Иоганн Гете - Собрание сочинений в десяти томах. Том четвертый. Драмы в прозе
Бомарше. Ты получишь это средство, и, надеюсь, из моих рук.
Мари. Благодарю тебя.
Возвращается Софи.
Софи. Курьер только что доставил это письмо из Аранхуэса.
Бомарше. Я узнаю печать и руку нашего посланника.
Софи. Я просила курьера спешиться, отдохнуть немного и перекусить, но он отказался, он должен развезти еще много депеш.
Мари. Дорогая, не послать ли служанку за доктором?
Софи. Тебе дурно? О, господи, что с тобой?
Мари. Ты так меня запугаешь, что я в конце концов даже не посмею попросить стакана воды… Софи! Брат! Что в этом письме? Смотри, как он дрожит! Силы оставляют его!
Софи. Брат! Брат!
Бомарше молча падает в кресло, роняет письмо.
Брат! (Поднимает письмо и читает.)
Мари. Дай мне взглянуть! Я должна… (Порывается встать.) О, горе! Я чувствую, это конец. Сестра, хотя бы из милосердия, ускорь этот последний, смертельный удар! Он предал нас!..
Бомарше (вскакивая). Он предал нас! (Бьет себя в грудь.) Вот! Вот! Все омертвело, все глухо в душе моей, точно удар грома поразил меня. Мари! Мари! Он предал тебя! А я стою здесь! Куда? Что?.. Я ничего не вижу, ничего! Ни выхода, ни спасения! (Падает в кресло.)
Входит Жильбер.
Софи. Жильбер! Помоги, посоветуй, что делать! Мы погибли!
Жильбер. Софи!
Софи. Читай! Читай! Посланник сообщает брату, что Клавиго возбудил против него уголовное дело, обвиняя его в том, что якобы он под вымышленным именем проник в дом Клавиго, когда тот был еще в постели, и, угрожая пистолетом, вынудил подписать порочащее его признание, и, ежели брат не поторопится покинуть пределы королевства, они упрячут его в тюрьму, откуда даже посланнику вряд ли удастся освободить его.
Бомарше (вскакивая). Да, пускай, пускай, пускай меня упрячут в тюрьму! Но сперва им придется оттащить меня от его трупа, от того места, где я искупаюсь в его крови! Ах, страшная, отвратительная жажда крови терзает меня! Благодарю тебя, господи, что ты среди невыносимых, жгучих страданий ниспосылаешь людям хотя бы такое утешение, такую усладу! Жажда мести огнем пылает в моей груди, это прекрасное чувство не даст мне зачахнуть под тяжким гнетом тупой нерешительности! Оно поднимет меня надо мною! Я алчу его крови! Возмездие! О, как радостно мне! Как я хочу его настигнуть, схватить, уничтожить!
Софи. Ты страшен сейчас!
Бомарше. Тем лучше. Нет! К дьяволу шпагу! Не надо оружия! Вот этими руками я задушу его, и пусть единственным моим блаженством будет сознание, что я уничтожил его!
Мари. Боже, мое сердце, мое сердце!
Бомарше. Мне не удалось спасти тебя, но ты будешь отомщена! Я пойду по его следу, зубами вопьюсь в его тело, узнаю вкус его крови! Я превратился в бешеного зверя! Жажда встречи с ним огнем разливается по моим жилам, заставляет трепетать каждый нерв! Я возненавидел бы того, кто с помощью отравы или шпаги наемного убийцы убрал бы его с моей дороги! Жильбер, помоги мне сыскать его! А где Буэнко? Помогите же мне найти его!
Жильбер. Ты обезумел! Спасайся! Спасайся!
Мари. Беги, брат!
Софи. Уведи его, он погубит ее.
Входит Буэнко.
Буэнко. Сударь, скорее бегите отсюда! Я это предвидел. Я наблюдал за всем происходящим. Поторопитесь, вас ищут, если вы сей же час не покинете город, вы погибли!
Бомарше. Никогда! Где Клавиго?
Буэнко. Не знаю.
Бомарше. Знаешь! Я на коленях умоляю, скажи, где он?
Софи. Бога ради, Буэнко!
Мари. Ах! Мне нечем дышать, дышать! (Падает навзничь.) Клавиго!..
Буэнко. На помощь! Она умирает!
Софи. Господи, не оставь нас милосердием твоим! Беги, брат, беги!
Бомарше (падает на колени перед Мари, которая, несмотря на все старания близких, не приходит в сознание). Как мне покинуть тебя, тебя!
Софи. Оставайся! И ты погубишь нас всех, как уже погубил Мари. Ты умерла, сестра моя, из-за безрассудства твоего брата.
Бомарше. Замолчи, сестра!
Софи (насмешливо). Он приехал, чтобы спасти ее! Мститель! Позаботься лучше о себе!
