Алджернон Суинберн - Эрехтей
Кто их сможет сдержать, сумеет бежать, и жизнь сохранить? 360
ХТОНИЯ
Из-за роскошных занавесей, что скрывают
Мои покои от лучей горячих солнца,
Не по своей я вышла воле, поспешив
Приличий против взор свой устремить,
Глаза раскрыв, нисколько не смущаясь,
На взрослых совещанье, среди них узрев
Тебя; главу сегодня ты покрыла, горбясь,
Как будто в трауре по братьям; что за горе
Тебя к земле пригнуло, отчего молчишь — не знаю,
Пока сама поднять ты не изволишь 370
Ко мне лицо, залитое слезами, рассказать,
Если решишься горе мне поведать.
ПРАКСИТЕЯ
Вы, старцы, от детей свободны — пусть сыны
И дочки есть у вас, они взрослей моих -
Смотрите, как юна она, прекрасна и добра,
В начале жизни, расцвести готова,
Раскрыть бутон девичества; походка
Скромна, так тихо говорит, а очи
Улыбкой светятся; умудрены вы жизнью,
Мужи достойные, почтенные летами: 380
Так дайте мне совет, изобретите слово,
Которое могу без боли повторить, и дайте
Покой навеки мне, такой, что есть у вас.
Безмолвны вы, потупили глаза, а рты
Замкнули накрепко; да будь тут ветерок,
Способный говорить — звучал бы громче.
А ты, дитя, гляди как можно зорче,
Такие письмена увидишь на лице моём,
Что на могильном камне пишут иль на стелах,
И я теперь ношу; живая жизнь 390
Теперь набором знаков обернулась; их легко
Прочесть, но обожгут глаза, как пламя,
В глазницах тьму поселят, как у мертвецов.
Но нет, дитя, в тебе такого чувства,
Способности подобное понять; ум светел,
А это — горечь, тьма; и всё же я должна
Сказать тебе, ударить в сердце, хоть люблю,
Слова такие: легче умереть самой,
Чем зреть, как погибает мать — земля,
Тебя родившая; и не погибшего сочтут 400
Все люди подлым, но смотревшего на гибель
Страны — ведь лучше умереть, чем видеть это.
ХТОНИЯ
Такое увидать до смерти Бог убереги!
ПРАКСИТЕЯ
Бог сохранит тебя от этого, не бойся.
ХТОНИЯ
За то благодарить я буду до скончанья дней.
ПРАКСИТЕЯ
Знай, что немного дней тебе оставил он.
ХТОНИЯ
Пока не сбылся срок, я буду благодарна.
ПРАКСИТЕЯ
Пока? Недолог будет срок твоих молитв!
ХТОНИЯ
Молюсь, пока я вижу свет и матери глаза.
ПРАКСИТЕЯ
Пусть лучше бы мои глаза погасли прежде. 410
ХТОНИЯ
Зря за меня ты просишь; измени мольбу.
ПРАКСИТЕЯ
Ты это говоришь себе же на беду.
ХТОНИЯ
Желаю, чтобы ты в живых осталась, а не я.
ПРАКСИТЕЯ
Как жить, когда уйдёшь ты от меня навеки?
ХТОНИЯ
Ты мнишь, я не люблю тебя, смерть предпочтя.
ПРАКСИТЕЯ
Не любишь жизнь? Что в смерти будешь делать?
ХТОНИЯ
Люблю я жизнь и всё, что в мире есть.
ПРАКСИТЕЯ
И молодую жизнь свою желаешь сохранить?
ХТОНИЯ
Я жизнь люблю, но не боюсь и смерти.
ПРАКСИТЕЯ
Не смею эту жертву запретить! Но всё, ни слова! 420
ХОР
Богам подобны силой страсти, меж собой
Сравнялись в битве с горем, что послали Боги.
