Ютаки Мафунэ - Хорьки
Ямакагэ (ухмыляясь). Ты, матушка, тоже неплохо шевелишь мозгами…
Фурумати (в растерянности). Да я… ничего не понимаю. Кроме тебя на кого ж мне еще опереться в такую минуту?!
Входит Яго. Фурумати обрывает речь на полуслове.
Яго. Куда тетушка подевалась? Тетушка!
Появляется Кихэй, он идет за вещами О-Тори.
Эй, братец Кихэй, поухаживай за тетушкой. (Тихо.) Увидишь, что я теперь сделаю, скотина. Позавидуешь еще. Уж я теперь знаю, как мне быть. Мерзавец! (Громко.) Тетушка! Тетушка! Ты сразу поедешь на кладбище? Так ведь?!
О-Тори (появляясь в глубине сцены). Ну что за дурак этот парень! Ведь решили же на кладбище ехать тринадцатого!
Яго (с восторгом кивает головой). Хорошо! Правильно! Поедешь вместе со мной! У меня к тебе разговор есть. Ну, ладно! Пойду тогда переоденусь, тетушка! (Важно, Кихэю.) Слыхал, поговорим позже… (Уходит с загадочным видом.)
Кихэй. Что он мелет, этот голодранец!
О-Тори. Кихэй! Неси-ка живо вещи!
Кихэй. Иду-иду! (Подхватив багаж, удаляется в глубь сцены.)
Фурумати. О-Тори, приходи поговорить по душам…
О-Тори. Ты уж извини… А, Ямакагэ, к тебе у меня будет разговор. После, не спеша… (Уходит.)
Ямакагэ (скрывая радость). Хм!
Фурумати (с упреком). Так-так, должно быть, тот самый разговор, сэнсэй, точно. Разговор с О-Тори. Прошу тебя, замолви обо мне словечко.
Ямакагэ (полушепотом). Будет больше толку, если каждый сам по себе…
Фурумати. Э-э! Тебе, конечно, своя рубашка ближе к телу… О-Тори и раньше не могла устоять перед мужчиной… Да ты и сам, должно быть, путался с ней? А?! (Кокетничая.) Вот увидишь, все будет хорошо! Только прошу тебя…
Ямакагэ (многозначительно зажав ружье). Дурачье! (Уходит.)
Что-то ворча, Фурумати идет вслед за ним. Из задней части дома выходят, разговаривая, О-Тори и Кихэй.
О-Тори. Ну, наконец эти собаки убрались!
Кихэй. Ох, чего я только не натерпелся. Крутился среди этого сброда, из кожи лез… Что говорить, у старушки ни гроша, они ее совсем раздели, все растащили…
О-Тори. Право, с таких мерзавцев довольно ветхих ширм и старых циновок. Это у тебя очень здорово получилось. (Смеется.)
Кихэй (торжествующе). Да что там: раз меня хозяйка попросила, я сделал все что надо. И ты погляди, как я ловко всех разогнал. Всех! Это я не ради выгоды говорю.
О-Тори. А я думала, ты только пить умеешь…
Кихэй. Я же серьезно, сестрица О-Тори! Провались я на этом самом месте…
О-Тори. Ха-ха-ха! Понимаю! (Достает бумажник.) Вот тебе, выпей в честь праздника Бон.
Кихэй (выпучив глаза, кричит как сумасшедший). Да это… это же десять иен!
О-Тори. Что, мало? Ах ты пропойца!
Кихэй. В-вот это да! (Торопливо прячет деньги.)
О-Тори. А теперь у меня к тебе несколько поручений. Будешь моей правой рукой, а?
Кихэй (с восторгом). Здорово! Черт, да я что угодно для тебя сделаю.
О-Тори. Ну, тогда за работу! Отправляйся к Ияма, переговоришь и – обратно. Скажешь так: приехала О-Тори, у нее к вам просьба – дней на пять оставьте дом в покое.
Кихэй. Если он начнет возражать, я ему покажу! Все подгонял старушку, мерзавец, мол, сегодня же очистить помещение, ни одного дня отсрочки не дам. Нет, в самом деле, вовремя ты приехала. Хозяйке пришлось бы перебираться в конюшню. Мне одному с ним не справиться. Тянуть нельзя.
О-Тори. Ну, хватит об этом, отправляйся живо.
Кихэй. Слушаюсь! Раз подобралась такая компания! Значит, нужно сказать, чтоб подождал пять дней. Выходит, у тебя есть какие-то соображения?
О-Тори. Конечно, есть.
Кихэй. Вот оно что! Черт, раз так, он у меня не пикнет!
Кихэй торопливо уходит. О-Тори вновь оглядывает помещение и погружается в раздумье.
Появляется О-Кадзи и начинает как попало упаковывать тряпье и посуду.
На кухне горит тусклая маленькая лампочка.
О-Тори. Эй, сестрица, что это ты суетишься?!
О-Кадзи. А ты чего заявилась, чего учуяла? Сама видишь, все пошло прахом, и дом тоже… Ты, наверное, приехала урвать себе кусок пожирнее. Жаль мне тебя, зря только на дорогу потратилась. Поворачивай-ка лучше восвояси, да побыстрей, пока люди не стали над тобой смеяться.
О-Тори. Ха-ха-ха, не смотри на меня волком! Я не собираюсь твою кровь пить. Не бойся!
