Федор Сологуб - Собрание пьес. Книга 2
Катя. Мне жаль его.
Михаил. Ты, может быть, успела его полюбить?
Катя. Нет… (Грусть ложится на Катино лицо, и тихо говорит она.)' Мне почти страшно, когда я думаю, что все эти годы могли бы и не быть и что это мое двойное бытие — только ошибка. Как будто я поступила по какому-то старому и уже обветшалому обряду. Зачем-то вошла я в царство призраков и вывела оттуда живых детей. Я их люблю, а иногда боюсь их, как чего-то недолжного.
Михаил (говорит решительно и настойчиво). Я хочу, чтобы все это было кончено.
Катя. Но ты, Михаил, должен сделать еще один шаг, самый трудный.
Михаил. Какой?
Катя. Достроить свой дом. (Эти слова Катя произносит медленно и значительно, словно означает ими что-то большое.)
Михаил. Мой дом достроен. Для тебя строил я его. Только для тебя. Он светел и прекрасен, и теперь он достроен.
Катя. Достроен! (Смотрит на Михаила с выражением тревоги и нерешительности и говорит.) Я боюсь, Михаил, что ты слишком привязался к Лилит.
Михаил. Не будем говорить о ней. Она уйдет.
Катя. Когда же?
Михаил. Ты ревнуешь?
Катя. Да. Отпустил бы ты ее поскорее.
Михаил. Она сама уйдет. Не заботься об этом, Катя. Я всегда верил твоей любви, — веришь и ты. Сквозь долгие годы пронесли мы нашу любовь, — и теперь ничто не омрачит ее.
Катя. Я не люблю картин, которые пишет Лилит. Такая грусть в них, и так они далеки от жизни! Смотришь на них, и такое ощущение, словно не можешь вздохнуть. Неживая луна и странные, неживые женские фигуры. И земля на этих картинах — не наша родная земля, не та, которая так нежна и так сурова под ногами, и небо — не наше небо.
Михаил. Как знать! Может быть, земля Лилит и небо Лилит лучше нашей земли и нашего неба.
Катя. Может быть. Но мне никакого нет дела до ее мечтательных стран. Я люблю эту нашу землю, это небо и эту жизнь.
Михаил. Лилит думает, что недостойна любви эта жизнь.
Катя. Разве не от нас зависит сделать эту жизнь достойною любви? Послушай, Михаил, я хочу говорить с Лилит. Говорить откровенно.
Михаил. Зачем? (Не удивление звучит в этом вопросе, а словно какой-то укор. Словно хочет Михаил сказать: не надо.)
Катя (отвечает ему решительно и настойчиво). Я хочу сказать Лилит, что люблю тебя, всегда люблю, как прежде.
Михаил (говорит спокойно). Она это знает.
Катя (с выражением упрямства говорит). И все-таки я хочу сказать ей об этом. Я хочу знать, что она мне скажет.
Михаил. Хорошо, делай как знаешь.
Катя. Позови ее, Михаил, и оставь нас одних.
Михаил. Подожди ее здесь. (Уходит.)
VIIКатя подходит к камину и задумчиво останавливается перед ним. Совсем так же, как незадолго до этого Лилит, она смотрит на угли. Цвет ее лица, рук и платья пламенеет в пылании углей, и глаза ее блестят.
Катя (говорит тихо). Какая странная жизнь! Какая странная!
VIIIВходит неторопливо Лилит. Тихи шаги ее необутых ног, а складки ее черного хитона колеблются величественно, и вся она похожа на безумную царицу полночной таинственной страны. Катя, почувствовав за своею спиною приближение Лилит, быстро идет к ней навстречу. Странно различные, как будто бы ни в чем не похожие одна на другую, они сходятся молча.
Лилит спокойно ожидает, что скажет ей Катя.
Катя словно не находит слов, и движение рук ее выдает волнение. Тогда начинает говорить Лилит:
— Ты любишь Михаила. Ты опять любишь его.
Катя (отвечает ей нетерпеливо). Да, люблю, люблю.
Лилит. Он победил, — и ты возвращаешься к нему. (Холоден, спокоен, почти безвыразителен тон ее слов, — и тем больнее жалят они Катю.)
Катя (говорит быстро и гневно). Он не мог не победить.
Лилит. Ты уже дала Михаилу минуты счастия.
Катя. Тебе-то что, безумная Лилит! (Гневом и тоскою дышат быстрые Катины речи, и мрачен блеск ее взоров.)
Лилит (смотрит на нее пристально и говорит). Поэтому теперь тебе надо уйти от мужа.
Катя. О Лилит, ты слишком много заботишься обо мне и о Михаиле. Мы сами сумеем устроить свою судьбу. Но ты зачем остаешься здесь? Он тебя не любит.
