Александр Попов - Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой
(Спились три состава спектакля «Москва-Петушки», а позже погибли две его исполнительницы. Сергей Дрейден ушел от Аллы Соколовой, Ефим Капелюш развелся с женой. И все вместе поругались и разошлись с Чавчавадзе…)
Возвращаясь к пьесе «Пятеро»… При ее покупке Министерством культуры она имела сражения с цензорами: автору показывали испещренный красным экземпляр. Однако время была уже другое — 1987 год.
До сих пор некоторые считают «Пятеро» лучшей пьесой Александра Образцова. В этом много яда, но он тоже так считает. В этом много яда, но он считает так же. А значит, у пьесы могут еще быть репетиции, которые празднуются с бокалом в руке.
Действующие лица
ТАНЯ
ТОНКИХ
ТОЛЯ
ФЕДЯ
НОЖИКОВ
ГОСТИ
Сцена 1
День рождения Ножикова. 1940 год. Федя Голованов требует внимания. Произносит тост.
ФЕДЯ. Товарищи! В то время, как в мире происходят кровавые события…
Грохот.
ФЕДЯ. В чем дело?
ГОЛОСА. Именинника удар хватил!.. Ты его, Федя, не жалей, громи с самого потопа!..
ФЕДЯ. Попрошу тише! Внимание! Так вот, в то время, когда в мире происходят кровавые события…
Ломается стул, хохот.
ГОЛОСА. Дайте же человеку кончить!.. Пожалуйста, Федя, продолжай…
ФЕДЯ. В общем, будь здоров и счастлив, Ножиков. Но помни, что в то время, когда в мире происходят кровавые события…
Заглушая его слова, звучат «Весенние голоса». К стоящему в одиночестве Толе, кружась, подлетает Таня.
ТАНЯ (бурно дыша). Повторяй за мной: «Я…» Ну, что же ты?..
ТОЛЯ. Я…
ТАНЯ. «Тебя…»
ТОЛЯ. Тебя…
ТАНЯ. «Не люблю!»
Смеется. Затем подлетает к Тонких, делает книксен. Они танцуют.
Федя отводит Ножикова в сторону.
ФЕДЯ. Ты вот что учти, Ножиков. Лично против тебя я ничего не имею. Но если ты будешь продолжать свои эти… намеки, то я могу и обидеться.
НОЖИКОВ. Какие намеки?
ФЕДЯ. Что ты придуриваешься? Заметил он, что Федор Матвеич, — и прекрати меня называть по отчеству! Понял?
НОЖИКОВ. Понял.
ФЕДЯ. Я уже говорил об этом, а ты все равно называешь!
НОЖИКОВ. Честное слово, гадом буду, Федор Матвеич, не буду называть!
ФЕДЯ. И что у тебя за блатные слова?
НОЖИКОВ. Не буду.
Пауза.
ФЕДЯ. О чем я говорил?
НОЖИКОВ. Когда?
ФЕДЯ. А-а!.. Я Таню без этих мыслей провожал, ясно?
НОЖИКОВ. Ясно.
ФЕДЯ. Мне надо знать, чем каждый человек дышит.
НОЖИКОВ. Ясно.
ФЕДЯ. А вот ты, к примеру, Ножиков, очень легкомысленный. Какой из тебя инженер будет? В комсомоле не работаешь. Выпить любишь. А ведь ты еще молодой.
НОЖИКОВ. Молодой.
ФЕДЯ. Какие-то гнилые настроения у тебя, песни…
НОЖИКОВ (проникновенно). Детдомовский я, Федя. Безотцовщина. Без матушки рос, без ласки.
ФЕДЯ. А я с лаской рос? У меня отца убили в тридцать первом! Вон, посмотри, руки у меня какие! Ты думаешь, чего я маленький? Ты за плугом походи! Не вижу я, как вы надо мной смеетесь! Слова путаю иностранные! Да я этих слов до двенадцати лет и не слыхал! Ты думаешь, мне легко — учеба да работа в партии?
НОЖИКОВ. Не думаю, Федя, не думаю.
ФЕДЯ. А может, я правда тупой?.. Не могу я в абстракции. Но я же стремлюсь! Может, я чье-то место занимаю в ВУЗе, но я знаю, что я добросовестный! А это, может, главное, а? Скажи!
НОЖИКОВ. Ты, Федя, не тупой. Ты — магнитный. Вот тебе надо притянуть гайку, а ты вместе с гайкой разный сор железный волокешь. А из-за этого сора и гайки не видно.
ФЕДЯ (подумав). А ты, Ножиков, не глупый. Придумал тоже — гайка.
Вальс заканчивается. Таня дышит часто, смеется.