О-Кадзи. Ишь, разоделась в пух и прах, думаешь меня провести – не выйдет! Другого, может, и надуешь… Не могла ты честным путем разбогатеть. Уж не занялась ли воровством?
О-Тори. Ты что, старая, думаешь, я воровка?
О-Кадзи. Натура у тебя такая, с самого рождения. Ты послушай, что по деревне говорят. Это всем известно. Один твой взгляд чего стоит! Что бы у кого ни случилось, ты тут как тут, так и смотришь, чем поживиться… Я это давно поняла.
О-Тори. Что за вздор, О-Кадзи! Ты можешь завидовать тому, как я выгляжу, но от брани тебе лучше не станет.
О-Кадзи. Успокойся! Помирать буду, а к тебе за помощью не пойду. С меня хватит, ухожу из этого дома. Говорю тебе: он уже нам не принадлежит. Небось забыла, как ты скандалила, когда умер дед. Мол, половина дома моя, мне ее брат завещал, отдайте… Да мне твою бандитскую рожу и видеть не надо, я ее и так по гроб жизни не забуду. Так бушевала, что полиция вмешалась. Из-за этого и обо мне по деревне дурная слава пошла. Глаза бы на тебя не глядели! Не к добру ты вернулась. Теперь хорошего не жди. Моего тут осталось всего ничего – вот эти кастрюли. Можешь не высматривать – все ушло чужим людям. (Усмехается.)
О-Тори. Хэ-хэ, опять эти бредни! Тогда я была поварихой, что с меня взять, о будущем своем пеклась, могла и ляпнуть чего, не подумав. Экая ты злопамятная! Вот из-за этой дури ты и лишилась всего, даже дома. Ты на меня погляди. Я все – начисто. А примчалась сюда только для того, чтобы позаботиться о тебе и Мансабуро.
О-Кадзи (насмешливо). Хм, может, дом нам вернешь, раз уж ты разбогатела?… Чем перед тобой гнуть спину, лучше уж пусть ростовщик Ияма распоряжается! Дерьмо ты собачье, помирать буду, а к тебе за помощью не пойду! Заранее предупреждаю. Вот умоешься и убирайся отсюда!
О-Тори (все время улыбаясь). А куда же ты направляешься с этой посудой за плечами? Побираться пойдешь?
О-Кадзи. Оно бы и лучше…
О-Тори. Говорят, ты собралась помирать в конюшне у пролива?
О-Кадзи. Ну и что! В конюшне в тысячу раз спокойнее: не тревожиться, не трястись от страха рядом с такой мерзавкой, как ты. Теперь и у меня будет райская жизнь: можно не бояться кредиторов! (Взвалив на плечи упакованные вещи, собирается уйти.)
О-Тори. Сестрица! Ведь из-за твоего же дурацкого характера дом и разорился. Будешь прозябать в конюшне, а у тебя под носом чужие люди будут топтать усадьбу, предавая позору наших предков?
О-Кадзи. Уймись!
О-Тори (с трудом сдерживаясь). Ах ты старая нищенка!
О-Кадзи. Нашла чем попрекать!
О-Тори. Ладно, сестрица, поди сюда. Я должна тебе что-то сказать.
О-Кадзи. А мне какое дело!
О-Тори. Мансабуро возвращается, сестрица. Честное слово, мне письмо пришло с юга. Он уже плывет на корабле.
О-Кадзи (пристально смотрит на О-Тори). Тебе еще не надоело надо мной издеваться?
О-Тори. Ну, хватит! Мансабуро возвращается, и это – правда. Он мне обо всем подробно написал.
О-Кадзи. Почему же он обратился к тебе? Ох уж этот парень!
О-Тори (торжествующе). Он надеется на меня – свою тетку… Все это время писал письма. И потом, у него, должно быть, есть кой-какая идея…
О-Кадзи (в сердцах). Ах, никчемный он человек. Зачем он связался с тобой, неужто других не нашлось?
О-Тори. Хоть ты и ругаешь его никчемным, а в людях он разбирается! Человек он внимательный, заботливый. Я сама теперь всем сердцем привязалась к Сабу.
О-Кадзи. Бросил мать на целых три года, опозорил на всю деревню. (Глотая слезы.) Что нее это такое? Зачем он едет? Может, скопил тысчонку-другую и хочет дом выкупить, а? (Вопрошающе смотрит на О-Тори.)
О-Тори (с воодушевлением). Видать, Сабу возвращается издалека именно для того, чтобы что-то сделать, если это возможно…
О-Кадзи (неожиданно сверкнув глазами). Ах, черная твоя душа! Так вот что ты пронюхала! Мерзавка! Значит, ты Сабу хочешь прибрать к рукам? Думаешь околпачить дурня и вытянуть из него все соки? Вот для чего ты сюда примчалась! Ах ты скотина, чудовище ненасытное! У тебя одно на уме – деньги! Не век же мне быть козлом отпущения в этом доме! Heyжто и дальше сносить такое унижение? (Все более распаляясь.) Ах ты хорек-воришка! Представление устраиваешь? Попробуй устрой! Будешь клянчить и даже красть деньги у Сабу? Попробуй укради! Пока я жива, не дам его в обиду.
О-Тори. Ну и ну, быстро ж ты все сообразила. Вот приедет Сабу, тогда и лезь на стену сколько угодно. Совсем уже из ума выжила.