Лилит. Я это знаю. Он меня не обманывал никогда. Я никогда не думала, что моя жизнь с Михаилом будет долгою. Я знала, что он меня оставит, когда придешь ты. Оставит для тебя.
Катя. Тебе разве трудно уйти от Михаила? Детей у тебя нет.
Лилит. Какие же дети! Я — не женщина, я — сказка.
Катя. Годы прошли, такие длинные для меня, такие ненужные и докучные, — и каждый прожитый день только распалял мою любовь к Михаилу.
Лилит. Да, ты любишь Михаила.
Катя. Я знаю, он любит меня. Но еще не знаю, что для него лучше, остаться ли с тобою или со мною жить. Если так для него и для тебя будет лучше, я готова опять уйти от него.
Лилит. Михаил всегда и во всем верен. Он любит только тебя.
Катя. А иногда мне кажется, что ты, Лилит, вредно влияешь на Михаила. Эта мечтательность, эта экзальтация! Хоть бы эта комната! Какой траурный вид! Точно взято с одной из твоих картин. Недостает только гроба и катафалка. Я думаю, для него это вредно.
Лилит. Все мы в жизни вредны друг для друга. Но ты не бойся, я уйду.
Катя. Ты говоришь — уйду. Однако ты не уходишь! Почему же ты не уходишь? Чего же ты ждешь?
Лилит. Я уйду от Михаила в тот самый день, когда ты уйдешь от своего мужа и вернешься к Михаилу.
Катя. Ты должна уйти раньше, Лилит.
Лилит. Зачем? Эти несколько дней отчего не пробыть мне с ним? Я беру только то, что ты бросаешь. Я ничего ни от кого не отнимаю.
Катя (угрюмо). Какое смирение!
Лилит. Не сердись, Катя. Не стоит.
Катя. Ты хочешь показать Михаилу, что приносишь себя в жертву. Но это неправда. Я принесла в жертву эти восемь лет, а не ты. Моя измена Михаилу была только внешняя, и он знает это. Чтобы в тяжелые годы борьбы он был свободен и спокоен, я ушла от него. Но он верил в меня и знал, что я вернусь к нему, как только он позовет меня. Я притворствовала эти годы, чужою жила жизнью, подобием жизни, и была как неживая, ласкала нелюбимого мужа, улыбалась постылым людям, немилому рождала мужу детей и носила личину нежной матери, верной жены, любезной хозяйки, очаровательной дамы. И все это я делала только для Михаила. Только его любя, я совершала этот обряд пустой жизни. В этом был подвиг мой, моя жертва, мое двойное бытие. И оно приходит к концу.
Лилит. Не надо говорить о жертвах. И ты, Катя, не будь такою гордою. Не стоит.
Катя (смотрит на Лилит угрюмо, смеется тихо и потом говорит). Я знаю, на что ты надеялась.
Лилит. Знаешь? Так скажи мне. Я сама не знала этого и не знаю. На что же я надеялась?
Катя. Ты надеялась, что Михаил привяжется к тебе, что он тебя полюбит и оставит у себя, а меня отвергнет.
Лилит. Может быть. Мало ли на что мы надеемся! Мало ли о чем мечтаем! Жаждем чуда, — и нет для нас чуда. Бедные мы!
Острою жалостью к себе и к Лилит пронизано Катино сердце. И говорит Катя:
— Лилит, правда, бедные мы. (Обнимает Лилит и плачет.)
Лилит. Не плачь, Катя, не надо. Ты придешь к нему, веселая и счастливая, а я уйду. Не плачь, утешься, верь.
Катя. Будет, будет счастливая жизнь! Конец третьего действия.
Конец третьего действия
Действие четвертое
Прошел один день.
Комната в доме Сухова. Обстановка безукоризненная. Ни один предмет не оскорбляет строгого вкуса, но кажется, что и любимых предметов здесь нет. Ничего индивидуального, особенного, обличающего пристрастие к чему-нибудь. Как будто хозяева этого дома живут здесь только временно, правда, тратя большие деньги на обстановку и на приличный образ жизни, но совсем не заботясь о завтрашнем дне. И потому многие предметы кажутся не употребляемыми, поставленными только потому, что так принято и красиво.
Катя одна. Стоит посреди комнаты, словно ждет чего-то. Потом медленно и спокойно идет к столу, садится и раскрывает книгу.
Рогачева (осторожно входит и вкрадчиво говорит). Катя, ты одна?
Катя. Как видишь, мама, одна. (Закрывает книгу.)
Рогачева. Ну вот и превосходно. Катя, я должна поговорить с тобою серьезно. Надеюсь, ты выслушаешь меня внимательно.
