Питер Квилтер - Занавес поднять!
ШЭРОН. Съешь шоколадку.
Вынимает из кармана большую плитку шоколада и протягивает Терезе. Она отламывает кусочек.
ШЭРОН. Надо было привезти сегодня Стиви. Он бы нас развеселил. Как думаешь, найдётся ему здесь работа? Он уже давно сидит без дела. Это ужас. У нас столько долгов. Если теперь мы что-то заработаем, то сможем рассчитаться. Стиви здесь пригодится, вот увидишь!
ТЕРЕЗА. Ну, конечно. Если мы все решим, что театр снова должен работать, нам понадобится много людей — ставить декорации, управлять светом, продавать билеты.
ШЭРОН. Работать в кассе — он с этим справится. У него хорошо получается с народом.
ТЕРЕЗА. Да. Только придётся надеть униформу, чтобы прикрыть татуировки. Когда люди приходят в театр целыми семьями, им не очень хочется читать у кого-то на лбу слово «тошнота».
ШЭРОН. Это ерунда. Ты бы видела, что написано у него на…
Вошедшие с улицы Пэм и Бетти не дают ей договорить.
ПЭМ. Привет ещё раз!
БЕТТИ. Ну, вот и мы.
ПЭМ (Шэрон). Ты знакома с матерью Майкла?
ШЭРОН. Вообще-то нет.
ПЭМ. Это Бетти. (Бетти) Это Шэрон, мама, она была секретаршей у Майкла.
ШЭРОН. М-м, личным помощником.
Шэрон и Бетти пожимают друг другу руки.
Приятно познакомиться, Бетти!
ТЕРЕЗА. Ты как, бабушка?
БЕТТИ. Спасибо, неплохо.
ТЕРЕЗА. Тебе что-нибудь приготовить?
БЕТТИ. Горячий шоколад.
ТЕРЕЗА. Не могу, извини. Есть только суп.
БЕТТИ. А?
ТЕРЕЗА. Суп! Есть с гренками, есть без.
БЕТТИ. А-а… без.
ТЕРЕЗА. Значит, куриный.
Бетти смотрит растерянно. Тереза готовит суп.
Печенье вон там. Есть простое со смородиной и шоколадное диетическое. В простом, кажется, меньше калорий.
ШЭРОН. Съем-ка я ещё одно. (берёт печенье)
ПЭМ (Бетти). Хочешь печенье?
БЕТТИ. Это какое, имбирное?
ПЭМ. Диетическое.
БЕТТИ. Нет, спасибо. Не надо. (берёт печенье).
ПЭМ. Садись, мама, отдохни. (Бетти садится) Она всё ещё в себя прийти не может. Проснуться однажды утром и оказаться владелицей театра. Не каждый из нас готов к таким сюрпризам.
ШЭРОН. Уж мне-то не рассказывайте. Вот я, блин, приторчала. Всё будет суперкруто, я уверена. Просто кайф.
ПЭМ. Кайф?! Ну…возможно. Хотя я бы не стала надеяться, что присутствие любовницы Майкла будет нам в радость. С её-то подтяжками на лице и в трико из лайкры.
ТЕРЕЗА. Она не носит трико.
ПЭМ. А ты что, сама не видала? Как будто два килограмма свиных отбивных засунули в мешок, куда помещается только полтора.
ШЭРОН. Давно вы с Майклом расстались?
ПЭМ. Уже несколько лет. Пока Тереза училась в университете. Папа решил вернуть потерянную молодость — тут-то Джеки его и подцепила. Не удивлюсь, если и он от неё смог кое-что подцепить.
БЕТТИ. Майкл был придурок. Не знаю, откуда в нём это. Но таким он был всегда — никогда не знаешь, что учудит. Умом-то он никогда не блистал, если уж честно. Я всегда ему об этом говорила. Вот брат у него — все экзамены сдавал, все экзамены до одного. А Майкл — нет.
ПЭМ. Ты что хочешь сказать? Майкл учился в университете.
БЕТТИ. Но не так, как брат. Вот брат у него учился во многих!
ПЭМ. Да потому что его отовсюду выгоняли!
БЕТТИ. Вот брат его Роберт был умницей. Потому они и не ладили. Роберт рос смышлёным мальчишкой, гораздо сообразительней Майкла, упокой господь его душу. И посмотри на него сейчас: никаких забот, куча денег — и всё так же живёт с той же самой женой.
ПЭМ. Опять начинается.
БЕТТИ. Никто не сбегает с такими… кто покупает всё в «Маркс энд Спенсер», вот так вот. В наши дни люди меняют жён так, словно решают попробовать новый супермаркет. Не знаю, что он нашёл в этой «Маркс энд Спенсер». (указывая пальцем на Пэм) Надо быть с теми, кто покупает в «Асда»!
(комичность ситуации состоит в противопоставлении фешенебельного торгового центра и сети дешёвых супермаркетов — названия должны быть изменены в соответствии с местными условиями)
ПЭМ. О, спасибо!
