Уильям Шекспир - Антоний и Клеопатра
Приписывает сыну. И Помпей,
Который именем своим и войском
Сильней, чем мужеством и бранной славой,
Превознесен молвою, как герой.
Я вижу в нем угрозу государству.
Да, потаенно созревает нечто;
Оно уже не мертвый конский волос,
Еще не ядовитая змея.12
Так передай, чтобы мои войска
Готовились к отплытью.
Энобарб
Передам.
Уходят.
СЦЕНА 3
Там же. Другой покой.
Входят Клеопатра, Хармиана, Ирада и Алексас.
Клеопатра
Где он?
Хармиана
С тех пор его я не видала.
Клеопатра
(Алексасу)
Узнай, где он, кто с ним и чем он занят.
Но помни — я тебя не посылала.
Коль он грустит, скажи, что я пляшу,
Коль весел, передай, что я больна.
Ступай и возвращайся поскорее.
Алексас уходит.
Хармиана
Царица, если ты и вправду любишь, —
Мне кажется, не тот ты путь избрала,
Чтоб вызвать в нем ответную любовь.
Клеопатра
А что, по-твоему, должна я делать?
Хармиана
Во всем ему дай волю, не перечь.
Клеопатра
Как ты глупа. Ведь это верный способ
Его утратить.
Хармиана
Не дразни его.
К тем людям, что внушают нам боязнь,
Не можем мы питать большой любви. —
Входит Антоний.
Вот и Антоний.
Клеопатра
Худо мне и тяжко.
Антоний
(в сторону)
Как роковые вымолвить слова?
Клеопатра
(Хармиане)
Уйдем отсюда — я боюсь упасть.
Не может долго длиться эта пытка,
Природа воспротивится тому.
Антоний
Возлюбленнейшая моя царица!
Клеопатра
Прошу, не приближайся!
Антоний
Что с тобой?
Клеопатра
Твой взгляд сулит отрадные известья.
Что пишет нам законная супруга?
Вернись домой. Не стоило бы ей
Тебя и отпускать. Пусть не считает,
Что я тебя удерживала здесь.
Под силу ль мне? Ты ей принадлежишь.
Антоний
Одни лишь боги знают…
Клеопатра
Так постыдно
Не предавали ни одну царицу!
Но я ждала измены.
Антоний
Клеопатра!
Клеопатра
Хоть призывал ты всех богов державных,
Клянясь мне в верности, могла ли я
Тому, кто предал Фульвию, поверить?
Безумие — поддаться обольщенью
Клятвопреступных уст.
Антоний
Моя царица!..
Клеопатра
Нет, не подыскивай красивых слов.
Скажи — прощай, и все. В те времена,
Когда у нас просил ты позволенья
Остаться здесь, — ты был красноречив.
В моих губах, в глазах ты видел вечность,
Блаженством был изгиб моих бровей,
Я с головы до ног была небесной.
Но я осталась той же — значит, ты,
Ты, величайший полководец мира,
Лжецом стал величайшим.
Антоний
О царица!
Клеопатра
Будь я таким же воином плечистым,
Ты б оценил отвагу египтян.
Антоний
Послушай же, царица. Отзывают
Меня на время спешные дела,
Но сердце я в Египте оставляю.
В Италии обнажены мечи
Войны междоусобной. Секст Помпей
Грозит совсем отрезать Рим от моря.
Рождается брожение в народе
От двоевластья. То, что отвращало,
Сегодня, сил набрав, влечет к себе.
Так, Секст Помпей, что изгнан был из Рима.
Отцовской славой ныне озаренный,
Становится героем недовольных.
Страна больна застоем, мнится ей,
Что исцелит ее переворот.
И есть еще причина для отъезда;
Узнав ее, спокойней примешь ты
Мое решенье; Фульвия скончалась.
Клеопатра
Хотя не по годам я легковерна,
Но все же не поверю детским сказкам.
Она скончалась?
Антоний
Да, моя царица.
Узнаешь ты, прочтя посланье это,
Какую смуту подняла она,
А лучшее ты для себя найдешь
В конце: когда и где она скончалась.
Клеопатра
Так вот твоя любовь!
