Хулия Наварро - Стреляй, я уже мертв
Ахмед по-прежнему колебался, полагая, что все равно негоже оставлять жену в обществе незнакомца.
Дина молча ожидала, что решит муж. Если Ахмед не позволит Самуэлю остаться в доме, она не посмеет возражать, но он знал, что ее это расстроит. Однако его беспокоила не столько Дина, или что подумают соседи, а прежде всего Измаил. Этот человек как будто знал, как справиться с жаром, а Ахмед боялся, что в его отсутствие с ребенком случится что-то страшное.
Не в силах больше видеть безмерную тоску в глазах Дины, он разбудил Мухаммеда и велел ему немедленно бежать в дом бабушки и передать, чтобы она пришла как можно скорее. Он решил, что не уйдет из дома, пока не прибудет Саида, пусть даже это будет стоить ему опоздания на работу в карьер, куда в любую минуту мог наведаться Али, управляющий господина Абана. Но честь семьи была для него превыше всего, поэтому он дождался возвращения Мухаммеда, за которым следовала бабушка.
После традиционного обмена приветствиями Ахмед попросил тещу не спускать с Дины глаз. Саида пообещала, что никуда не уйдет из дома, и даже предложила остаться, пока Измаил не поправится.
Для нее было настоящим облегчением покинуть дом невестки — необычайно ленивой женщины. Однако та была женой старшего сына и, согласно обычаю, Саида должна была жить в ее доме, хотя сама она предпочла бы жить с Диной. Она уже давно склонялась к мысли попроситься жить к дочери и зятю, но при этом боялась обидеть своего первенца, и поэтому молчала. Теперь же болезнь Измаила дала ей отличный повод покинуть богатый и неуютный дом своей невестки, где она вынуждена была жить.
Хасан, ее сын, очень любил и уважал мать, но при этом был слишком влюблен в свою жену Лейлу, очень красивую женщину, которая вила из него веревки, так что Саиде оставалось лишь помалкивать, вести домашнее хозяйство и присматривать за внуками Халедом и Салахом, двумя очаровательными мальчиками. Саида неоднократно задавалась вопросом, позволит ли ей невестка остаться в доме, когда мальчики вырастут и обзаведутся своими семьями.
Ахмед отправился в карьер, весьма недовольный тем, что в доме у него остался посторонний мужчина. Но поскольку вместе с ним и Диной в доме была Саида, по крайней мере, приличия были соблюдены.
Ахмед вернулся домой лишь поздно вечером, сходя с ума от беспокойства. Неподалеку от дома он увидел маленькую Айю, игравшую с другими девочками.
Мухаммед встретил его в дверях. При виде отца его личико озарилось счастливой улыбкой.
— Я все сделал, как ты просил, — доложил он отцу прямо с порога. — Ни на шаг не отходил от мамы.
Улыбнувшись в ответ, Ахмед растрепал ему волосы. Славный парнишка растет, с гордостью подумал о нем отец. Он сделает все, чтобы отправить его в Стамбул или Каир — учиться на врача.
Самуэль сидел возле кроватки Измаила, пока Дина вместе с матерью готовила ужин.
Женщины наперебой принялись рассказывать, что Самуэль весь день не отходил от ребенка, которому не стало ни лучше, не хуже.
Ахмед от души поблагодарил гостя и предложил разделить с ними ужин. Самуэль не стал отказываться. Он совершенно не представлял, куда ему идти и что делать.
Дина попросила мужа, чтобы он позволил Саиде пожить у них еще несколько дней, пока Измаил хоть немножко поправится.
— Поговори об этом с Хасаном, ладно? Скажи ему, что мне очень нужна мамина помощь. Она присматривает за домом, за Айшой, к тому же она знает, как успокоить Измаила. Я думаю, мой брат согласится — если ты, конечно, не против...
Разумеется, он был не против. Он очень ценил и уважал Саиду и прекрасно знал, как нуждается Дина в присутствии матери.
— Завтра я схожу к твоему брату и постараюсь его уговорить, чтобы он отпустил к нам твою мать насовсем.
— О большем я и мечтать не могла! — воскликнула Дина. — Вот только боюсь, Хасан не согласится, ведь ему известно, как ленива его жена, и для них обоих очень удобно, что мама делает всю работу, которой брезгует Лейла.
— Я с ним поговорю, — твердо произнес Ахмед, давая понять, что вопрос исчерпан.
Пока мужчины ужинали, Саида присматривала за детьми.
— Дине нужно поспать, — сказала она. — Если ребенку станет хуже, я вас разбужу.
В конце концов Ахмеду удалось уговорить Дину лечь, хоть ей и не хотелось оставлять больного ребенка.
— Твоя мать права. Ты должна набраться сил, Абрам сказал, что малыш совсем плох, и один Аллах ведает, сколько он еще пробудет с нами, но в любом случае он нуждается в твоей помощи. Так что тебе нужно поспать, а мама присмотрит за малышом. Да и я за ним пригляжу, если что.