БЕТТИ. Так… Где мой горячий шоколад?
ТЕРЕЗА. Суп. Я сделала тебе суп. Без хрустяшек, чтобы в зубах не застряли.
БЕТТИ. Он был придурок. Я всегда ему говорила.
ПЭМ. Ну, всё, хватит, а то расстроишься.
БЕТТИ. Не расстроюсь! Ничего я не расстроюсь! Это непозволительно… для пенсионерки.
ТЕРЕЗА. Ладно, давайте все успокоимся. Хорошо? Надо по крайней мере дать Джеки шанс. Я уверена, когда она будет здесь, всё уляжется и забудется. Ты же не будешь злиться, когда Джеки приедет… Да, мама? (глубокое молчание) Ну… так надо, здесь же столько работы!
ПЭМ. Которую невозможно выполнить, если уж на то пошло. Здесь надо всё отчистить, заново перекрасить, половина оборудования вышла из строя, а холодильник в артистическом фойе — к нему же подойти страшно. И всё это ещё до того, как театр можно будет открыть. Ничего у нас не выйдет. Это как плыть пассажиром на «Титанике».
ТЕРЕЗА. Если мы будем вместе, я уверена, всё получится.
ПЭМ. Ты пробовала когда-нибудь собрать полмиллиона фунтов стерлингов?
ТЕРЕЗА. Нет. Но теперь, похоже, придётся.
Пэм в отчаянии качает головой
Мы должны попробовать, мама! Нельзя сдаваться в первый же день!
ШЭРОН. Я — за. Надо взяться как следует. Я, например, не упущу случая малость подзаработать. Будем искать деньги, а тем временем попробуем всё здесь вычистить и починить. Невероятно, что можно сделать, если просто попытаться.
ПЭМ Ты что-нибудь понимаешь в корпоративном фандрейзинге?
ШЭРОН. Я не то что в этом сильна, я ещё и парикмахером могу. А Стиви вообще на все руки мастер — и починит, и наладит. У него и диплом есть технического училища.
ПЭМ. Его он, наверно, тоже украл.
ТЕРЕЗА. Мама!
ШЭРОН. …Ну, украл, чё.
ТЕРЕЗА. Какая разница! Я уверена, что Стиви нам здесь очень поможет.
ПЭМ. Ну, да, банк, например, ограбит, если мы будем мало зарабатывать.
ТЕРЕЗА. Мама!
ПЭМ Извини, Шэрон, я не хотела быть настолько грубой.
ШЭРОН. Ничего. Я ему передам.
ТЕРЕЗА. Может, нам устроить большой благотворительный концерт? Уговорим приехать какую-нибудь знаменитость.
ШЭРОН. Класс! Кто-то есть на примете?
ТЕРЕЗА. Нет.
БЕТТИ. Как насчёт Лайзы Минелли?
ШЭРОН. А-а, Бетти, круто! Когда-то она уже была здесь с концертом. Может быть, ей позвонить? В смысле, что хороший же повод!
ТЕРЕЗА. Повод прекрасный. Правда, особенно, думаю, надеяться не стоит — она, наверное, постоянно очень занята. Но попробовать-то можно.
ШЭРОН. А театр вообще работает? В смысле, фонари-то горят, занавес поднимается?
ТЕРЕЗА. Да — то, что от него осталось. Ещу несколько лет назад здесь шли оперные спектакли. И зал довольно большой. Только вряд ли он соответствует уровню Минелли.
ПЭМ. Одну минуту. Мы пока ещё ни о чём таком не договорились. Не кажется ли вам, что будет лучше для всех просто продать помещение под переделку?
ТЕРЕЗА. Какую переделку? Кому нужен старый театр, который разваливается на куски, что с ним делать? У здания совершенно определённое предназначение. Оно имеет ценность до тех пор, пока остаётся театром. И потом, я никогда на это не соглашусь. Я хочу сохранить это место, а не уничтожить. Я думала, что мы об этом договорились?!
ПЭМ. Просто решила, что стоит вернуться к этому ещё раз. Кроме того, здесь даже не все присутствуют.
ТЕРЕЗА. Я говорила с Джеки, и она со мной согласна. Папа доверил нам возродить театра, и Джеки не имеет никакого намерения его подвести.
ПЭМ. Прекрасно. Только не говори потом, что я тебя не предупреждала. Ну, что ж, раз делать нечего — приступим.
ТЕРЕЗА. Вот и хорошо.
ПЭМ. Сначала самое главное.
ТЕРЕЗА (берёт папку с бумагами). Документы?
ПЭМ. Нет, Тереза, говоря твоими же умными словами — внутренняя любрикация.
ШЭРОН. А?
ПЭМ. Я нашла чай!
Она достает и начинает помахивать маленьким полиэтиленовым мешком, заполненным чайными пакетиками