Бомарше. Чем я заслужил такое?
Софи. Верни мне ее! А там ступай хоть в тюрьму, хоть на дыбу, ступай, пролей свою кровь, но верни ее мне!
Бомарше. Софи!
Софи. Да, ее нет больше, она умерла — так сбереги же себя ради нас! (Бросается ему на шею.) Брат мой, ради нас, ради нашего отца! Спеши! Спеши! Так ей было суждено. Всему конец. Отмщение предоставь господу!
Буэнко. Скорей, скорей! Пойдемте со мною, я спрячу вас, пока мы не сыщем возможности вывезти вас за пределы Испании.
Бомарше (склоняется над Мари и целует ее). Сестра!
Его отрывают от нее, он хватает в объятия Софи, та вырывается. Тело Мари уносят. Буэнко и Бомарше уходят.
Жильбер. Врач.
Софи (вернувшись из комнаты, в которую унесли Мири). Поздно. Все кончено. Она умерла!
Жильбер (врачу). Пойдемте туда, сударь, вы должны сами взглянуть на нее, этого не может быть.
Уходят.
АКТ ПЯТЫЙ
УЛИЦА ПЕРЕД ДОМОМ ЖИЛЬБЕРА. НОЧЬ
Двери дома открыты настежь. У дверей с факелами стоят трое, закутанные в черные плащи. Появляется Клавиго, в плаще со шпагой. Впереди идет слуга с факелом.
Клавиго. Я говорил тебе, чтобы ты миновал эту улицу.
Слуга. Тогда нам пришлось бы сделать слишком большой крюк, а вы ведь торопитесь. Отсюда недалеко до того дома, где живет дон Карлос.
Клавиго. А что это за факелы?
Слуга. Похороны. Идемте, сударь.
Клавиго. Дом Мари! Похороны! Смертный ужас объемлет меня. Поди, узнай, кого они хоронят.
Слуга (подходит к людям в черном). Кого вы хороните?
Факельщики. Мари Бомарше.
Клавиго опускается на камень и закрывает лицо плащом.
Слуга (возвращается). Они хоронят Мари Бомарше.
Клавиго (вскакивает). Зачем ты повторяешь это, предатель? Зачем повторяешь слова, точно громом поразившие меня, потрясшие меня до глубины души!
Слуга. Тише, сударь, пойдемте! Подумайте, какая опасность вам грозит!
Клавиго. Убирайся к черту! Я остаюсь!
Слуга. Карлос! Только бы мне найти тебя, Карлос! Он сам не свой! (Уходит.)
Клавиго. В отдалении — факельщики.
Клавиго. Мертва, Мари мертва! Факелы — скорбные спутники ее! Нет, это всего лишь морок, ночное видение, что, точно в зеркале, показывает мне, чем кончатся мои измены! Еще не поздно! Еще есть время! Я весь дрожу, сердце замирает от ужаса! Нет! Нет! Ты не можешь умереть! Я иду к тебе! Иду! Сгиньте, ночные духи, прочь с моей дороги, страшные призраки! (Идет прямо на факельщиков.) Сгиньте! Они стоят! Смотрят на меня! О, горе мне, о, горе! Они — люди, такие же, как я! Значит, это правда? Правда! Можешь ты это понять? Она мертва! Эта мысль ужасом ночи пронизывает меня! Она мертва! Вот она лежит, дивная роза, у ног твоих… а ты… Господи, сжалься надо мной!.. Я не убил ее! Скройтесь, звезды, не смотрите на меня, вы, не раз видевшие, как злодей, упоенный счастьем, покидал этот дом, шел по этим улицам, влекомый золотыми мечтами, под сладостные звуки музыки и песен, а сердце девушки, что провожала его взглядом из-за потайной решетки, замирало в предчувствии грядущего блаженства! Ныне по твоей вине дом этот наполнился рыданиями! В стенах, что были свидетелями твоего счастья, звучит погребальное пение! Мари! Мари! Возьми меня с собою! Возьми меня с собою!
Из дома доносится траурная музыка.
Они провожают ее в последний путь! Стойте! Стойте! Не закрывайте гроба! Дайте мне еще раз взглянуть на нее! (Идет к дому.) Кому, кому осмелюсь я посмотреть в лицо? С кем из удрученных великим горем дерзну встретиться? С ее друзьями? С братом, в груди которого пылает горестный гнев?
Снова слышится музыка.
Она зовет меня! Зовет! Иду! Страх сковал меня! Что не дает мне сдвинуться с места?
В третий раз слышится музыка и уже не прерывается. К трем факельщикам перед дверьми присоединяются еще трое, они выстраиваются, дабы сопровождать погребальное шествие. Шесть человек выносят из дому одр, на котором стоит гроб под парчовым покровом. Жильбер и Буэнко в глубоком трауре.