Еврей молча наблюдал за ними. Казалось, он чрезвычайно обеспокоен судьбой Измаила.
— Ты весь день работал, тебе нужно отдохнуть, — сказал Самуэль. — Твоя теща тоже сбилась с ног, помогая твоей жене по хозяйству. Если ты позволишь остаться мне еще на одну ночь, я посижу с твоим сыном.
Ахмед задумался над словами еврея. Он по-прежнему не был уверен, можно ли ему доверять, однако до сих пор тот вел себя корректно и соблюдал все приличия, как и договаривались.
— Хорошо, можешь остаться еще на одну ночь, поскольку ты — химик, и знаешь, как облегчить страдания моего сына; но я буду спать здесь же, на полу, возле его кроватки. Обещай, что разбудишь меня, если ему станет хуже.
Так они и поступили. Ахмед сразу уснул, но через два чеса снова проснулся от ночной прохлады и увидел, как еврей дает его сыну ложку микстуры. При этом он заметил, как бледен его сын. Как он мог быть настолько слеп, чтобы не замечал раньше, что его сын тяжело болен? Никак нельзя было трогать его с места и увозить из Яффы; это его вина, что малыш совсем разболелся.
Самуэль, казалось, прочел его мысли.
— Не вини себя. Туберкулез коварен. Бывают дни, когда больному кажется, что он идет на поправку, но потом ему становится еще хуже. С этим можно бороться, но невозможно победить. Главное, что Измаил не страдает, эти лекарства и впрямь принесли ему облегчение.
Ахмед понял, что больше не сможет уснуть, и предложил молодому человеку сменить его у постели сына. Самуэль растянулся на полу и тут же уснул.
Дина подошла к кроватке Измаила; малыш все никак не мог успокоиться. Ахмед знал, что бесполезно уговаривать ее лечь.
Утром малыш, измученный лихорадкой, едва смог открыть глаза. Ахмед послал Мухаммеда в карьер, чтобы тот предупредил, что отец сегодня задержится. Ему нужно было отнести Измаила к врачу-еврею. Ахмед готов был сделать все от него зависящее, лишь бы спасти сына. Он не желал примириться с тем, что его сын может умереть, тем более — задохнуться во время приступа кашля.
К счастью, с ними была Саида, которая могла присмотреть за домом и маленькой Айшей. Мухаммед, вернувшись из карьера, тут же отправился в дом дяди, чтобы предупредить, что бабушка останется у них еще по меньшей мере на один день. Потом Ахмед улучит минутку и поговорит с шурином. Сейчас главное — Измаил. И, тем не менее, дрожь пробегала по его телу всякий раз, когда он вспоминал об Али, который в любую минуту мог объявить, что продал карьер и его сад. Что тогда будет с ними со всеми? А ведь он еще ничего не сказал Дине о своем разговоре с Али. Он понимал, что она должна обо всем узнать — но позднее. Не сейчас, когда ее сын так тяжело болен.
Самуэль увязался за ним следом. Ахмед был не в восторге от его компании и по дороге решил, что непременно поговорит с Абрамом Йонахом, чтобы тот куда-нибудь пристроил этого парня, которого он не желал терпеть в своем доме. Нечего ему здесь делать. Ахмед уже исполнил свой долг гостеприимного хозяина, позволив этому чужаку задержаться у себя на две ночи. А теперь пусть идет своей дорогой!
Когда они добрались до дома Абрама, дверь им открыла Рахиль, его жена.
— Мой муж ушел проведать больного, но он скоро вернется.
Она оказалась права. Старый врач-еврей действительно вернулся через несколько минут и тут же осторожно осмотрел Измаила, спрашивая у Самуэля, что он думает о состоянии ребенка. Когда он закончил осмотр, лицо его стало строгим и печальным.
— К сожалению, Ахмед, я ничего не могу поделать. Жизнь твоего сына в руках Божьих; в этих краях нет врачей, обладающих достаточным знаниями и мудростью, чтобы спасти его. Я могу лишь попытаться облегчить его страдания.
Дина зарыдала. Ей до боли хотелось услышать от Абрама другие слова; пусть он даже обманет, но пусть не отнимает надежду. Как он мог сказать, что ее сын умирает? Почему он должен умереть? Чем успел провиниться Измаил, чтобы карать его так жестоко? Да, он отправится в рай, но не слишком ли рано ему туда: ведь он еще так мал? Воистину неисповедимы пути Аллаха, и, если бы она посмела, она возроптала бы против него: зачем он отнимает у нее любимого сына?
Врач-еврей предложил родителям кое-какие лекарства для Измаила, но при этом не нашел ни единого слова, чтобы их обнадежить; Самуэля он попросил подождать в соседней комнате.