ТАНЯ. Франц Иоганн Штраус! «Весенние голоса»! (Напевает.) Моя мама обожает Штрауса.
ТОНКИХ. Если у него была такая же жизнь, как его вальсы, то ему можно позавидовать.
ТАНЯ. Завидовать? Штраусу? Завидовать надо нам! (Громко.) Эй вы! Слушайте! Я вас всех люблю! (Тонких.) Мы молоды, мы студенты, мы красивые!
ТОНКИХ. И сам черт нам не брат. У тебя лента распустилась.
ТАНЯ. Завяжи.
Тонких завязывает ленту, она смотрит на него через плечо.
ТОНКИХ. Не вертись.
ТАНЯ (тихо). И откуда ты такой, Тонких, взялся. И какой тебя бес принес по мою головушку. Ты кто такой?
ТОНКИХ (подхватывает). Родом я из Сибири, из города Иркутска. Отец мой потомственный каторжанин, мать — из оскудевшей крестьянской семьи. Несмотря на свое происхождение, она все же согласилась пойти за земского врача. На свет я появился седьмого февраля двадцатого года. В этот же день произошло еще одно событие, не столь значительное, а именно: расстрел Колчака. Так что заря новой жизни светила мне с колыбели.
ТАНЯ. Я не понимаю, когда ты говоришь серьезно, а когда шутишь. Но это так интересно. Давай дальше.
ТОНКИХ. Мой отец — хирург, а хирурги — те же саперы. Он резал всех: губернаторов, крестьян, интеллигенцию, генералов. После революции начальство пошло молодое, здоровое и на отца стали смотреть косо. Во всех профессиях есть завистники. У хирургов их мало. Надо совмещать вражду и операции, а это очень трудно. Я горжусь своим отцом, потому что он всегда был выше сословных различий. Он видел перед собой людей и возвращал их в строй. А дальше уж они сами разберутся.
ТАНЯ. А в гражданскую…
ТОНКИХ. А в гражданскую он вправлял грыжи чехам и колчаковцам. Однажды он отказался делать операцию и просидел за это три месяца в Александровском централе. Там он познакомился с большевиком, который в дальнейшем стал его другом. Отец и ему вырезал полжелудка. Сколько я его помню, его любимой фразой было «умом Россию не понять». А в начале тридцатых годов он добрался до продолжения «аршином общим не измерить». В тридцать пятом он умер и теперь, видимо, мне придется оканчивать четверостишие.
ТАНЯ (медленно). Ты все-таки не очень добрый.
ТОНКИХ. Добрым быть нельзя. Доброта хороша в семье. В коллективе важна честность. А для Родины, для страны необходима не столько доброта, да и не честность, может быть, а ум и мужество.
ТАНЯ. Ты далеко замахиваешься.
ТОНКИХ. Это время замахивается, а не я. Пойдем к столу. Твои однокурсники начинают закипать.
Ножиков сидит на столе, поставив ногу на стул. В его руках гитара. Он встречает их взглядом.
НОЖИКОВ. Романс двадцатых годов! По заказу Федора Матвеича Голованова, стахановца учебы и командира комнаты! Ша!
Поет.
Молодость сыграла под сурдинку,
Никому не причинила зла.
Хоть и не искал ты серединку,
А она сама тебя нашла.
О пошли, поехали денечки
Беспорочны, беспортошныи-и..
Повернулся — лопаются почки.
Оглянулся — убывают дни.
Мельтешиться прекрати, природа.
Жизнь, ударь по почкам в разворот!
Надоело пить с изжоги соду.
Надоело прикрывать живот.
Мы живем с завидным постоянством
На обратной стороне Луны,
Озабочены борьбою с пьянством
И проблемой мира и войны…
ГОЛОСА. Нашел, что петь!.. Нэпман!..
ФЕДЯ. Ножиков!.. Ножиков, прекрати!
НОЖИКОВ. Эх, мать честная! Золотой мой Винпром! Разливай, дорогая. Выпьем вдесятером. Буду речь говорить. (Пауза.) Всем налито? Так. Сколько себя помню, жил я весело. Вообще я человек веселый. Но есть у меня одно такое… желание. Хочу иметь детей. (Смех.) Пятерых. (Смех.) И чтобы мои дети приходили из школы и говорили: «Здравствуй, папа». Все. Больше мне ничего не надо. Выпьем за то, чтобы мое желание исполнилось! Музыка!
Звучит фокстрот. Ножиков, дурачась, танцует его с одной из девушек. Оживление. Затем музыка становится тише, кое-кто продолжает танцевать.
ТАНЯ. Почему ты так думаешь?
ТОНКИХ. Так думают все, но не говорят об этом.
ТАНЯ. Значит, все притворяются?
ТОНКИХ. Не знаю.
