке большой пистолет с довольно эффектным дизайном…
МАРОДЁР Слюшай, друг!.. Щто за модел, я нэ панымаю.
Серьга, смущённо улыбаясь, рассматривает пистолет.
СЕРЬГА ИМИ «Дезерт Игл», калибр 44 магнум. Девятизарядный…
МАРОДЁР Мэйд ин Джямэн?.. Харощи мащинка?
СЕРЬГА Израиль… Армейский образец.
МАРОДЁР Вах!.. Евреи плахой вещь не сделают. Пачом продаёшь?
Серьга тушуется…
МАРОДЁР (пристально глядя на Серьгу) Сколко просишь — столко дам…
Серьга заметно напрягается и отводит глаза.
МАРОДЁР Дарагой, зачем гляза прячищ?.. Ти что — фащист?
Серьга, поднимает глаза на собеседника.
МАРОДЁР Слющай, дарагой: я тэбя узналь!.. (Пауза) Ти меня тоже узналь, нэ-э-эт?.. Вай-вай-вай, какой пляхой памят! Где я тебя видель, ти мнэ скажи…
Короткая пауза.
СЕРЬГА «Квэйк-3000», «Дэвэлз асс», «Ктулхуз кисс». «Бэд бойз», «Гитлерюгентз тудэй», «Постцивилизейшн»…
У мародёра начинает медленно виснуть челюсть, глаза восторженно и удивлённо округляются…
МАРОДЁР Вай ме!.. Вай ме!.. «Гала-хи-ти-ческий Супэрниндьзя»! Серга-джан! Батоно дарагой!!!
Серьгу и мародёра окружают остальные, побросавшие свои дела, участники разграбления офиса.
МАРОДЁР Гиви!.. Вано!.. Зураб! Смотрите, кито здэсь стаит! Это же — «Галахитический Витазь»!.. Вай, Серга-джан! Дарагой! Хочещь — летим с нами в Тбилиси: я тебя… с нэвестой пазнакомлю?!.
Чьи-то невидимые руки ударяют в барабан, выбивая столь зажигательный ритм, что кисти рук сами взмывают вверх, плечи и бёдра начинают заметно подрагивать, а ноги у всех присутствующих, сами пускаются в пляс! А стволы, сами собой, начинают палить в потолок!..
Глава двадцать восьмая. ЦИРК УЕЗЖАЕТ…
Улочка окутана довольно густым дымом или туманом. Доносятся звуки автоматных очередей, карабинной и пистолетной стрельбы. Границы пешеходного тротуара и проезжей части, фонарные столбы, чугунную изгородь, брошенные автомобили… Под фонарным столбом молодой человек лет 20 сосредоточенно ковыряется с CD-плейером; вставляет в уши миниатюрные телефоны, щёлкает кнопкой… Не меняя мрачно-тупого выражения лица, начинает ритмично трясти головой и притоптывать. Всё сильнее слышится гомон приближающейся толпы. Толпа скандирует.
— Ктул-ху!.. Ктул-ху!.. Ктул-ху!.. О, йо! О, йо! О, йо!
Толпа показалась за поворотом, начала приближаться… Всего человек 25–30; впереди — бородач в чёрном балахоне с мегафоном в руках. Манифестанты выглядят запредельно дико — грязные, оборванные, обвешанные какими-то импровизированными амулетами из подручных средств, со странными «предметами культа» в руках… Приближаясь, они шаркают ногами по тротуару, ритмично раскачиваются и пританцовывают, гремя «амулетами». Лица у всех сосредоточенно-экзальтированные, сурово-отрешённые…
ЧЕЛОВЕК С МЕГАФОНОМ (в стиле рэпа) Ктулху! Ты пробудился, о Ктулху! Йо! Йо! Йо! Йог-сотот, нъярлахотеп ктулху фтагн! Йо! Взгляни на нас, Ктулху! Мы — твоя армия, о Ктулху! О, Йо! О, Йо! О, Йо! Мы ждём твоих приказов, о великий Ктулху! Да здравствует Ктулху, наш великий Ктулху! Ктулху-Ктулху-Ктулху! Йо! Йо! Йо!
ТОЛПА О, Йо! О, Йо! О, Йо! Взгляни на нас! Взгляни на нас! Взгляни на нас! Ктул-ху фтагн!.. Ктул-ху фтагн!.. Ктул-ху фтагн!..