А где же те священные сосуды.
Что ты наполнишь горестною влагой?
Смерть Фульвии показывает мне,
Как смерть мою когда-нибудь ты примешь.
Антоний
Не будем ссориться. Пойми меня.
Я поступлю по твоему совету.
Клянусь тебе животворящим солнцем,
Что я твоим слугой, твоим солдатом
Отсюда ухожу. Мир иль война —
Все будет так, как ты мне повелишь.
Клеопатра
(Хармиане)
Ослабь шнуровку, душно. Нет, не надо!
То вдруг найдет, то схлынет дурнота,
Как и любовь Антония.
Антоний
Опомнись,
Владычица моя, поверь любви,
Способной выдержать все испытанья.
Клеопатра
Да, Фульвия бы это подтвердила.
Ты отвернись, чтобы о ней поплакать.
Потом простись со мною и скажи,
Что плачешь, расставаясь с Клеопатрой.
Ну, разыграй чувствительную сцену.
И пусть правдоподобной будет ложь.
Антоний
Теряю я терпенье. Замолчи!
Клеопатра
Неплохо. Но могло бы выйти лучше.
Антоний
Клянусь мечом!..
Клеопатра
Да? И щитом? Недурно.
Но все же это не предел искусства.
Посмотрим, Хармиана, как умеет
Беситься этот римский Геркулес.13
Антоний
Прощай же, госпожа.
Клеопатра
О господин мой,
Позволь тебе сказать еще два слова.
Расстаться мы должны… не то, не то!
Друг друга мы любили… нет, не то!
Ты это знаешь… Что же я хотела?..
Мне память изменила, как Антоний;
Забытая, и я забыла все.
Антоний
Я счел бы, что в тебе воплощены
Все сумасбродства, если бы не знал я,
Какое сумасбродство — быть твоим.
Клеопатра
И Клеопатре нелегко носить
Так близко к сердцу это сумасбродство.
Прости. Ведь все, чем я наделена, —
Ничто, когда тебе оно немило.
Раз честь твоя зовет тебя отсюда.
Будь к моему отчаянью глухим.
К тебе да будут благосклонны боги.
Пусть лаврами венчанная победа
Твой осеняет меч, и пусть успех
У ног твоих расстелется покорно.
Антоний
Прощай. В самой разлуке будем вместе.
Оставшись здесь, уходишь ты со мной,
Я, отплывая, остаюсь с тобой.
Так в путь!
Уходят.
СЦЕНА 4
Рим. Покой в доме Цезаря.
Входят Октавий Цезарь с письмом в руке, Лепид и слуги.
Цезарь
Взгляни, Лепид, и сам ты убедишься,
Что не мой нрав зловредный мне велит
Высокого собрата порицать.
Вот что мне пишут из Александрии:
Его занятия — уженье рыбы
Да шумные попойки до утра;
Не мужественней он, чем Клеопатра,
Которая не женственней, чем он;
Принять гонцов едва он соизволил,
Едва припомнил тех, с кем делит власть.
Как видишь, он живое воплощенье
Всех слабостей и всех дурных страстей.
Лепид
Но слабости его не затмевают
Его достоинств: так ночное небо
Ночным светилам прибавляет блеск.
Скорей он унаследовал пороки,
Чем приобрел; не сам он их избрал,
Он только не сумел от них отречься.
Цезарь
Ты снисходителен. Что ж, пусть не грех
Валяться на постели Птолемея,
За острое словцо дарить престол,
С рабами пить из чаши круговой,
Средь бела дня по улицам шататься
И затевать кулачную потеху
С вонючим сбродом. Ладно, пусть ему
Простительно такое поведенье, —
Хотя кого б оно не запятнало? —
Но легкомыслием своим Антоний
Тяжелую ответственность кладет
На нас с тобой. Добро бы лишь досуг
Он заполнял безудержным развратом,
Платясь похмельем и спинной сухоткой.
Но тратить драгоценные часы,
Которые, как гулкий барабан,
Тревогу бьют о нуждах государства!
Его приструнить надо, как мальчишку,
Который, невзирая на запрет,
Забаве краткой долг приносит в жертву.
Входит гонец.