ПРАКСИТЕЯ
Девица непорочная и дочь вождя богов,
Царица этих стен, кормилица царей,
Услышь, Паллада; и отца зову я ныне -
Источник жизни чистый и прозрачный,
О Бог Кефиз, тебя прошу я — вместе с ней
Свидетелями, судьями мне будьте. Даже
Твоё здесь имя прозвучит сегодня, пусть
Ты ненавистен мне сильнее всех существ, 430
О самый мрачный из святых потоков мира,
Илисс, река, на чьих цветущих берегах
Как ураган, жених дочь старшую похитил
И вдаль унёс, туда, где в северной стране,
Во Фракии, пришлось ей с Богом ложе разделить,
Враждебным мореходам; впрочем, та земля
Дала ей утешение, послав во браке сына,
Прекрасное дитя; и тот меня пусть слышит,
Коль не обманной была речь его, оракул,
Что повторить должна была я — невозвратный 440
Подарок, да такой, что лучше б умереть,
Чем жить, припоминая. Прежде чем рука
Пошевелилась и глаза твои открылись, о дитя,
Случился спор меж Богом и Богиней, и она,
Чьё имя свято будь, за милости свои
Признанье и любовь навек завоевала
У нашего народа; но сначала Бог,
Что молнией несётся среди пены волн,
В скалу высокую, что, в свете дня сверкая,
Есть сердце и глава Афин, удар направил 450
Могучий; жилы, кости он земли сотряс,
И из камней, пораненных морским трезубцем,
Под солнцем брызнул ввысь фонтан солёный,
Возник под сердцем древнего холма
Морской воды источник; и тогда Богиня,
Рукой заботливой, что твоего отца растила,
Ответив Посейдону, нам на благо создала
Священную оливу, что листом шершавым
И ныне тень даёт у капища Пандросы[8]
И чтимо всем народом; в этом поединке 460
Богов двенадцать высших отдали победу
Единогласно ей; и сразу же, разгневан,
Сердясь, что упустил столь ценные трофеи,
Могучий царь взлохмаченного моря
Пустил резвиться на Фризийскую равнину
Своих коней и колесницы, поглощая
Поля, стада, людей; в тьму погрузился мир -
Он утром солнцу дань платил, а к ночи
Стал данник Смерти; но такой добычей
Был не утешен Бог: карийцам, что алкают 470
Добра чужого, рыская по морю на галерах
С зубастыми носами, грабя и сбирая
Кровавый урожай на побережьях, он велел
Вспахать секирами наш брег, а вглубь земель
Уже спешили с севера с мечами эонийцы,
Как серп холодной и братоубийственной страны,
К зерна живого жуткой жатве изготовясь,
Стремясь к Беотии; те беды мы избыли,
Но в третий раз его негодованья ветер
Принёс народу нашему могучий вал войны, 480
Что будет трижды гибелен; его навершье,
Всё полое и в пене, будто чрево неба,
Мрак гибели несущее в себе, не свет и жизнь,
Успешно разродилось сыном — он исполнен
Плодами страха и разрухи, солнце с выси
Прогонит, тем похитив свет из глаз, и лик
Прекрасный неба тучами зимы закроет,
Освободит лавину битвы, вал могучий,
Что до небес поднимет копий гребень,
На страх и гибель нам — в тени склонятся 490
Без сил бойцы, и ветер моря хладный
Сердца иссушит, семена надежды сгубит,
Огнём, дыханием дурного знака; ныне
Морозный ветер из глубин уже склоняет
Нас разувериться в Богов поддержке, гасит
Надежды на грядущий день; но никогда
Не сможет Фракия стяг Моря утвердить
На месте нашего, и увенчать не сможет
Чужой народ короной Посейдона там,
Где наш народ исконный увидал защиту 500
В Горгоны лике страшном на златом щите,
Простёртом над цветущею оливой; Боги
Иные дома не найдут, где чтут Палладу.
Чтоб этого избегнуть, я должна отдать
Тебя, дитя, свои же кровь и дух,
Тебя на гибель. Отврати глаза, прошу,
От моего лица; мне не по силам видеть,
Как радость в них останется; нет, нет -
Боюсь увидеть в них угасший свет, иль веру,
Недвижную как звёзды. Да, нужны нам 510
Такие звёзды, что сверкают даже в шторм,
Сияют ярче молний; всё же сердце
Страшится заглянуть в глаза твои, узнать,
Как перед смертью держишься, какой
Я выносила, воспитала дух; мужчиной
Родись ты, не питала б я сомнений,
Без страха бы читала знаки глаз и сердца,
Будь сыном ты; но ты тогда погиб бы,
Сражаясь в битве, от меча или копья,
Не больше отличился, и могилу 520
Такую же обрёл бы, как и все друзья
По брани, что поделят и курган, и славу.
Но лишь тебе одной назначено корону
Носить, за град погибнуть, возвратить
Ту жизнь, что для тебя творили он и я,
И даровать жизнь сёстрам; разве это всё
Не гордости достойно? Я отдам дитя,
Тебя, родную плоть, во искупленье
Страны родной: ведь если град падёт,
Найду ли утешенье в жизни близких? Если 530
Ты за него всю жизнь свою положишь,
То обретёшь удачу лучшую, чем все мы,
Благую участь, ибо каждый может
Лишь срок отмеренный прожить в стране,
Из всех земель прекраснейшей, и славить
Её, пока не наступил конец; но ты,
Ты будешь продолжать и в смерти жить,
Пока стоят Афины; ты за дни и ночи
Слепые, смертному доступные, получишь
В обмен весь срок существованья мира 540