Миновав толпу, мы движемся дальше. Ещё не успевают затихнуть речёвки и скандирования поклонников Ктулху, как из переулка начинают доноситься нестройные звуки хорового исполнения известной советской песни на музыку А. Пахмутовой.
ЗАПЕВАЛА (одышливым женским «басом»)
Неба утреннего стяг…
В жизни важен первый шаг.
Слышишь: реют над страною
Ветры яростных атак!
ХОР (тонкими старушечьими голосами)
И вновь продолжается бой.
И сердцу тревожно в груди…
И Ленин — такой молодой,
И юный Октябрь впереди!
И Ленин — такой молодой,
И юный Октябрь впереди!
Толпа возникает из-за угла: она совсем небольшая — всего 10–15 старушек, разной преклонности лет и комплекции. Несут в руках — красное знамя, портреты Ленина, Че Гевары, Эдуарда Лимонова, Стаса Михайлова и Филиппа Киркорова…
ЗАПЕВАЛА
С неба милостей не жди!
Жизнь для правды не щади.
Нам, девчата, в этой жизни
Только с правдой по пути!
Толпа приблизилась. Запевала — крупного телосложения женщина лет шестидесяти с тату и персингом на животе. Она выглядит вполне бодро, несмотря на слой пыли на лице, теле и волосах. При ближайшем рассмотрении видно, что другие бабульки тоже вышли из серьёзных переделок — они довольно оборваны, покрыты пылью и грязью. По некоторым элементам одежды, проглядывающим сквозь пыль татуировкам, можно догадаться, что юность большинства из них выпала на 80-90-е годы прошлого века и даже на 00-е нынешнего.
ХОР
И вновь продолжается бой.
И сердцу тревожно в груди…
И Ленин — такой молодой,
И юный Октябрь впереди!
И Ленин — такой молодой,
И юный Октябрь впереди!
Они прошли мимо, и только их пение продолжает доноситься всё тише и тише… Из-за ближайшего угла, неуверенно покачиваясь от каждого шага, на улицу выходит здоровенный и грязный плачущий детина, монотонно твердящий одну фразу.
КИЛЛЕРМАШИНА Kill me, please… Kill me, please… Kill me, please…
По мере приближения мы узнаём в нём Киллермашину, — совершенно испуганного, подавленного, беспомощного…
ЗАПЕВАЛА (удаляясь)
В мире — зной и снегопад.
Мир и беден, и богат…
С нами юность всей планеты —
Наш всемирный стройотряд!
Грязное лицо Киллермашины блестит подтёками слёз, которые он усердно размазывает по лицу кулаками.
ХОР (уже едва слышно)
И вновь продолжается бой.
И сердцу тревожно в груди…
И Ленин — такой молодой,
И юный Октябрь впереди!
И Ленин — такой молодой,
И юный Октябрь впереди!
КИЛЛЕРМАШИНА (приближаясь) Kill me, please… Kill me, please… Killme, please…
Вдруг, Киллермашину начинает мелко трясти. Откуда-то из-под ног возникает уже знакомый нарастающий гул. И вот уже, «совершенно буднично», — на наших глазах начинает растрескиваться асфальт, и ходуном ходят стены домов… Киллермашина валится наземь и начинает истошно, «по-поросячьи» верещать, обхватив голову руками и катаясь по тротуару…
Почва начинает разъезжаться, образуя огромную воронку, которая жадно и с оглушительным грохотом всасывает в себя осколки тротуара, брошенные автомобили, фонарные столбы, разваливающиеся куски строений… Облако пыли вырастает, словно гриб, и заволакивает картинку. Издалека, с разных сторон слышатся крики и заливистый собачий вой. Откуда-то доносятся ещё более настойчивые стенания Киллермашины.
ГОЛОС КИЛЛЕРМАШИНЫ Kill me, please!.. Kill me, please!.. Kill me, please!..
ГОЛОС МАРОДЁРА Ти какому богу молишься, дарагой?.. Что ноещь, ти мнэ скажи?.. Адын граната хватит тибэ? Пажаласта, полючи!
Слышится взрыв. Стенаний Киллермашины больше не слышно…
В облаке пыли возникают несколько движущихся человеческих силуэтов с оружием в руках, и быстро исчезают.
* * *ДЖО, ЛЕЖАЩИЙ НА ТРОТУАРЕ ПОД ВЕРТОЛЁТОМ. Он откашливается, сжимая в руках работающую рацию. Апдейт, тревожно принюхиваясь по сторонам и тихо поскуливая, суетится вокруг Джо.
